Донатор - Владимир Георгиевич Босин
В хозяйском доме темнота, только в спальне горит ночник. Попасть в дом не проблема, дверь со двора легко открывается. Подрагивающими пальцами открываю приподымаю щепочкой защёлку и открываю дверь. Тихо вроде, стараюсь не производить шум. Дверь в спальню приоткрыта, Екатерина лежит отвернувшись к стене. Предательски скрипнула половица и на меня смотрят два испуганных глаза.
— Катюша, а я вот решил сам прийти.
Чёрт, как трудно решиться. Помогла сама женщина, она стремительно вскочила и кинулась на меня с кулаками. Это было так неожиданно, что я пошатнулся и мы свалились на кровать. Дальше была борьба, вернее я хотел позорно убежать, но меня держали и старались расцарапать лицо. При этом женщина рычала и издавала дикие животные звуки. Внезапно она обмякла подо мной. Я же продолжал блокировать её ослабевшие руки. Только что она дралась как дикая кошка, а сейчас просто лежит поленом, как прошлой ночью.
— Сима, на выход, помогай. Я не справлюсь сам.
Как по мановению волшебной палочку, мой член затвердел и упёрся в мягкое женское бедро. Не размусоливая зашел в женщину, никакой реакции. У меня подымается паника, — Сима, запускай своих гвардейцев, я так долго не продержусь.
Всё, теперь от меня требуется только прижимать податливое тело и сохранять контакт. Неподвижно лежать не получается, возбуждения пропадает и мне приходится делать движения тазом, сохраняя максимальных контакт. Не знаю даже сколько время прошло, — Сима, как успехи?
— Нормально, работаю.
Я уже привык к комфортному лежанию на мягком, безответном теле. И когда на меня вдруг пронзительно взглянули два бездонных омута, я чуть не выскочил и не сломал всю операцию. Поторопившись вернуть контакт, я отвернулся, — почему?
Очень тихий вопрос, у Катерины слезинка катится по щеке.
— Катя, то что я делаю похоже на изнасилование?
Два внимательных глаза смотрят мне прямо в душу.
— Да я от испуга сейчас готов бежать в другой город, так похож я на насильника?
Выражение глаз изменилось и она помотала головой, — тогда зачем?
— Затем, что я хочу, чтобы твои старики дождались внука, а заодно о любимую дочь хочу им вернуть. Да, и внук будет не от меня.
Вот, совсем другое дело. Женщина поправила ночнушку на груди и устроилась поудобнее. Слезинка высохла, она явно успокоилась.
В глазах мелькнула робкая улыбка, — а что ты собираешься так меня вылечить? Вот таким образом?
— Да, собираюсь. У меня для такой уверенности есть основания. В конце концов, что ты теряешь? А результат проявится в течение дня.
Время то идёт помаленьку, но за нашей глубоко интеллектуальной беседой, я отвлёкся и начал позорно вываливаться из горячей ловушки.
Сумасшедшинка мелькнула в Катиных глазах, она развела шире согнутые в коленях ноги, грубо положила руки на мою задницу и рванула на себя. При этом подала свой таз мне навстречу. От неожиданности я чуть не слетел с кровати, — тогда работай, хватит филонить.
Вот, пошёл более привычный мне процесс траха, только какой-то истеричный. Будто стометровку бежим. Но лучше так, чем лежать на вялом теле, изображая насильника.
— Через три минуты ей станет хуже, заканчивай.
Это Сима подала голос, я попытался приблизить финал, но бесполезно. Когда Катерина замерла и её лицо исказила гримаса боли я резко вышел. Завернув женщину в одеяло потащил через улицу в свою часть. По пути её вырвало, я так в ночнушке и занёс её в свою ванную.
Всё, пока пусть придёт в себя. Через пятнадцать минут я услышал, как она включила душ. Значить моется, слава тебе господи.
— Сима, что происходит?
— Несколько часов у неё будет тошнота, отходить отёки. Поэтому ей лучше быть в ванной.
Ладно, а я пошёл за тряпкой, мыть пол. Периодически слышал, как её опять рвало. Она мычала, потом долго сидела на унитазе. Мне приходилось следить за нею в щелку, мало ли что.
Вышла она только через полтора часа, в моём халате. В первый раз увидел её без платка. Короткий волос рос седыми пучками, заметно залысину. Понятно, последствия химеотерапии.
От питья отказалась и я уложил женщину в кровать. Сам бухнулся в кресло. Как же я устал, аж руки потрясывает и в голове муть.
— А как ты хотел, милый, — подала ехидный голос Сима.
— Ты сегодня затратил тройную норму энергии. Рекомендую плотно поесть и выспаться.
Только сейчас понял, как я зверски голоден.
Кинул на разморозку приличный кусок стейка. Подумав добавил ещё один. Пока они размораживались в микроволновке, я заточил кусок сыра Чедер. Стейки долго не жарил, минут десять и первый шлёпнулся в тарелку.
Мясо с кровью, челюсти устали жевать полусырой стейк, но тороплюсь унять яму желудка. Второй пласт уже ел аккуратнее, отрезая ножом порционные кусочки. Запил полубутылкой красного вина, выхлестал не чувствуя вкуса. И тут же потянуло в сон, просто будто выключили рубильник. Только присоседился к лежащей в кровати женщине и отрубился. Проснулся от того, что Катерину бил озноб. Встал за тёплым одеялом, прижался к ней сам и накрыл нас потеплее.
Лучик солнце скользнул по щеке и попал в глаз, от яркого света проснулся. Блин, уже час дня, вот это я поспал. Осторожно выскользнул из кровати. Больная в глубоком сне, потрогал лоб, вроде не горячий. А вот ночью чувствовал у ней жар.
Два стакана воды организм принял на ура. Потянулся так, что мышцы затрещали. А самочувствие на удивление отличное, голова ясная, мышцы наполнены энергией. Захотелось размяться на улице.
Упс, я как был в трусах выскочил на улицу и оказался перед грозными очами хозяев дома. Тетя Клава смотрит с заметной тревогой, а дед хмурит брови.
— Ой, здрасьте хозяева дорогие. Я вот заработался и только встал.
— Ага, мы так и поняли, что ты Димон хорошо потрудился ночью. Вон, только к обеду глаза протёр.
— Да подожди ты старый, — одёрнула старика жена.
— Как Катенька?
Да, спалился, теперь придётся что-то лепить им.
— Так это, Кате ночью стало хуже. Вот я и уложил её к себе. Была температура, хотел скорую вызвать, да она отказалась.
Тётя Клава встала из-за стола и весьма чувствительно постучала Григорию Ильичу по темечку.
— Димочка, давай за стол. Я завтрак накрою. Хотя какой уж тут завтрак, обедать будем. Подожди только часик, борщ томится на плите.
Дед в знак извинения махнул
