Станислав Романов - Мертвая голова

Жан-Поль, который думал, что сделал комплимент, ошеломленно попятился.

— Вот дура ненормальная, — пробормотал он на чистом русском языке.

А Сильвия разошлась не на шутку. Она награждала незадачливого кавалера такими эпитетами и в таких выражениях, знанию которых позавидовали бы бывалые моряки и многоопытные фольклористы. Жан-Поль не знал, куда себя спрятать, он был готов спасаться вплавь. Клещ, высунувшись из-за тента свободной гондолы, позвал:

— Мусью, ком цу мир.

Жан-Поль в мгновение ока запрыгнул в гондолу и спрятался от гневного взгляда Сильвии за спиной компаньона.

— Давай-давай, греби отсюда! — крикнула Сильвия, уже остывая.

Гондола с бандитами отчалила. Было видно, как уничтоженный Жан-Поль беспокойно ерзает на скамье и посекундно оглядывается на плот Сильвии.

— А ты еще удивлялся темпераменту Марии Залмансон, — сказал Сергеев Иванову. — Вот где настоящий темперамент!

— Ага, — кивнул Иванов, глядя на Сильвию влюбленными глазами. Он был восхищен ее красноречием и виртуозным владением ненормативной лексикой. — Однако, какой слог! Какая экспрессия!

— Тоже мне ценитель художественной декламации, — проворчал Сергеев. — Пойдем-ка лучше отсюда, пока и нам на орехи не досталось…

— Постой, блондинчик, — окликнула Сильвия. Обращалась она явно к Иванову, поскольку у Сергеева волосы были темные, а кроме них двоих на гостиничном причале больше никого не осталось.

— Я? — все же спросил Иванов, обернувшись.

— Ты, ты, — покивала Сильвия. — Зайди-ка ко мне, красавец. Да не бойся, я тебя не съем.

— Кто знает… — негромко сказал Иванов, но все же решился и направился не к дверям гостиницы, а в сторону плота Сильвии.

Сергеев заступил ему дорогу.

— Да ты что? — прошипел он. — Как ты можешь?

— Могу, — сказал Иванов. — Я уже совершеннолетний и полностью дееспособный гражданин и имею полное право самостоятельно решать, с кем мне можно встречаться и куда мне можно ходить.

Сергеев посмотрел напарнику в глаза и увидел, что тот настроен весьма серьезно и отступать не намерен. Тогда Сергеев сунул руку в карман, сказал:

— Подожди минутку.

Сильвия, недовольная возникшей заминкой, нетерпеливо крикнула:

— Эй, ты идешь или нет?

Иванов оглянулся на нее и предупредил Сергеева:

— Я в любом случае не передумаю.

Сергеев достал из кармана памятную монетку, подбросил ее. Иванов перехватил монетку на лету.

— Орел или решка? — Сергеев протянул руку.

— Орел, — сказал Иванов и положил монетку в открытую ладонь напарника. Монета легла гербом кверху, на гербе был изображен взъерошенный сердитый двуглавый орел, чьи головы упорно не желали видеть друг друга.

— Твоя взяла, — вздохнул Сергеев, пряча монетку в карман. — Будь поосторожнее, — пожелал он напарнику напоследок.

— Я всегда начеку, — бодро ответствовал Иванов. — Вернусь через полчасика. — И он пружинисто перескочил с причала на плот Сильвии.

— А вот и я. Как вы тут без меня, не скучали?

— Молодежь, — брюзгливо проворчал Сергеев, словно сам был вдвое старше напарника. Взявшись за дверную ручку, он оглянулся. Сильвия что-то объясняла Иванову, одной рукой придерживая полог шатра, а другой указывая на вход. Иванов кивал и улыбался. Сергеев вздохнул не без зависти к напарнику и вошел в гостиницу.

Иванов нырнул в шатер. Сильвия опустила полог, а сама, как и в прошлый раз, осталась снаружи. В шатре было темно. Тонкие холодные руки легким касанием обвились вокруг шеи Иванова.

— Аудра, — прерывистым шепотом произнес Иванов, осторожно обнимая хрупкую русалку.

— Молчи, глупый, — прошептала она в ответ. — Разве ты пришел сюда разговаривать?..

Сергеев в задумчивости стоял посреди вестибюля гостиницы. Он решал, идти ли ужинать одному, раз уж Иванов предпочел их партнерство обществу какой-то… Или все-таки подождать Иванова наверху, в номере? Не рухнула же, в конце концов, их дружба из-за одной?..

Потом Сергеев вспомнил про катер лейтенанта Колотилова и подумал, что, пожалуй, не стоит оставлять без надлежащего присмотра такую ценную вещь. Как раз в этот момент на глаза федералу попался администратор гостиницы. Администратор, нервно теребя узел галстука, угодливо улыбнулся дорогому гостю. Сергеев поманил его пальцем. Администратор быстро подошел.

— Хочу попросить вас об одной услуге, — сказал Сергеев доверительным тоном.

— Сделаем все, что в наших силах, — с готовностью выпалил администратор.

— Там, — Сергеев указал рукой в сторону двери, и администратор послушно повернул голову вслед за его жестом, — у причала стоит катер, за ним нужно присмотреть.

— Присмотрим, — кивнул администратор. — Знаете, в окно возле стойки портье хорошо виден весь причал. Ночью причал освещается прожектором, установленным на крыше гостиницы. Портье нужно будет почаще поглядывать в окно на ваш катер…

— Это не наш катер, это катер лейтенанта Колотилова, — сказал Сергеев. — Так что если с катером случится какая-нибудь неприятность, объясняться вы будете с лейтенантом.

— Я распоряжусь, чтобы за катером смотрели как следует. — Администратор гостиницы, видно, хорошо знал лейтенанта Колотилова. — Я уверен, что с катером ничего не случится.

— Прекрасно, — удовлетворенно сказал Сергеев. — Раз вы уверены — я спокоен.

— Не извольте волноваться, — совсем уж залебезил администратор. — Все будет в наилучшем виде.

После разговора с администратором Сергеев решил, что одному идти в ресторан скучно, да и есть не особенно хочется, и вообще… Он поднялся в номер, достал из холодильника бутылочку пива, включил телевизор с его единственной программой и плюхнулся в кресло. По телевизору транслировали сельскохозяйственный репортаж с полей Антарктиды. Плешивый краснолицый фермер, почесывая шелушащийся нос, расписывал во всех красках, какую замечательную он выращивает кукурузу. Показали и его плантацию — какие-то чудовищные заросли, похожие на фиолетовый венерианский лес, початки длиной в локоть, а зерна крупные, как бобы. Сергеев поперхнулся пивом и подумал, что теперь ни за что не станет покупать детям попкорн в кинотеатре.

Прошло полчаса. По телевизору кончились вести с полей и начались соревнования по синхронному плаванию. Иванов все не возвращался. Сергеев смотрел на девушек в разноцветных купальниках и начинал беспокоиться.

Прошло еще пятнадцать минут. Сергеев вскочил с кресла, подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу. Сильвия расхаживала вокруг своего шатра. Иванова видно не было.