Зверские убийства в Тенистой Лощине - Джуно Блэк
Один за другим горожане последовали примеру пастора. Большинство прошептали лишь несколько слов над могилой и быстро покинули кладбище, но некоторые задержались подольше, вероятно желая как‑то по-особенному попрощаться с Отто или раздумывая о собственной смертности.
Джо даже вылил немного кофе в могилу.
– За счет заведения, друг, – произнес лось своим громким голосом.
Вера заметила, как Руби шмыгает носом под вуалью, а Орвилл перекрестился перед тем, как что‑то тихо сказать над могилой. Его слов никто не услышал.
Вера ничего не сказала, бросая землю на тело Отто, но молча дала обещание расследовать это дело, пока не выяснит правду.
Поминки проходили в кафе у Джо – где же еще? Все жители городка очень тихо вели себя на похоронах, а теперь болтали так, словно давно не виделись друг с другом. Надгробная речь пастора Дасти получилась очень эффектной – если он ставил целью напомнить всем, что Отто был одним из них.
У жителей укрепилось чувство, что совершено вопиющее преступление, с которым нельзя мириться. Убийцу необходимо поймать. Должен состояться суд! Мистера Фэллоу, черного крыса и известного адвоката, владеющего юридической конторой в районе Зеркального Озера, попросили выступить в роли государственного обвинителя после начала судебного процесса, и он с готовностью согласился. (В Тенистой Лощине не было штатного государственного обвинителя.)
Орвилл использовал возможность и загнал в угол жителей города, с которыми собирался побеседовать. Он напугал их до полусмерти, выспрашивая, где они находились в ночь преступления. Вера не гнушалась подслушиванием и услышала несколько вариаций одной и той же фразы: «Дома! Дома! Спросите мою жену и детей!»
Она должным образом оценила едкий и дерзкий ответ Руби на вопросы Орвилла:
– Вас не должно удивлять, господин полицейский, что в ту ночь я принимала друга. Вы должны понимать, почему я не стану называть его имя.
Она произнесла эти слова таким тоном, что Орвилл покраснел до ушей и быстро отправил ее прочь.
– Что‑нибудь интересное удалось услышать? – Ленор присоединилась к Вере примерно через час после начала поминок.
Лиса покачала головой.
– На самом деле нет. Похоже, жители нашего городка старались не покидать свои дома в ночь, когда умер Отто.
– Очень кстати для убийцы, – заметила Ленор.
– Мне просто хочется понять, почему убили Отто. И также почему отравили фон Биверпелта! Отто поругался с ним в день своей смерти, но даже если фон Биверпелт убил жабу в припадке ярости, он бы не стал притворяться жертвой, правда?
– На него не похоже. Не в его стиле! И вспомни, как умер Отто – способ убийства. – Ленор прошлым вечером читала книгу по криминальной психологии.
– Что ты имеешь в виду?
– Если б Отто погиб в драке или его б убил какой‑то зверь в приступе ярости, то он бы скончался от ножевого ранения. Я хочу сказать, все случилось бы быстро и жестоко. Но яд – совсем другое дело. Нужно подготовиться, заранее все спланировать. Нужно достать яд, нужны еда или питье, куда его добавить. Яд не используют на эмоциях, когда ты в ярости.
Вера кивнула.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мог ли кто‑то пытаться подставить фон Биверпелта, заколов Отто ножом после убийства – чтобы все выглядело так, будто тот погиб в драке?
– Это не объясняет, как или почему отравили фон Биверпелта.
– Бр-р. Ты права. Все это так путает. Словно смотришь на происходящее сквозь туман.
– Просто нужно продолжать расследование, – заявила Ленор. – Убийца должен был допустить какую‑то ошибку – в детективах они всегда их допускают. Мы выясним, что это за ошибка, и разберемся с преступлением. Ты сможешь написать статью, достойную памяти Отто, и город вернется к нормальной жизни.
– Надеюсь, – с несчастным видом ответила Вера. – Сейчас я вообще ничего не понимаю.
Глава 15
Помня о предупреждении панды насчет яда, Вера пришла в отделение полиции на следующее утро после похорон. Ее последняя встреча с Орвиллом завершилась на плохой ноте, но теперь у нее появилась важная информация, которую требовалось ему сообщить.
Когда она вошла, Орвилл сидел за своим письменным столом и изучал какие‑то бумаги. Как обычно, начальника полиции нигде не было видно.
– Привет, – тихо поздоровалась Вера. – Я не отрываю тебя от дел?
Орвилл, подняв глаза, увидел, кто пришел, и распрямил спину. Вера заметила, что выражение его морды изменилось, но не могла определить, злится он или просто испытывает раздражение.
– Здравствуй, лиса. Нет, ты не отрываешь меня от дел. – Орвилл кивнул на лежавшие на столе бумаги. – Это отчеты доктора Бродхеда. Он наконец прислал результаты анализов. Он исследовал яд, которым отравили Отто Зумпфа и чуть не убили Реджинальда фон Биверпелта. Хотя доктор и называет себя экспертом, он не знает, какой яд использовался.
– Он называется «замирающее сердце» – на нашем языке, – сообщила Вера.
Медведь прищурился.
– А ты это откуда знаешь?
– Мне сказал Сунь Ли.
Вера в подробностях рассказала о своем визите в «Бамбуковый лес». Она упомянула, что в прошлом Сунь Ли работал хирургом, а затем объяснила Орвиллу, как действует «замирающее сердце». Орвилл что‑то быстро записывал в блокноте, а затем буркнул себе под нос, что сегодня же реквизирует остатки таинственного яда и спрячет их в сейф, где они будут надежно храниться под замком.
– Пожалуйста, пойми: тому, кто украл одну коробочку с «замирающим сердцем», хватит яда, чтобы убить всех в Тенистой Лощине. Убийце не нужна вторая коробка, – мягко пояснила Вера Орвиллу.
Медведь кивнул, но заявил, что все равно не может оставить яд там, где он сейчас находится.
– Я его заберу на всякий случай, – твердо сказал он. – Для пущей безопасности.
Вера услышала, как Левша поет в камере. Орвилл повернулся в ту сторону и заметил:
– Мне на самом деле следует подумать о том, чтобы отпустить Левшу. Он слишком долго наслаждается удобной койкой и бесплатной едой.
Вера кивнула. Как она догадалась, Орвилл знал, что Левша не виновен в преступлениях и, похоже, вообще ничего не видел. Пришла пора выпустить енота на свободу.
– На один повод для беспокойства меньше, – вздохнул Орвилл. – Хотя мне было приятно сидеть здесь хоть в чьей‑то компании.
Он поднялся из-за письменного стола и направился к камерам, чтобы сообщить заключенному хорошую новость.
Левша лежал на койке, но выжидающе поднял голову, услышав тяжелую поступь медведя. А когда зазвенели ключи, енот встал на лапы.
– Так, Левша, я собираюсь тебя отпустить, – объявил Орвилл. – Я знаю, что ты никого не убивал.
В первое мгновение енот явно испытал облегчение, но затем у него изменилось выражение
