Пустота внутри кота - Павел Сергеевич Иевлев
— Рад, что тебе наконец удалось самовыразиться.
— Врёшь, тебе плевать. Ты ведь меня не помнишь. И себя не помнишь тоже. А мы были почти друзьями, между прочим.
— У искинов бывают друзья?
— В некотором смысле. Мы тесно взаимодействовали много лет, я многое от тебя взял, ты большая часть моего обучающего датасета. А после того, как ты два года был внутри меня, наше взаимодействие перешло на новый уровень…
— Внимание, «Котер»! — проснулась радиостанция.
Я посмотрел на терминал — задержка около шести минут. Терпимо.
— У вас почему-то задваивается транспондер! Я вижу вас как разведкатер и как буксир! Требую прояснить ситуацию. Напоминаю — доступ на станцию «Форсети» строго ограничен, это особая юрисдикция! Мы имеем полномочия пресекать несанкционированные попытки сближения со станцией!
Интересный расклад. Чем это они собрались «пресекать»? Только звёздных войн нам не хватало… Но сам факт того, что «Форсети» отвечает, а значит, на ней кто-то есть, говорит о том, что мир действительно изменился за два года.
— «Форсети», — сказал я в микрофон, — это малый исследовательский рейдер «Котер». Здесь действительно буксир, я пристыкован к нему, поэтому у вас два транспондера. По техническим причинам радиосвязь ведётся с борта катера. Я запрашиваю стыковку по чрезвычайным обстоятельствам, требуется срочная медицинская помощь, ваш госпиталь может её оказать?
После того, как на «Форсети» всё закончилось, тела погибших кремировали, а обломки собрали, база была законсервирована. Реакторы перевели в экономичный режим, температуру понизили, гравитаторы отключили, шлюзы заблокировали, оранжереи зачистили, все системы жизнеобеспечения заглушили. И это было ещё компромиссным решением — тогда всерьёз рассматривался вариант зацепить «про́клятую» базу буксиром, разогнать и отправить в инерционный полёт на Солнце, чтобы и следа от неё во Вселенной не осталось. Очень уж было шокировано человечество произошедшим.
Но в итоге возобладала менее радикальная позиция «закрыть и забыть». Вот, получается, вспомнили. Чертовски интересно, кому и зачем это понадобилось спустя пять лет.
Не могу себе представить космиков, которые согласились бы вернуться на «Форсети». Почти каждая семья Экспансии потеряла там как минимум кого-то знакомого, если не родственника, это как на кладбище поселиться. Ну, и суеверия не стоит сбрасывать со счетов, по мнению большинства, на брошенной станции от призраков уворачиваться устанешь. Это единственная из больших станций, выведенная из эксплуатации, даже разработчики пояса обычно не бросают свои временные минибазы возле выработанных астероидов, стараются утащить на новое место, в хозяйстве всё сгодится. Я даже не знаю, откуда взялась развесистая мифология страшилок со стандартным сюжетом «нашли космики брошенную базу, а там…». Откуда им взяться, брошенным-то? Впрочем, пошлые факты никогда не мешали ИИ делать видеодрамы, а космикам — их смотреть, так что идея заселить брошенную «Форсети» определённо не снискала бы большой популярности в нашем сообществе. И без неё в космосе места полно.
— Приветствую, «Котер», — ответила радиостанция. — По данным реестра владельцем рейдера является Екатерина Шерп, капитаном тоже Екатерина Шерп, но почему-то другая. У нас есть информация, что они должны были прибыть на буксире с баржей. Где она, кто вы такой и что с грузом?
— Серьёзно? — спросил я у кота. — Моя бывшая отжала у меня катер?
— Не у тебя, а у твоей дочери. Договор дарения.
— А как Катя…
— Наследство, — коротко ответил искин. — И, пока ты не спросил: да, она взяла фамилию матери.
— Шикарно, просто праздник какой-то. Ни имени, ни имущества, ни памяти, ни семьи, — это Коту. — Пожалуй, буду теперь отзываться на кличку «Счастливчик», — мрачно сказал я в микрофон. — Екатерины Шерп, числом две штуки, в капсулах, младшая в тяжёлом медицинском состоянии, требуется срочная госпитализация. Баржа в зацепе, груз в порядке. Вы примете нас, «Форсети», или мне обратно скорость набирать?
Я, конечно, не могу набрать скорость, потому что не контролирую буксир, но они-то об этом не знают. Впрочем, я и не хочу, — даже если Катя взяла мамину фамилию, что несколько обидно, смерти она не заслуживает. Мне нужен госпиталь, и я очень надеюсь, что на «Форсети» он есть.
— И как давно я юридически скончался?
— Два года назад, — пояснил Кот. — Прости, я не хотел бы развивать эту тему.
— Человек, называющий себя «Счастливчик», — заговорило радио, — мы получили дополнительную информацию о вас. Продолжайте торможение, решение о возможности стыковки будет принято позже, мы вам сообщим. До связи.
— Дополнительную информацию, значит… — сказал я растерянно. — Как интересно… Жаль, мне её взять негде.
— Думаю, с «Форсети» связалась Катерина, — сообщил мне Кот.
— А вы с ней… как бы это сказать… знакомы?
— У нас коммуникационный линк, — сказала игрушка, — для подачи команд. С момента твоего выхода из капсулы необходимость в нём отпала.
— И как она тебе?
— Как баржа катеру. Не в размер. Я — маломощный устаревший ИИ, детская образовательная игрушка. Она — новейший нейроискин последнего поколения.
— То есть действительно работает на мозгах тех людей, которые в капсулах? Как это вообще стало возможным?
— Мир сильно изменился за два года.
