Алиса Одинцова - Любовь и мафия

Вопрос отнюдь не праздный. Телефоны, конечно, уже не новинка и не роскошь, но многим все еще приходилось звонить из уличных будок или ближайших кафетериев.

– Есть, – пытаясь не выдавать вдруг охватившее меня предвкушение, аккуратно вывела на салфетке свой номер.

– Кого спросить? – уточнил Уэс, имея в виду фамилию. Даже во многих благоустроенных районах телефон был только один, в подъезде, и звонок сперва поступал консьержу.

– Я сниму трубку, если буду дома, – улыбнулась, про себя отмечая, что фактически «проговорилась». Личные телефоны в квартирах есть либо у обеспеченных граждан, либо у госслужащих. Хотя ему-то с того что? Все равно узнал бы, когда позвонил.

– Тогда до встречи, – Уэс на мгновение сжал мою руку в своей и задержал взгляд на губах.

Не удержавшись, я проводила его фигуру глазами до самого выхода и закусила губу. Будет еще встреча… Что-то в этом мужчине влекло меня, как свет маяка заблудившийся корабль. И в то же время на задворках сознания брезжило предчувствие, что добром это не кончится. Впрочем, оно и без Уэса не покидало меня в последние месяцы и относилось практически ко всему, чем занималась. Возможно, интуиция не подводит. Каковы шансы положительного исхода у полицейского уравнителя, вознамерившегося отомстить клану смерти?

Лекс вернулся спустя десять минут, протирая лицо салфеткой, и грузно плюхнулся на свое место.

– Освежился, дорогой? – полюбопытствовала я.

– Да я как стеклышко, крошка, – ответил напарник заплетающимся языком. Вот ведь вошел в роль! – Значит, так… Курьер и правда не один. В комнате за кухней их там до десяти человек. Товар раздали. Главного зовут Айзек, он первым вышел из помещения и я его видел, смогу узнать, если понадобится.

– Тебя не раскрыли?

– Вряд ли. Подпирал дверной косяк туалета с расстегнутой ширинкой.

Я тихо прыснула. Лекс, пользуясь преимуществами «пьяного», громко заржал. На нас обернулись с соседних столиков, но в целом всем было плевать. Голоса тонули в звуках джаза и звоне столовых приборов, а перед сценой вообще творилась танцевальная вакханалия.

– Завтра можем попробовать снова задать вопрос Инглису. Теперь у нас есть еще одно имя. Кто знает, может, этот хмырь вспомнит Айзека, – сказал напарник, допивая «чай», оставшийся на донышке.

– Вот что, – я поднялась из-за стола, – пойду позвоню в управление. Понаблюдаем до конца выступления – и по домам. Пусть сменят парни из отдела, кто там сегодня на ночном, и прицепят «хвост» нашему Айзеку.

Мое предложение было принято напарником одобрительно. Мы на ногах целый день, и весьма непростой, должна заметить. Беготня за преступниками по складу, ментальный допрос, «Медовая пчелка», а отдыхать тоже когда-нибудь нужно.

Музыкальный автомат «Бабблер» проигрывал песню «Лунная ночь». Ритмичный, чуть рычащий джаз сочился из колонок, соревнуясь в громкости с компанией за угловым столиком. Этот разноцветный джук-бокс в баре «Клаб 66» – символ эпохи, один из первых автоматов, появившихся в Сорэйне. Другая отличительная черта этого спикизи – антикварная, темно-вишневая барная стойка. Владельцу – хорошему приятелю Элиаса – она досталась в наследство.

– Что будут пить дамы? – Фрэнк Мэллоу перегнулся через стойку, поприветствовал Макса и Элиаса рукопожатиями.

– Клубничный дайкири, – Лизбет растянула губы в кокетливой улыбке. Фрэнк ей нравился, что, кстати, было взаимно.

Я скользнула взглядом по компании в углу. Там сидели копы из наркоотдела и отмечали раскрытие дела. Сегодня меня повысили до сержанта, так что повод для праздника тоже имелся. Но среди офицеров был Дэн Бьянки – черноволосый южанин, который постоянно приставал ко мне с комплиментами в полицейской столовой. Делал ли он это от души или просто по привычке – не поймешь. Даниэля частенько видели в компании девушек.

– Мне то же самое, – сказала я Фрэнку.

– Серьезно, Кати? Дайкири? – прыснул Макс. Элиас подозрительно прикрыл губы кулаком и покосился на Бьянки.

Я махнула рукой.

– А, ладно, плесни мне чистого джина.

– Вот это дело, – брат кивком попросил налить ему и Элиасу того же.

– Мужчины, – Лиза закатила глаза и обратилась уже ко мне: – Ты с ними сопьешься.

– Еще кто с кем сопьется, – усмехнулся Элиас, нахально ухватив с бокала Лизбет клубничину и отправив ее в рот.

– Эй!

– Бьянки тебе не пара, – непонятно к чему заметил он.

– С чего это ты о нем заговорил? – Я изобразила удивление.

Звон стаканов. Мы втроем одновременно выпили джин и закусили лаймом. Можжевеловый аромат хорош. Джин настоящий, не то что обычное пойло. Хорошо иметь в знакомых владельца заведения. Или, вернее сказать, в должниках? Элиас частенько отводил от Фрэнка загребущие лапы «упойного» отдела.

– Да вон же, как пялится на тебя, – напарник незаметно скосил глаза на столик наркоотдела.

– Он на всех пялится, – отмахнулся Макс. Брат неосмотрительно откинулся на высоком стуле и чуть не шлепнулся на спину. – Черт!

– Та-ак, детям больше не наливать, – поддразнила его я.

Джук-бокс заиграл «Ты в моем сердце». Приторно. Фрэнк Мэллоу налил всем еще джина, и тут позади меня возник Бьянки.

– Ты в моем сердце, Катарина. Потанцуем? – Он наклонился над самой моей шеей, рука невзначай скользнула по плечу.

– Я сегодня с друзьями, Дэн, – нейтрально ответила я, кожей чувствуя возмущенный взгляд Лизбет. Она всегда норовила свести меня хоть с кем-нибудь.

Даниэль разочарованно кивнул, сверкнув глазами в сторону моего напарника.

– Как знаешь. Поздравляю с повышением, – он вернулся обратно к своим. – Подойду к ней через пару стаканов, – насмешливо бросил Бьянки своим приятелям. Слишком громко.

Элиас резко обернулся и встал из-за стойки.

– Не надо. – Я схватила его за руку. – Он просто выпил лишнего. Оставь его.

Макс и Лиза быстро переглянулись. Праздничный вечер вот-вот грозил превратиться в барную потасовку.

– В самом деле, Элиас, ты чего? – вмешался брат. – Это же Бьянки.

– Он просто придурок, – добавила подруга, мгновенно поменяв свое мнение о ловеласе. Выразилась она на редкость нетипично для своего воспитания, но очень точно. – Не будем портить себе вечер. Нам и так редко удается собраться вместе.