Белая река (СИ) - Далинская Олеся

Велех с Кастром переглянулись. Впервые за долгое время, у босса на лице хоть мало-мальски довольное лицо.

— Ага, — шмыгнул носом Карсо, настороженно поглядывая на высшего, — отправились к Коичи, запасы кончились.

Высший сидел, задумчиво поглаживая пальцами подбородок. Четко очерченные скулы, гордый, аристократичный разворот головы — Ева, тихо сидевшая поодаль, наблюдала за разговором Гора с посыльным жреца. У него тоже закончились, и они пересеклись на месте, где закупались зельем Коичи. Что там говорила об этом Хитки? Скоро высшему не помогут и десять торговцев зельем. Интересно, от чего помогает зелье Киарану, жрецу теней.

— Велех, возьми еще троих. Фелис и Ева тоже полетят. — Чуть задержался взглядом на ней, — может он что-нибудь знает, о таких, как она.

Гор поднялся с кресла, подошел к огромному окну и уставился на склоняющееся к закату солнце.

— Вылетаем на рассвете.

Ева тихо рассмеялась от чавканья кхорка. Выудив из миски очередную, поблескивающую серебристой чешуей рыбешку, кинула. Ловко поймав на лету лакомство, кхорк даже зажмурился от удовольствия.

— Ты мурлычишь как глупый толстый котяра.

Летун помялся, неуклюже переступая с ноги на ногу. Трудно им на земле, вот в небе да…Грациозные, быстрые и сильные.

— Лови, — блеснула в воздухе рыбкой Ева и вздрогнула от неожиданности, когда за спиной раздался голос высшего.

— Не перекорми ее…

— Это он.

— Разве, — равнодушно бросил Гор и, появился перед ней. В расстегнутой куртке, руки в карманах, чуть взлохмаченные волосы.

— Да. И у него есть имя.

— Ммм…Даже так, — блуждающий, рассредоточенный взгляд Гора, отчужденно проплыл по ней, двору, мимо затихшего кхорка, — и как же его зовут?

— Не думаю, что тебе действительно это интересно.

Это заставило его сфокусироваться на ее лице. Она назвала его на ты — Ева с досадой прикусила губы, словно наказывая их…Да и не очень-то почтительно, учитывая, что он их босс и даже платит им жалование.

После разговора в кабинете, с пойманным в городе Карсо, она нашла в верхнем ящике стола аккуратные мешочки, забитые местными деньгами. Небольшие, серебристые монетки, поблескивая в ладони, напоминали ей, что здесь она лицо подневольное. А собственно, когда было иначе? Что в этом мире, что в другом…

— Ты права…не интересно. Отправляй его отдыхать, — кивнул в сторону кхорка, и, подождав пока она даст понять своему летуну, что ночной перекус закончен, задумчиво протянул, — и все-таки как его зовут?

Ева запрокинув голову, наблюдала, как взметнулся в темное небо, тихо прошуршав кожистыми крыльями, кхорк. Черной тенью пару раз обогнул башню и скрылся в проеме крыши.

— Ой…Его зовут Ой, — улыбнулась Ева, вспомнив, как в самые первые полеты, доводящие до дрожи, причитала — «Ой…не так быстро…Ой» — тогда ее летун довольно прошептал в голове, — «мне нравиться, как ты меня называешь…»

— Странное имя.

— Да. — Повисло молчание, но она готова была так стоять сколько угодно, посреди пустынного двора, чувствуя, как прохладный ночной ветер, взъерошив волосы, мягко касался горячей кожи лица. — А он зовет меня Эви…

— Что? — интонации, прежде лениво-равнодушные сменились так же резко, как это уже не раз она замечала в этом человеке. Пронзительный взгляд, уставился на нее с непонятной смесью эмоций — смятение, удивление…тревога и жесткая требовательность, — что ты сказала?

— Не важно. — Встрепенулось упрямство, ну что за манера у него разговаривать? Только что — расслабленный и отчужденный и вот, смотрит волком, буравит темными глазищами, будто дыры на ее лице прожечь хочет.

— Я сказал повтори, что ты только что сказала.

Она не ответила. Развернулась и пошла к входу в башню, обескураженная внезапной сменой атмосферы и тем тоном, с которым он требовал от нее подчинения. Да пошел Гор к черту, приперся и все испортил.

Позади нее звякнула, опустошенная кхорком, миска. Когда обернувшись, поняла, что в полет метра на два ее отправил Гор, раздраженным пинком — одного взгляда на высшего хватило, чтобы сообразить, нужно как можно быстро ретироваться со двора. Тот словно мысли прочитал, окаменевшее маской агрессии лицо оскалилось в жутком подобии улыбки и он первым сорвался с места…

Как оказывается она может быстро бегать. Даже умудрилась захлопнуть дверь, но это не сдержит его. С грохотом, та ударилась о стену и Ева, вновь бросив взгляд на побледневшего от злости Гора, кинулась к лифту. Захлопнула и эту дверь, одновременно нажимая на рычаг подъема, но не успела. В щель не закрывшейся двери проникли, обхватив край длинные когти…Чудовищная рука с нечеловеческой мощью, откинула на место створку лифта. Прижавшись спиной к стеклу, задыхаясь, Ева не отрывала глаз от его изменившейся кисти. А он снова наслаждался ее паникой…Лифт двинулся вверх.

— Кто тебе рассказал?

— О чем? — сумела выдавить, сквозь сбившееся дыхание Ева, с ужасом представляя, как в ее тело вопьются эти когти — ножи. Пошевелил пальцами и в тишине лифта, где только ее шумное дыхание, тихо лязгнули лезвия.

— О ней… — чуть дрогнули мышцы лица и Гор шагнул ближе, — решила поиграть? Если это Фелис…

— Я не понимаю о чем ты, — голос дрогнул, в нем появились ноты истерики, от мысли, что наезднице-брюнетке прилетит не понятно за что. Боже, что она ляпнула? — Фелис ничего такого не говорила, ни о какой женщине.

— Эви…Это имя знали лишь несколько человек. — Он снова стал ближе, Ева уже всем телом вжималась в прохладное стекло лифта, и когда к лицу протянули лезвия его страшной руке, отвернулась, стараясь быть как можно дальше.

— Ева…Эви. Что тут странного — имена просто похожи. Кхорк называет меня на свой манер…При чем тут какая-то ваша знакомая?

Когти остановились в паре сантиметров от ее кожи на лице. Двинулись в сторону и легли на поверхность темного стекла. Клацнули, соприкоснувшись с ним, наводя этим звуком еще большей жути…Чудовищная рука рядом.

Второй, нормальной, он вцепился в ее подбородок и повернул, заставляя посмотреть в глаза. Черные омуты в темном лифте, в которых поблескивали отражения огней города под ними.

— Не играй со мной, дрянь… — Гор приблизил напряженное лицо, с искаженными яростью чертами…Блеснули в сумраке зубы и он медленно, чтобы прочувствовала всю гамму ощущений, прикусил ее нижнюю губу. Вскрикнув, она отвернулась, чем спровоцировала новый взрыв гнева. Перевернул ее, вдавив уже грудью в стеклянную стену лифта. Скосив глаза, она с облегчением заметила, что постепенно когти втягивались в кончики пальцев, а ребристая, твердая, словно броня кожа, сглаживалась и светлела, приобретая прежний внешний вид.

— Я говорил тебе, что яркие блондинки — моя слабость? — Ева сглотнула твердый ком в горле, чувствуя как о твердое стекло с силой бьется левая сторона груди. Ему мало…

Мысль оборвалась на полпути. Он видел ее лицо в отражении, как и она — его…окаменевшие черты статуи жестокого существа, темные глаза застыли…Они почти черные — из-за расширенных зрачков, как тогда, в той комнате с обнаженной длинноволосой красоткой. Под ними город в огнях и здесь, в вышине последнего этажа башни Гора — она, распластанная по стеклу тяжестью и силой его тела. Его руки на ней, вернее одна спустилась к поясу штанов, а та, чудовищная, рванула край рубахи полностью оголив левую грудь. Всхлипнула, безнадежно дернулась, пытаясь хоть на миллиметр сдвинуть эту глыбу за спиной.

Темные глаза впились в ее, когда он слегка нагнувшись, прошипел ей на ухо.

— Такая белая кожа. Так и проситься, чтобы нарушить ее бесконечную фарфоровую чистоту, — пальцы, с наполовину втянутыми когтями, обхватили левую грудь. Одно из лезвий, мягко, но с намеком, коснулось бледно-розового соска, застив его съежиться…Ева зажмурилась, но услышав его окрик, снова распахнула глаза.

— Смотри на высшего, когда он с тобой разговаривает…

— Ты не разговариваешь…Ты издеваешься надо мной, — он почти уткнулся подбородком в ее плечо, пока внимательно наблюдал, как его рука мнет белую мягкость груди, — прекрати это, мне больно.