Бессмертные тоже плачут (СИ) - Екатерина Витальевна Козина
Рита напряглась. Если няня увидит, что на руках у девочек действительно есть укусы, то это может испортить все пребывание Риты. Хотя… Сейчас она просто подождет.
Алиса, Настя и остальные, сонно хлопая глазами, с трудом поняли, что от них хотят и показали свои руки. Лицо Нины Ивановны вытягивалось все сильнее, с каждым найденным укусом.
— Рита, ты тоже покажи руки.
Руки Шаровой оказалось идеально гладкими. Как и у Маши.
— Ты знаешь, в чем тебя обвиняет Маша? — спросила женщина у Риты.
— Знаю. Удивительно, что она до сих пор меня святой водой не облила, — буркнула Рита и быстро прикусила язык, подумав, что Маша может воспользоваться подсказкой.
— Не паясничай. У них действительно есть укусы, — сказала Нина Ивановна, показав на девочек, которые вернулись уже в свои кровати.
— Вы знаете, мне это все надоело, — буркнула Рита и одним резким движением укусила няню за шею.
Женщина не успела даже вскрикнуть. Только дернулась удивленно и тут же обмякла. Вот и все. Теперь она тоже под Ритиным контролем.
Маша завизжала. До чего противный был визг, хотелось уши зажать.
Рита быстро отстранилась от няни.
— Все, идите спать, — сказала она ей. — И завтра отправьте Машу к врачу.
Маша отшатнулась назад и помчалась прочь из комнаты.
«Тем лучше. Может, даст спокойно пожить», — подумала Шарова, выключая свет и ложась обратно в кровать.
После перекуса кровью нянечки, есть уже не хотелось, и можно было спокойно вздремнуть. Главное, чтобы эта полоумная Машка не додумалась где-нибудь взять святую воду.
***
— Мы разослали во все три города ориентировки. Остается только ждать, — сообщил Шмелев, протягивая Василисе Игнатьевне пирожок с мясом, купленный на вокзале.
— Надеюсь, сотрудники сработают оперативно, — протянула она, принимая еду. Есть хотелось уже очень давно.
***
Когда в Московский отдел милиции поступила ориентировка на некую Маргариту Шарову, единственный человек, который мог вспомнить девушку, капитан Семенов ехал в поезде обратно в свой родной город Пензу. У него наконец-то начался отпуск, и он собирался поведать своих родителей.
Он лег на верхнюю полку, закинул руки за голову и сладко потянулся. Отпуск. Как давно он мечтал отдохнуть. В последние несколько недель начальник зверел. Ему позвонили из Ленинградского отдела и сообщили, что есть вероятность, будто их местный маньяк мог уехать в другой город. Просили быть на чеку.
Стало больше ночных дежурств. Семенову почти не давали спать. На любое похожее дело выдергивали почти весь отдел.
А он так устал. Что теперь целых две недели вдали от работы должны были стать самыми счастливыми.
***
Маша закрылась в кабинке туалета, поджала ноги, чтобы ее не было видно, и заткнула рот себе рукой, чтобы не закричать опять.
Девушка понимала, что ничего не может сделать. Весь детский дом медленно превращается в послушных рабов Риты. Несколько дней назад ее соседки по комнате, теперь Нина Ивановна. Если Маша позовет на помощь еще кого-нибудь, то и этого человека Круглова укусит и загипнотизирует.
Надо было что-то делать. Но что? Никакой план не приходил в голову.
Она так и задремала, сидя на крышке от туалета.
***
— Эй, Шевцова! Говорят, ты у нас теперь в туалете спишь? — утром Машу толкнула в плечо Алиса, проходящая мимо. — Решила, что тебе там самое место?
И рассмеялась заливисто, громко. Остальные две подружки, стоящие сейчас рядом с ней, поддержали смех.
— Может, она проревела там всю ночь? — предположила Настя.
— Туалетная Плакса, — хихикнула Лиза.
После этой фразы смех стал еще громче.
Маша, побелела от негодования, сжала зубы и прошла мимо.
— Опять в туалет направилась? — донеслось ей вслед, но девочка уже бежала по коридору в сторону кабинета директрисы.
Постучалась, когда разрешили войти — зашла.
— Что-то случилось? Маша Шевцова? — уточнила директриса. Она старалась запоминать по именам своих воспитанников, но иногда забывала.
— Я больше не могу жить в своей комнате. Девочки меня травят. А Рита… Она вообще самый настоящий вампир.
Любовь Анатольевна понятливо кивнула.
— Я посмотрю, что можно сделать. Спрошу у Нины Ивановны, есть ли свободные места в других комнатах. Но готовься к тому, что мы не сможем тебя переселить. Может, стоит вызвать всех девочек сюда и поговорить с ними?
— Я не хочу. Мне потом еще сильнее достанется.
— Понимаю, — кивнула Любовь Анатольевна. — Это все?
Маша замялась. Рита этой ночью подсказала ей отличную идею, и девочка была уверена, что она сработает.
— Могу я сходить в церковь? — попросила Маша несмело.
Вообще-то религия не приветствовалась в детских домах. Но Маша попала сюда не с пеленок, а буквально полтора года назад, когда умерла ее бабушка. Бабушка была религиозная, водила внучку в церковь и даже крестик подарила. Маша его до сих пор носила не снимая. Его однажды попыталась забрать Нина Ивановна, но узнав, что это больше память о бабушке, чем символ религии, сжалилась.
— Нет, — твердо ответила директриса. — Ты же пионерка. Будущая комсомолка. Или ты не собираешься ей быть?
— Собираюсь, — потупилась Маша.
— Тогда не говори глупостей. С переводом тебя в другую комнату я постараюсь решить. А про вторую просьбу забудь. Все, ступай.
Маша вышла из кабинета. Зря она затеяла этот разговор. Теперь ее могут поставить под сомнение в комсомоле, а она очень хотела туда попасть.
Придется как-то самой решить поставленную проблему. Для начала немного нарушить правила и надеяться, что это не слишком сильно отразиться на ее характеристике.
15
15
Она вышла за ворота школы и огляделась, не видит ли кто, что Маша не направилась сразу прямиком к детскому дому.
Другим ребятам до нее не было никакого дела. Они собирались кучками обсуждали что-то. Или шли по делам с очень важным видом. Вот и Маша, сделав лицо надменным и гордым, направилась по дороге на лево.
Снег на солнце искрился, приходилось щуриться. Но девочка упрямо шла вперед, тревожно вздрагивая от любого шума, раздающегося за спиной.
Мимо нее пробежали двое мальчишек, они играли в снежки. Один из снежком попал Маше прямо в затылок. Хорошо, что шапку надела.
— Эй! — крикнула она на сорванцов, но те, даже не обратив на нее внимания, с хохотом побежали дальше.
Надо было пройти еще несколько улиц, чтобы добраться до церкви. Маша ускорила шаг. Если будет долго пропадать, то это обязательно заметит нянечка или директриса. Надо было вернуться в приют раньше, чем все поймут, что Маши нет на месте.
И вот впереди показался золотой купол. Скорее.
Маше показалось, что за ней кто-то следит, она оглянулась, но на дороге за спиной
