Младший ветер - Надежда Храмушина
— Так они пошли смотреть, как табличку будут ставить. — Откликнулся со скамейки дядя Алим.
— А вы что не пошли? — Спросил Павел.
— Оно мне надо? Пока хожу, домой бандюги залезут. Вчера у меня своровали куриные окорочка.
— Не ври! — Услышали мы голос из окна второго этажа. Нина Тимофеевна свесила голову из окна и погрозила ему кулаком — Ты их не вчера покупал, а позавчера, и я их сразу поджарила, и мы их съели! Пустая твоя башка!
— Вот и я говорю, бабка моя заодно с бандой. Они делятся с ней, с продажной. — Обречённо вздохнул он — Ни кому нет веры!
Дениска пошёл выгуливать Бобика, а мы с Павлом поднялись на второй этаж.
— Ничего не получается у меня! — Сразу же сообщила мне Валентина — И руки я держала в солёной воде, и натирала их солью, и сыпала соль на рамку.
— Может, Вы вспомните что-то необычное в поведении Понина, ну например, он делал какой-нибудь жест определённый?
— Да я сама была как в бреду. Зашла к нему в комнату, он сразу к картине пошёл, и руку в неё вложил. А Алексей Александрович нашёл бумаги Понина?
— Да, сидит и изучает их. Сказал, что позвонит. Сегодня Вы ходили гулять?
— Прошлись немного. В магазин сходили, к котельной прогулялись. Послезавтра похороны Мишкины будут. На деньги поселкового совета. Автобус будет.
— Вы пойдёте?
— Пойдём. Что теперь-то делить, все долги свои он оплатил. Лара закажет венок Павлу, она хочет, чтобы он тоже приехал на похороны. Какой-никакой, но отец. Мишка, правда, недавно спросил у Лары, как Павел живёт, с кем живёт, где работает. Первый раз поинтересовался. Хоть под конец своей жизни он задумался, что у него сын.
Позвонил Дениска и сказал, что пошёл смотреть, как будут монтировать въездную стелу. Меня пригласили к столу, но я отказалась, так как меня дома ждёт полкастрюли каши, сваренной Дениской. Бобик, пока был один дома, похозяйничал. Из ванной комнаты были вытащены из-под ванны на свет божий какие-то старые тряпки, палки, мешки с чем-то. Всё это было растаскано по комнатам, и растрёпано. Я собрала все раскиданные вещи в большой мешок и понесла их на помойку.
Я закинула мешок в контейнер, и тут на меня полетел из разорванного мешка весь мусор, который я старательно утрамбовала в нём. Я закрыла лицо руками, но песок и пыль успели попасть мне в глаза и нос. Ветер утих. Я спросила в полголоса: «Зачем? Мы хотим тебе помочь. Прошлого не воротишь, даже если ты убьешь их всех». На земле, вокруг меня, закружились маленькие смерчи. Они поднимались и почти сразу же рассыпались мелкой пылью. Меня это обнадёжило и я продолжила: «Все люди делают ошибки, просто отпусти их, пожалей их, дай им дожить свою жизнь без страха. Прости их». И вдруг, в одно мгновение, такие безобидные маленькие смерчи, выросли до моего роста, почти сомкнулись вокруг меня и раздался голос, глухой, как эхо в пустой комнате: «Простить? Пожалеть? А кто меня пожалел?» Я ему крикнула: «Тебя любили и жалели твои родители!» Он глухо захохотал: «Я сирота! Это я пожалел своих родителей. Мать отпустил двадцать лет назад, а отца отпустил вчера!» У меня похолодело всё внутри, я снова ему крикнула: «Они единственные, кто помнили о тебе, и любили тебя, хоть и ты не был с ними вместе!» Глухой голос тоже стал говорить громче: «Никого я не буду жалеть, вот сейчас прямо, обрушу на головы этих несчастных людишек их большую игрушку, хочешь?» И смерчи рванули от меня по дороге из посёлка. «Нет!» закричала я и со всех ног кинулась за ними.
По пути я набрала номер Дениски, и как только он ответил, я закричала в трубку: «Уходите оттуда! Быстро все уходите! Он к вам летит!» Я кричала, а слёзы бежали у меня по щекам, я видела, как смерчи набирают скорость, становясь всё выше и больше. За последним домом показалась площадка, на которой стоял автокран и держал на весу конструкцию с тремя буквами «ВЕР». На большом постаменте уже стояли буквы «СЕ». Вокруг стояли люди, а Дениска кричал им, чтобы они расходились, но они только недоумённо отворачивались от него. Я закричала во весь голос: «Уходите!». Они все повернулись ко мне, смерчи резко взлетели вверх, оторвавшись от земли, резко полетели к конструкции, а один смерч налетел на меня. «Дениска, уходи!» из последних сил крикнула я и свалилась на землю.
Дениска рванул ко мне, я видела как люди, ещё не понимая, что происходит, стали отходить в сторону. Но медленно, очень медленно. Дениска присел возле меня, и мы оба, повернувшись в сторону автокрана, увидели как огромные буквы, начали раскачиваться, сначала медленно, затем всё больше и больше. Стропы, державшие конструкцию, заскрипели. Люди уже поняли, какая опасность им грозит, и кинулись врассыпную. Три монтажника, которые внизу принимали буквы, сначала стояли и смотрели, потом тоже побежали к деревьям. Автокран стал опасно крениться то в одну, то в другую сторону. И вот, две стропы слетели с конструкции и она, ломая деревья, улетела в лес. Кран рухнул на бок. И разбитого окна вылез крановщик. Слава богу, никого не задело. Люди стояли, как громом поражённые.
— Надо уходить, — сказала я Дениске — то начнутся расспросы.
— Так впереди тебя летел смерч, ты увидела его и закричала нам. — Успокоил меня Дениска — Ничего подозрительного.
— Да, похоже на правду.
Мы поднялись с земли, и пошли к людям. Толпа, молчавшая до сих пор, враз загудела. Из большого панелевоза, на котором приехали буквы, выпрыгнул пожилой мужчина, он сначала подошёл к крановщику, что-то тихо с ним переговорил, а потом пошёл прямо ко мне.
— Спасибо, что людей предупредили, — он мне улыбнулся и потрепал Бобика по голове — не часто у нас тут такие тайфуны бывают. Прямо и не знаю, откуда такой налетел. Мы изучили метеосводку, прежде чем сюда ехать, просто чудеса какие-то!
К нему подошли монтажники, и они пошли к улетевшим в лес буквам.
— Ничего себе, Сиверко разбушевался. Это же был он? — Спросил меня Дениска.
— Он возле помойки со мной разговаривал. И разозлился, когда сказал, что избавился сначала от матери, а потом и от отца.
— Надо быстрее с ним кончать. — Сделал вывод Дениска.
— Надо. — Согласилась я с ним.
Дениска отпустил ошалевшего Бобика на землю, и мы пошли к дому. Машины Павла уже не было возле подъезда. На лавочке
