Интернальность - Макс Бутт
13.
Липкое забвение окутывало, словно мягкое одеяло. Приятно согревало, расслабляло уставшее тело. Будь воля Егора, он навсегда бы остался в его власти. Но кто-то решил иначе.
Стрельцов пришел в себя от того, что его сильно трясли за плечи. Он сидел на полу, привалившись плечом к кровати. Все тело ныло. Усталость так и не прошла. Спина сильно болела в области поясницы после сильного удара о бревна. Нос тоже болел. Видимо при падении Егор стукнулся лицом об пол.
Перед глазами возникло небритое лицо в капюшоне.
— Наконец-то, вы очнулись. — сказал Проводник, помогая Егору сесть удобнее. — А я иду утром и вижу у вас весь предбанник разворочен. Словно взорвалось что-то. Захожу, а тут вы лицом в пол валяетесь. И в доме у вас настоящий бедлам.
Слушая его и морщась от боли, Стрельцов понемногу пришел в себя и посмотрел по сторонам.
Да, в доме действительно был полный беспорядок. Вещи из предбанника раскиданы на входе. Самого входа, как и предбанника, по сути не было. Лишь щепки и поломанные доски. Стол и стулья перевернуты. Сумка лежала на полу возле печки. Рядом, также на полу, лежали разбросанные вещи: куртка, брюки, ботинки. Но вся эта одежда была взрослой.
Егор встрепенулся, будто его в чан с холодной водой окунули. Не смотря на боль в спине, он резво вскочил на четвереньки и заглянул под кровать. Предметы, стоявшие там были отодвинуты в сторону. И больше ничего.
— Ребенок. — встревоженно произнес Егор, глядя на Проводника. — Где ребенок?
— Какой ребенок? О чем вы? — недоумевающе спросил мужчина в дождевике. — Когда я пришел сюда, вы были одни.
— Со мной был мальчик. Ему было лет семь. Не больше.
Егор встал на ноги и, непрерывно бормоча себе под нос, вышел в центр комнаты, растерянно глядя по сторонам. Ни единого следа ребенка не было. Ни одежды, ни его самого. Даже мрачный рисунок, сделанный им на стене, и тот исчез.
— ОН его забрал. — обреченно произнес Егор.
— ОН?
— А то вы не знаете, о ком я говорю. — Стрельцов повернулся и с яростью в глазах взглянул на Проводника. — Вы здесь живете. Вы ЕГО видели. И я думаю, много раз.
— Да о ком вы говорите? — человек в дождевике с искренним недоумением посмотрел на Егора.
— О ком? О монстре, что тут обитает. Метра три ростом в рваном плаще и в маске. Скажете, что не видели? Это ОН разнес тут все. ОН бросил меня об стену будто я игрушка какая-то.
Егор еще яростнее посмотрел на Проводника и в этот момент заметил в его лице изменения, те же, что и в первый день пребывания в этом МЕСТЕ. Лицо Проводника из неестественно непонимающего превратилось в хмурое и неприветливое. Наклонив голову и глядя кругом исподлобья, он стал медленно расхаживать по комнате, тщательно изучая повреждения нанесенные ночным визитером. Остановившись на пороге, проводник некоторое время постоял молча, лишь тяжело вздыхая.
— Как давно вы ЕГО заметили? — спросил человек в дождевике, не поворачиваясь к своему собеседнику.
— С первой ночи, что я здесь обитаю. Тогда это были только звуки и призрачный силуэт во тьме. А еще шаги. Как гром в грозу. Или сильнее. Я тогда едва с ума не сошел от страха. Потом, на вторую ночь все повторилось. А вчера я его увидел.
Проводник молча слушал Егора, по-прежнему стоя к нему спиной, явно размышляя о чем-то.
— Со мной был мальчик. Я нашел его в лесу. — Стрельцов продолжал говорить тем временем. — Он сказал, что у него отец живет в этом поселке. Я привел его к себе в избу. Хотел пойти искать его отца утром, когда тот отдохнет. Но мальчишку забрали.
— Если это действительно тот, о ком я думаю, — произнес вдруг Проводник, и в его глазах мелькнула обреченность, — то можете попрощаться с ним. Этого малыша вы больше не увидите. Собирайте вещи и уезжайте отсюда.
— Как же так? А мальчишка? Вы что, оставите его этому монстру? Надо что-то делать. Как-то выручать его. — Егор подскочил к Проводнику, приблизившись к тому в упор. Человек в дождевике даже не шелохнулся, вновь повернувшись спиной.
— Ах, вот как! Значит так тут у вас заведено. Завели себе чудовище, минотавра этакого, а теперь детишек ему скармливаете? — Стрельцов, постепенно свирепея, схватил Проводника за плечо и с силой развернул обратно.
— Вы ничего не понимаете…
Человек в дождевике хотел возразить, но Егор, с несвойственной ему ненавистью схватил того за грудки и что было сил прижал к стене.
— Что я не понимаю? Что?! Того, что у вас здесь творится? Что нечто гуляет здесь, как у себя дома, а вы его боитесь? Да вас же больше! Мужики есть. Здоровые. Дали бы ему отпор. Так нет же, строите из себя затворников. А сами в страхе закрываете окна и двери на ночь. Но скажите мне, пожалуйста, ребенок-то тут причем?! Разве он виноват в вашей трусости?
— Так вы и сами сказали, что испугались в первый раз. — сдержано ответил Проводник, пытаясь освободиться.
— Да, это так. Но вчера я все-таки попытался с ним бороться. Здесь, в этой самой комнате. — Егор стал постепенно успокаиваться и разжал пальцы, державшие воротник дождевика.
— И получили в ответ. — получив свободу, Проводник отскочил прочь. — Да так сильно, что мне пришлось вас в чувства приводить. Я же пытаюсь вам сказать, а вы не слушаете. С НИМ нельзя бороться. ОН все равно победит. Ну ударите вы его раз, ну два, может быть и более. А ЕМУ будет достаточно одного раза, чтобы от вас и мокрого места не осталось. Думаете, я просто так это говорю? Вы не первый из тех, кто пытается. Я не раз вас таких видел. И каждый раз это заканчивалось одинаково.
Человек в дождевике вышел через разрушенный предбанник на улицу и продолжил свою речь:
— Посмотрите на это! Думаете, вырванный замок и разрушенные стены, это много для НЕГО? Это лишь маленькая толика той силы, которой ОН обладает. Это нечто, как вы говорите, способно на такие вещи, о которых вы даже и
