Иван Цацулин - Атомная крепость (Художник. И.Ефимов)

Гейм очутился посреди круглого, увенчанного белым лепным куполом, зала, похожего на небольшую станцию метро. Это сходство только усиливалось тем, что темная пасть туннеля уходила куда-то дальше.

Вуд открыл находящуюся в углублении дверь и пропустил Гейма.

— Ждите. Вас позовут, — сказал он.

Гейм остался один. Он находился теперь в обширной, почти совершенно пустой комнате. Несколько написанных темными красками картин на стенах, круглый, заваленный газетами и журналами стол посредине и два кожаных кресла возле стола. Вот и все. Комната, которая, очевидно, служила приемной, была освещена слабо, единственной настольной лампой, прикрытой плотным абажуром. Гейм опустился в кресло и приготовился ждать вызова к Прайсу.

Неожиданно в комнате очутился еще один человек. Откуда и как он появился — Гейм не заметил. Услышав тяжелые шаги, летчик повернулся и увидел Скаддера. Да, да, это был тот самый напоминающий гигантскую обезьяну человек, которого он недавно оставил на базе «Норд» в Гренландии. Теперь он подходил к Гейму с протянутой рукой.

— Вы удивлены, увидев меня здесь, капитан? — начал Скаддер голосом, в котором не трудно было уловить оттенок торжества и иронии.

— Нет, — сухо ответил Гейм.

— Почему?

— Я солдат.

— Правильно, — покровительственно согласился Скаддер.

— Меня вызвал сюда мистер Уильям Прайс, — сказал Гейм.

— Знаю, — ответил Скаддер. — Сейчас он примет вас.

Как бы в подтверждение его слов раздался звонок.

Скаддер заторопился.

— Вас зовут. Пойдемте, — сказал он. — Оружие оставьте здесь, оно вам не понадобится.

— Нет, — резко сказал Гейм. — Я нахожусь на военной службе в армии Соединенных Штатов.

Скаддер с нескрываемым презрением посмотрел на него.

— Вы служите Прайсу, и только Прайсу, советую вам понять это, — произнес он. — Впрочем, как знаете, капитан, мое дело предупредить вас. Идемте.

Гейм переступил порог, и дверь за ним захлопнулась с глухим шумом.

Он очутился в обширном, залитом ярким электрическим светом кабинете. Ковровая дорожка вела к огромному, заваленному бумагами письменному столу, за которым сидел Прайс. У стены, рядом со столом, стоял большой сейф. Прямо перед столом Гейм заметил закрывающие что-то металлические шторы, а в стене, позади кресла, в котором сидел хозяин, — три одинакового размера двери.

Четким военным шагом Гейм пересек кабинет и остановился у стола. Прайс поднял голову и в упор посмотрел на него. Длинный и тонкий нос миллиардера, наподобие птичьего клюва нависший над верхней губой, старое, в многочисленных складках лицо производили отталкивающее впечатление. Особенно неприятны были глаза Прайса, в которых Гейм увидел беспредельную жестокость. Он понял, что перед ним фанатик или сумасшедший.

Прайс молча протянул ему руку.

— Известно ли вам, капитан, что вы откомандированы сюда в мое полное распоряжение? — раздался скрипучий голос старика.

Гейм подтвердил, что ему это известно.

— Я знаю о вас все, — продолжал Прайс, сверля Гейма злобными глазами. — Это естественно… У вас произошло несчастье там, на базе «Норд». Погиб ваш коллега…

Гейм пожал плечами и как можно безучастнее сказал:

— В армии все случается… Что же касается капитана Нортона, то я почти не был знаком с ним — он был замкнутым человеком.

— Был… — казалось, Прайс прислушивался к тому, как звучит это «был», и Гейм отлично понимал его: если Нортон «был», значит, его нет; это для Прайса очень важно.

— Вы интересуетесь политикой? — спросил Прайс, меняя тему разговора.

— Моя специальность — самолеты, — сухо ответил Гейм.

— Мне рекомендовали вас как патриота, капитан. — Прайс откинулся в кресле.

Гейм молча поклонился.

Следующий вопрос застал Гейма врасплох.

— Вы счастливы? — неожиданно спросил его Прайс.

«Что он хотел этим сказать? — думал летчик. — Хочет убедиться, что находящийся у него на службе человек счастлив? Нет, пожалуй, нет. Вряд ли такой человек вообще понимает, что такое человеческое счастье».

— Я не задумывался над этим, — уклончиво ответил Гейм, — но вряд ли могу считать себя счастливым, сэр.

Казалось, Прайс только и ждал этого ответа. На его лице мгновенно появилось выражение удовольствия, глаза засверкали каким-то неестественным восторгом. Он соскочил с кресла, подбежал к летчику и вцепился ему в рукав.

— Я не ошибся в вас… вы молодец, капитан. Откровенность со мной — прежде всего. Вы несчастливы, значит, вы чувствуете жизнь! Да, да, вы далеко пойдете… Слушайте, что я вам скажу: если сейчас кто-либо не чувствует себя несчастным, то он чудовище, святой или идиот! Вам необходимо наблюдать за окружающей вас Вселенной — она разваливается над вашей головой… Вы понимаете меня?

— Да, да, конечно, — бормотал ошеломленный Гейм.

Возбуждение, охватившее Прайса, казалось, оставило его. Он снова занял место в кресле.

— Теперь перейдем к делу, — сухо, почти враждебно произнес он. — Вам предстоят совершать полеты по маршрутам, которые я вам буду давать в каждом отдельном случае. Вам придется летать на машине, которую, надеюсь, не трудно будет изучить. Это самолет марки «Метеор». У него есть некоторые особенности, с которыми я вас познакомлю. Пройдемте со мной.

Гейм с готовностью поднялся с места. Они прошли приемную, где к ним присоединился Скаддер, и вышли в туннель. Дрезина стояла на месте, но Вуда нигде не было видно. Скаддер включил рычаг скоростей, и машина снова устремилась вперед, на этот раз несколько под уклон. Когда Гейм вслед за Прайсом сошел с дрезины, он увидел, что туннель в этом месте упирался в большую стальную дверь. Скаддер вложил в замок ключ… Гейм ожидал, что вот сейчас они переступят порог нового помещения и начнут выбираться на поверхность, но ничего подобного не произошло. За открытой дверью находился лифт. Скаддер нажал одну из многочисленных кнопок, и кабина лифта, точно оборвавшись, стала падать вниз. Впрочем, ощущение движения тотчас же прекратилось, и определить, на какое именно расстояние они опустились, Гейм не смог.

— Свет! — скомандовал Прайс, когда они вышли из лифта.

Скаддер привел в действие какой-то механизм, мощный луч прожектора ушел в глубину и стал что-то нащупывать.

— Ну! — нетерпеливо понукал Прайс.

— Сейчас, сейчас, сэр… — бормотал Скаддер. Наконец луч прожектора метнулся влево и снова замер.

— Видите? — обратился Прайс к летчику. Но тот пока ничего не видел.

Прайс торжествующе рассмеялся:

— Вот вам первая особенность вашего «Метеора», капитан, — вы не видите его.