Андрей Уланов - Плюс на минус

— Могу и сесть!

Об этих запальчивых словах я пожалел сразу, но было поздно — Леночка притерла «гольфик» к обочине, бодренько обежала машину и, распахнув мою дверцу, ткнула пальцем в освободившееся водительское кресло:

— Давай!

Если дама о чем-то настойчиво просит, заставлять ее повторять просьбу — моветон. Собственно, напомнил я себе, переползая на соседнее сиденье, сам же этого и хотел. Тем паче что коробка-автомат, а значит — всего две педали, разобраться с которыми особого труда не представляет. Рычажок на «drive» — и вперед!

Мы тронулись. Правда, по сравнению с предпоследними и последними стартами этот сдвиг с места явно заслуживал отдельной награды: мы двинулись не плавно и даже не резким скачком, а целой серией рывков.

— Эй, — с тревогой спросила Лена, — а ты руль когда последний раз видел?

— Руль — давно! — Мимо пронеслась встречная фура. Следующая виднелась далеко, и я решился: нажал на тормоз, принялся быстро-быстро перехватывать баранку — и, к собственному восторгу, сумел-таки при развороте не улететь с шоссе. — А вот штурвал БМП — недавно!

И это было чистейшей правдой. Ну если не вдаваться в подробности о том, что мехводом я побыл всего два месяца, заменяя больного, и маршрут в эти два месяца был донельзя однообразным. Менялись лишь направления: капонир-окоп или окоп-капонир, а вот расстояние было величиной постоянной и равнялось четырнадцати метрам.

— Чувствуется! — процедила Леночка.

— То ли еще будет! — «ободряюще» заметил я.

В этот момент мы как раз проносились мимо подозрительной тачки. Дальний свет ее водитель и не подумал выключить, поэтому разглядеть сквозь ослепительные потоки удалось немного. Вроде бы мужчина… на черной, сравнительно новой «боевой машине воров».

Я покосился на зеркальце, и подозрения мигом превратились в твердую уверенность: «бумер» повторил только что проделанный мной маневр, наплевав на сплошную разделительную линию кусочками грязи и жженой резины из-под колес.

Ах, так?! Значит, играем в открытую?! Ну ладно — поиграем. Благо как раз мои знакомые места недалеко.

С Толбухина я свернул на Кнорина и следующие десять минут вовсю развлекался, петляя по улочкам, а порой и со свистом проносясь сквозь проходной двор. «Бумер» не отставал, более того — теперь, когда сомнений не было, его водила без труда сократил дистанцию до сотни метров.

— Ты, — развернулся я к Леночке, — хорошо пристегнута?

— Да.

Вид у фифы был весьма несчастный. Видимо, за последние минуты она уже не раз мысленно говорила своему автомобильчику «прощай»! То ли еще будет, ой-ой-ой…

На всякий случай я отодрал правую руку от руля и сам несколько раз дернул за ремень пассажирского сиденья.

— Ай!

Ремень был натянут хорошо, туго… и проходил удачно, между грудями… второй размер, приятная такая упругость и никакого бюстгальтера… ох, на фиг, на фиг сейчас эти мысли!

— Держись!

— Я сейчас кому-то так подержусь! — взвизгнула Леночка, но договорить не успела. Лучи фар «гольфика» высветили край обрыва, черноту за ним… а затем неторопливо начали опускаться вниз.

— Ой! Ой! Ой!

Четыре года назад я почти каждый день поднимался и спускался по этой лестнице. Тогда мне казалось, что ступеньки — маленькие, угол склона — тридцать градусов максимум, да и сама лестница не такая уж длинная. Сейчас же, летя вниз внутри обезумевшей жестянки, я был ничуть не меньше уверен в том, что лестница протянулась на добрый километр, наклон уж точно не меньше пятидесяти градусов, ну а следующая ступенька непременно подбросит зад «гольфа» так, что мы кувыркнемся через нос.

— Ой! Ой!

Чертова лестница все никак не заканчивалась, и, когда в конце концов чудо все же свершилось, я с трудом в него поверил. «Гольфик» выровнялся; опомнившись, я крутанул руль, выжал газ… мы метнулись вдоль улицы, влетели под арку между домами, затормозили… я вырубил зажигание и, выпрыгнув из машины, принялся осторожно, вдоль стены, подкрадываться к выезду на улицу.

«Бумер» стоял на краю склона, его водитель — черный силуэт на ослепляющем фоне ксеноновых прожекторов, — пригнувшись и уперев руки в колени, внимательно разглядывал ступеньки лихо преодоленной нами лестницы. Похоже, увиденное его не впечатлило — а может, наоборот, впечатлило, — но, постояв минуты две, он выпрямился и отошел от края. Затем до нас донеслись хлопок дверцы и басовитое гудение мотора, вскоре растворившееся в ночи.

— Думаешь, уехал? — услышал я испуганный шепот сзади. Рука сама дернулась ответить, и от перелома носа Леночку спас только ее мелкий рост.

— Ты чего?! — охнула она, с удивительной прытью отскакивая назад.

— А не фиг подкрадываться, — досадливо окрысился я. — Уехал, уехал. И нам надо скорей отсюда уматывать, пока менты не нагрянули.

За домами уже действительно подвывала приближающаяся сирена.

— Только давай дальше я поведу, а? — Леночкин голос жалобно дрогнул.

Я кивнул, чувствуя себя тщательно выжатым лимоном — сил не оставалось даже на разговоры.

Наверное, Леночка испытывала схожие ощущения, потому что следующую фразу я от нее услышал уже за городом.

— А знаешь, Сань… я бы никогда в жизни не решилась съехать с той лестницы.

— Знаешь, Лен, — в тон ей отозвался я, — если бы я знал, на что это будет похоже… тоже бы не решился.

Оставшуюся часть пути мы проделали без особых происшествий — если не считать того, что я умудрился пропустить нужный съезд с магистрали. В результате мы потратили целый час, пытаясь вначале сообразить, куда нас занесло, а потом — как из этой задницы выбраться.

Вторая попытка угадать нужную дорогу оказалась более удачной. Слева мелькнул длинный колхозный коровник, справа — заиленный пруд, и через полкилометра мы под триумфальный плеск лужи въехали в деревню. За два года колдобины на ее единственной улице ничуть не изменились.

Когда по обе стороны дороги встал лес, Леночка занервничала.

— Ну теперь-то мы правильно едем? У меня бензина всего на пятьдесят километров осталось!

— Не бойся, хватит. — Дачи должны были вот-вот показаться из-за пригорка, и я, не удержавшись, зловеще добавил: — Но впритык.

Леночка совсем скисла.

— Давай, заворачивай влево, — скомандовал я пять минут спустя. — Теперь вправо… стоп. Погоди, ворота открою.

Оставив опешившую блондинку переваривать информацию о счастливом окончании пути, я вылез из машины, развел высокие скрипучие створки и осмотрелся. Как я и ожидал, в бревенчатом двухэтажном домике не светилось ни одного окошка, а на огороженном сеткой участке в девять соток царило запустение. Похоже, сюда в этом году вообще не ездили.