Антон Фарб - Авадон

Ну что ж, подумал Лимек, начнем с Альбины.

6

В доме инженера Петерсена на Терапевтическом бульваре была закрыта не только входная дверь, но и все ставни на первом этаже. Лимек покачался с носка на пятку, еще раз надавил на кнопку дверного звонка и развернулся. Или Альбина не пережила Шторм, став еще одним неопознанным трупом, сожженным вчера в крематории, или... тут вариантов открывалось много: арестована трискелями, заступила на работу в "Шебу", ударилась в бега...

Напротив дома Петерсена был табачный киоск. Купив две пачки сигарет, Лимек спросил как бы невзначай:

- А что, соседи ваши так и не появлялись после?.. - он оборвал фразу, оставив ее висеть в воздухе.

Продавец, лысоватый типчик в шерстяной кофте, смерил Лимека подозрительным взглядом и, по всей видимости, шестым чувством не единожды завербованного осведомителя опознав в нем ищейку, сказал:

- Отчего же не появлялись? Появлялись.

Лимек распечатал сигареты, сунул одну в рот и попросил спичек, положил на прилавок двадцатку.

- Давно?

- Так сразу, на утро, я только открылся. На такси приехала, бледная такая, в каком-то рванье и - шмыг в дверь.

- А ушла когда?

- Ну... Не то, чтобы ушла... - Еще одна двадцатка поменяла владельца, и продавец доверительно наклонился вперед и понизил голос: - Забрали ее. Сегодня утром, в полседьмого. Двое. В шляпах. Приехали на желтом крытом фургоне, зашли в дом, вывели под белы рученьки, погрузили и уехали.

У Лимека пробежал холодок по позвоночнику. Желтый фургон... Может, и совпадение. А может, и нет. В любом случае - к черту все, надо ехать к Ксавье, сдавать дела и получать расчет.

До Люциума Лимек добрался на трамвае. На площади Авернуса покрутился возле статуи, машинально проверяясь, не следят ли за ним - вроде бы нет. Выкурил сигарету на ступеньках Управления и вошел в вестибюль.

Здесь бурлила активная жизнь. Даже слишком активная для такого солидного учреждения. Под высокими сводами вестибюля, занимавшего первые четыре этажа Управления, раздавались нервозные шепотки сотрудников, сбивавшихся в кучки по трое-четверо. Между ними сновали курьеры с тележками, доверху нагруженными толстыми картонными папками. Такие же папки с документами, тяжелые даже с виду, обнимали и прижимали к груди, будто родное дитя, многочисленные секретарши в узких юбках, суетливо пробегающие между дверями лифтов и оглашающие гулкую нервическую тишину вестибюля дробным перестуком каблуков.

В воздухе висел густой запах мастики для натирания пола.

Лимек подошел к центральной стойке и сказал:

- Я хотел бы видеть господина Ламара Ксавье.

Девушка за стойкой сжалась так, будто от нее потребовали устроить встречу минимум с Вельзевулом. Лимек собрался вытащить визитку Ксавье как доказательство принадлежности к кругу избранных, кому было дозволено общаться с Председателем совета директоров Фабрики, но тут его взяли за локоть.

Это был Ленц.

Вернее, то, что осталось от Ленца; а осталось от него немного.

Щеголеватый зализанный блондинчик превратился во взъерошенного цыпленка с затравленным взглядом и сбившимся набок узлом галстука. Под глазами у Ленца (совсем как у его хозяина) залегли глубокие лиловые круги, а пальцы заметно дрожали.

- Ксавье арестовали, - сказал Ленц.

Они отошли в сторону, и Ленц чуть ли не силой усадил Лимека на кожаную кушетку между кадкой с фикусом и напольным светильником в стиле арт-деко.

- Давно?- Четыре часа назад.

То бишь, в восемь. Практически одновременно с Альбиной.

- Кто? - спросил Лимек, уже зная ответ.

- Трискели, - прошептал Ленц, дыша сыщику в ухо. - Мы сейчас сжигаем бумаги.

Но трискели не ездят на желтых фургонах, хотел сказать Лимек. Или... Или в игру вступила третья сила.

- А Валлендорф? - спросил Лимек.

- Генерал пропал без вести во время Шторма...

Выходит, я опоздал, подумал Лимек. Если бы вчера из конторы я поехал к Ксавье и отдал бы ему журнал, все могло бы завершиться благополучно. Для меня, по крайней мере. Забрал бы деньги и забыл про Петерсена с его экспериментами как про страшный сон. Но мне надо было докопаться до Абеля, узнать детали... Идиот.

- У вас... - Ленц осекся. - Зачем вы пришли сюда?

- Это уже не важно.

Интересно, почему Ленца оставили на свободе? Одно из двух: или он и сдал своего шефа, или мальчишке предоставили возможность хорошенько промариноваться в собственном страхе. Этот всех заложит, этот будет выслуживаться....

- Вот что, Лимек, - быстро заговорил Ленц. - Забудьте все, что было в этом здании. Забудьте, что вы вообще сюда приходили. Никакого Ксавье и Валлендорфа вы не знаете, никакого расследования вам не поручали. Здесь деньги, две тысячи талеров, - он сунул в руку Лимеку плотный конверт. - И покончим с этим. Прощайте!

В некотором оторопении Лимек вышел через вращающуюся дверь и спустился по ступенькам Управления на площадь. В одном кармане у него лежал журнал Петерсена, в другом - конверт от Ленца. Внутренний карман оттягивала тяжесть револьвера. Вроде бы все закончилось (если и вправду - закончилось) удачно, хоть и не совсем так, как Лимек ожидал. Оставалось еще одно дело. Лимек посмотрел на часы и поспешил к бульвару Фокалор.

На углу улицы Семи Праведников стенали шарманки, драли глотки зазывалы и бежали по кругу деревянные львы и единороги цирковой карусели. В шапито выстроилась длинная очередь. Проталкиваясь сквозь толпу, Лимек пытался высмотреть Гастона, и заметил того на одной из стоявших вокруг шапито скамеек. Рядом с журналистом кто-то привязал гроздь ярко-красных воздушных шариков, наполненных гелием и рвущихся в небо.

Лимек обогнул скамейку сзади и уселся рядом с Гастоном.

- Привет, - сказал он, но Гастон в ответ промолчал.

Лимек удивленно повернулся. Из впалой груди журналиста торчала наборная рукоятка финского ножа, пробившего лацкан люстринового пиджачка. Крови почти не было, только маленькая капелька застыла в уголке рта покойника. Лицо Гастона походило на лицо дрянной восковой фигуры со слишком резко очерченными чертами и тщательно нарисованной щетиной. Остекленевшие глаза смотрели прямо перед собой.

Так, подумал Лимек. А теперь спокойно. И без резких движений. Приобняв мертвеца за плечи, как закадычного дружка, сыщик деловито обшарил его карманы. Ни денег, ни документов, ни информации о Коверкотовом. Только ключи от меблированных комнат в Вааль-Зее, где журналист жил (вернее, ночевал и водил шлюх). Ключи Лимек не взял.

Ай-яй-яй, подумал он, как нехорошо все получается... Сыщик встал, отряхнул пальто и побрел, не оглядываясь, в сторону Набережной.