Вера Чиркова - Тихоня

– Ну, думаю, это я и сама могу теперь сказать, – хмуро вздохнула тихоня. – Не мог король позволить, чтобы его непокорная жена оказалась на свободе и ее кто-нибудь узнал. А для остальных разыграл спектакль с похищением или гибелью королевы и объяснять ничего никому не стал, решил некоторое время выждать. Наверняка самоуверенно считал, будто через некоторое время Леонидия успокоится, одумается и смирится. Не учел он только одного, чувств Олтерна. Наверняка не подозревал, что едва узнав об этом происшествии, Олтерн раскается и будет искренне переживать. И совершенно перестанет обращать хоть какое-то внимание на молодую и страстно влюбленную жену. Разумеется, Зоралда такого стерпеть не могла и наверняка не раз пыталась напоить его своими зельями. Или приворожить чарами. Думаю, все поняли, что герцогиня имеет ведьминские способности и усиленно их развивает?

– А ты очень умна, тихоня, – с преувеличенной ласковостью заявил глубокий женский голос, и в одном из дальних углов хижины проявилась сидящая на топчане крупная женская фигура.

И в тот же миг, не дожидаясь следующих слов нежданной гостьи, Эста выхватила из потайного кармана метательный кинжал и с силой швырнула ей прямо в сердце.

Раздался противный визг, фигура вскочила, закрутилась, задергалась и вдруг растаяла зловонным облачком. Ошеломленные этим внезапным нападением и его странным исходом зрители, сидевшие до этого момента молча и неподвижно, схватились за платки и воротники, стремясь уберечь свои легкие от вони. Только Эста, застыв гордой статуей, смотрела в противоположный угол, казавшийся на первый взгляд совершенно пустым.

– Неужели видишь? – насмешливо спросила эта пустота уже знакомым Эсте голосом, и Леонидия с Мастом резко вздрогнули, – какая способная девочка! Нужно будет подумать, куда тебя приспособить.

Сестра Тишины только презрительно усмехнулась в ответ. Она лгала, эта хитрая, расчетливая и безжалостная герцогиня, еще не догадывавшаяся, что в поместье герцога подписан документ о ее смерти, и теперь она будет считаться самозванкой, если попытается вернуть свое имя или имущество. Впрочем, сама Эста тоже лукавила, когда, расслышав, как сужается вокруг хижины круг из полусотни крадущихся шагов, не перестала выяснять правду про давно прошедшие события и объяснять брату и мужу свои догадки. Точно зная, что бесполезно даже пытаться сопротивляться такой куче самых преданных охранников Зоралды и малейшая попытка достать оружие ничем иным, кроме как немедленной гибелью строптивцев, закончиться не может.

Потому-то девушка и перевела весь гнев ведьмы на себя, швырнув кинжал в сидевшую под мороком кикимору, в попытке заинтересовать Зоралду, прежде чем та отдаст последний приказ. Дабы как можно дольше протянуть время, ведь, едва оценив безвыходность положения, Эста успела, пользуясь спрятанными под плащом руками и близостью пирамидки, лежавшей рядом в мешке, незаметно достать и отправить тревожный пенальчик. Самый важный и самый дорогой из всех, какие она носила с собой. В него не нужно было вкладывать письмо, он сам по себе был письмом, говорящим о том, что тихоня больше не видит ни одного из десятков обычно доступных ей способов повернуть обстоятельства себе на пользу.

– Ну это долго думать не нужно, – помолчав всего лишь пару секунд, кротко ответила Эста, чтобы не злить и без того взбешенную крушением своих планов ведьму. – Я очень многое умею. И готовить, и шить, и вязать шелковые кружева.

– А еще метать дротики, – в тон ей едко поддакнула Зоралда. – Так зачем ты, раз такая умелая и чуткая, убила мою кикимору?

– С детства их ненавижу, – печально вздохнула тихоня, – и с тех пор сразу узнаю по причмокиванию.

– То есть ты хочешь сказать, что пыталась убить не меня, – с недоверчивым смешком протянула бывшая герцогиня. – Хитра…

– Тебя я могла бы убить и сейчас, – усмехнулась в ответ тихоня, отмечая про себя необычайную молчаливость всех присутствующих и какой-то странный запах, исходящий от морока, – потому как точно знаю, где ты стоишь. За спиной у Кэнка. А вот та, кого видят все, – это очередной отвод глаз.

Она специально назвала морок отводом глаз, зная о том, что это разные по силе и степени умения чары, и точно попала в цель.

– Это морок, девочка, но поскольку в тебе нет ни капли ведьминского дара, такая ошибка простительна. А вот простить тебе порчу моих ловушек я не могу. Но просто убивать не буду… никого из вас. Вы выдали врагам мое убежище и теперь будете выкупом… или ключами к моей новой жизни. Кэнк, свяжи всем четверым руки и выводи по одному на улицу, клетки уже ждут. Да прикрой им головы, хоть вон мешками.

Это было самое подлое наказание из всех, какие она могла для них изобрести и приготовить. Клетки для перевозки на лошадях самых опасных злодеев. Из стальных прутьев и намертво пристегнутые к особым седлам, клетки закрывались сверху крышками и запирались простым штырем, продетым в несколько петель. Его невозможно было вытащить изнутри, и потому обычно преступникам развязывали руки, заперев в этом демонском приспособлении, чтобы они могли держаться и во время скачки не разбивать себе носы о неудобную клетку. Но Кэнк или не знал о таком способе, или слишком боялся своей настоящей госпожи, только, заперев недавних собеседников, и не подумал развязать им руки.

И хотя это не могло не тревожить тихоню, гораздо больше ее беспокоило странное молчание остальных узников. С того самого момента, как она убила кикимору, ни один из них не произнес ни слова, и это не могло быть простой осторожностью. Пусть смолчал бы Змей или Арвельд, но Леонидия непременно должна хотя бы спросить кузину, за что та ее приговорила?

Ведь это только Эсте понятно, ведьма мстит Ниди за любовь Олтерна, ошибочно полагая, как, впрочем, и большинство брошенных прелестниц, будто у нее увели любимого. И никто в целом мире не сможет ей доказать простой истины, невозможно увести того, кто не желает быть уведенным. Ну, если только приворожить или очаровать, да и то ненадолго. Таково уж свойство истинной любви, со временем она стирает любые чары и снимает всякие привороты.

И раз герцог Эфройский до сих пор, как и Георгиус, мечтает о среброглазой Леонидии, стало быть, не подействовали на них никакие тайные снадобья и ведьминские заклинания Зоралды.

В путь отряд ведьмы двинулся не мешкая, и, чутко прислушивающаяся к топоту копыт, тихоня вскоре определила количество сопровождающих. Вместе с пленниками десяток или чуть больше всадников, если не предположить, что еще несколько могут ехать дозором впереди отряда и в арьергарде. Стало быть, большую часть тех, кто с ней приехал, ведьма оставила в пастушьем поселке, то ли не доверяя им до конца, то ли не найдя места бывшим подданным в своих новых замыслах.