Наталья Патрацкая - Графитовая графиня

Так тетка Даша сама сказки сказывает, но слово такое фантастика никогда не употребляла. Вот оно как бывает! А тетя Даша до сих пор неизвестная, потому что сказки сказывала в устной форме. Она по природе своей — местное, деревенское радио, ее все без рупора слышат.

В прошлом году бабы на ее скамейке губы себе на семечках искусали.

Они все как есть знали: что было, что будет, чем сердце успокоится. Так их никто газетой «Взгляд» не называл. Ой, а сколько раз они актрису с талией в 45 см. вспоминали, и не упомянуть! Она чай ровесница Семеновны. Так она давно баба, ее щеки из-за спины всегда видно, и никто ей лицо не менял, щекастая такая.

Катерина мамину шляпу из норки с краями большими подарила Семеновне, так из-за шляпы щеки Семеновны все равно выглядывали, когда она в ней на телеге ехала. Вылитая боярыня. А в этом году скамейка без семечек осталась. Приехала Катерина, привезла две стопки книжек: одни красные, другие цветастые. Так тете Даше теперь поговорить не с кем. Бабы читают по очереди женские детективы.

Совсем забыла, вчера по телевизору тетя Даша видела физика, значит. Он все по горам ходил, семи тысячники покорял, хотел из человека превратиться в снежного барса. Вот как. Что в этом удивительного? Он все вверх лез, чтобы быть выше земли, а тетя Даша так скажет, можно выйти в чистое поле, и сразу будешь выше ржи, а рожь она над землей растет.

А дело было так, если верить тетке Даше.

— Ой, бабы, — сказала тетка Даша бабам, — Тамара совсем взрослая стала. Признавайтесь, если знаете, кто ее испортил!?

— Даша, ты чего, правда, что ли? — заговорили бабы, щелкая, семечки.

— А то, что Тамара полнеет не в ту сторону!

Бабы смолкли и пошли по дворам деревни «Медный ковш» собирать вторую часть этой истории. На лето в деревню приехали археологи, молодые ребята. Бабы решили найти среди них нехорошего по их меркам мужика. Тамара страдала и не признавалась в том, кто он. Тусклая она стала, и все время ворчала, что в школу идти она не хочет. Дома не могли ничего понять и оставались в полной неизвестности.

Деревня знала все.

Осенью Тамара пошла в школу. Но ходила она в нее странно, мать провожала ее в школу и на работу уходила. А из школы звонить стали, что Тамара уроки пропускает. Запахи на ней появились посторонние. Однажды мать пошла по своим делам мимо школы, смотрит, ее дочь выходит из школы. А ее уже парень поджидает. Они поговорили и разошлись, а запах парня матери уже знаком был. Он прошел мимо нее.

Мать вернулась домой, а дом был полон роз. По всей комнате во всех сосудах стояли крупные вишневые розы. Тамара сказала, что ей цветы подарил ее парень. Первую беременность дочь от матери пыталась скрыть. И тетка Даша молчала до поры до времени.

Возникли новые проблемы. Училась Тамара да не доучилась, а стала будущей мамой. Фигура у нее поплыла. Здесь нервы Тамары не выдержали, и она матери призналась в своем естественном грехе. Что делать? Оставили ребенка, а Тамару срочно перевели в вечернюю школу.

Разносторонний студент археолог Федор к этому времени окончил институт. И они поженились. Тетка Даша думала, что вот выйдет Тамара замуж, будет жить с мужем и к ней дорогу забудет. Нет, явилась со своим мужем. Вздохнуть тете Даше не давала, она из-за нее все больше дома работала, все пыталась дочери угодить.

А Тамара стала такой справной женщиной, что все бабы в деревне диву давались. Хорошая жена из нее получилась. С мужем археологом своим как голубки ворковали. Тетка Даша на них налюбоваться не могла. А муж-то Тамары продолжал копать землю один. Другие археологи больше не приезжали, они ничего здесь не нашли.

Мужик Тамары оказался упорным малым. Таких рвов нарыл, что любо — дорого посмотреть. Дети в его пещерах играть стали. А он отпуск взял да и рыл ямы-то. Тамара ему еду носила прямо в поле, а у самой ребенок в подоле. Бабы над ним смеяться устали.

И откопал археолог Федор — кузнецу. Наковальню в ней нашел, молот, утварь домашнюю. Народ ученый в деревню приехал и люди с камерами. Вскоре находки по телевизору показали. Сподобились. А чего удивительного? Что они сами не находили подковы? Вон у тетки Даши при входе в дом завсегда подкова на счастье висит.

Так они, что удумали? Тамара со своим мужем решили избу себе поставить и остаться жить в деревне. Бабы посмеялись, а они всерьез дом стали ставить. Купили печку странную, типа старой круглой стиральной машинки, она им весь дом стала обогревать.

Дом построили с городскими удобствами. Так вся деревня к ним на экскурсию пришла, посмотреть, как вода из крана бежит. И плита у них чистенькая. И газ у них в баллоне и дров не видать. Все путем. Тамара хозяйственная оказалась. Дома чистота такая, какой у тетки Даши никогда и не было.

Дом так поставили, что найденная кузница оказалась в огороде. Муж Тамары на месте древней кузни свою возвел, современную.

Кузнецом стал работать и в школе учителем. Славно так все получилось. В деревне Медный ковш землю никогда не ценили, а тут ее стали перемеривать, продавать. Домов понастроили на пустом поле. Речку почистили. Вот тебе и Тамара, а как все повернула!

А тетка Даша, как овощи выращивала, так и выращивала. Тамара матери построила теплицу. И тетка Даша стала бригадиром, и по отчеству стали ее звать величать бабы — «Дарья Артемовна». И приснился ей сон, будто в ее доме воды под крышу и все в нем плавает. Проснулась она, а на улице сильный ливень идет, потом молнии засверкали, гром прогремел раз, другой и все успокоилось.

Утром солнце засветило. Если бы не лужи никто бы не поверил, что ночь страшная была. Телефон зазвенел. Тамара к себе мать позвала. Тетя Даша побежала по лужам, думая, что это за спешка, что ее подняли с утра пораньше. А люди стояли у кузни и смотрели в одну из ям. Ямы полные воды, а в одном месте земля словно, светилась. Да что там говорить!

Археолог медь нашел, прямо под своим домом. То — то он все удивлялся, что все, что они в кузне нашли, было из меди, а не из самого железа. Так — то. А горы — то рядом, вот медь и вымылась из раскопок. Ладно, врать тетка Даша не будет, и ей не велели.

Что они нашли, она толком не знает, вынули из земли то, что блестело. А это оказался обыкновенный, старый медный ковш для варения. Смеху было, потом еще вся деревня смеялась.

На тетку Дашу вместо смеха опустилась скука. Всю жизнь в этой деревне прожила, и вдруг скучно стало, хоть волком вой. Ну, ничего ее не радует. Грусть такая — до оскомины. Так захотелось ей уехать туда, куда глаза глядят, вот сесть бы на телегу и уехать.

Оставила она теплицу на куму, приоделась, и поехала на подводе до станции. Колесо деревянное у телеги и откатилась в сторону.