Когда отцветут ирисы - Juzy Josey
— Ты что, блять, там башкой тронулся? — Он сверлил меня взглядом через зеркало.
С этой фразы я окончательно ударился в веселый хохот. Данил непонимающе повернулся ко мне, пока я накрыл глаза рукой, лежавшей на стекле, и громко смеялся.
Под мои смешки и ругательства друга, мы подъехали к травмпункту. Заглушив машину, Артём вышел на улицу и быстро закурил, открывая мне дверь. Опёршись на его руку, я вышел и вдохнул прохладный ночной воздух. Посмотрел на сигарету друга, тот раздражённо вздохнул и протянул мне пачку. Я наконец-то закурил и по телу пробежало приятное расслабление. Постояв немного у машины, мы зашли в больницу.
* * *
Ночь пролетела незаметно. Врачи диагностировали мне сотрясение, разрыв мягких тканей и серьёзную потерю крови. К счастью, тварь не успела сильно укусить меня и ничего сшивать не пришлось. Мне наложили повязки, поставили несколько капельниц и отпустили домой, настойчиво рекомендуя через неделю прийти на осмотр.
Пока я находился в больнице, Артём увёз сонного Данила домой и вернулся ко мне. Я вяло вышел из дверей травмпункта, рядом на капоте девятки сидел мой друг, опёршись локтём о колено. Завидев меня, он поднял голову и выпрямился.
— Таблетки выписали. — Я достал из кармана листок, который выдал врач. — Сказали через неделю прийти, плечо проверят. А пока что без лишних нагрузок, постельный режим, все дела…
Я поднял взгляд на молчавшего друга. Я заметил на его лице тень вины, глаза покраснели пуще прежнего. Он отвернулся от меня и закурил, смотря на соседние машины. Я немного постоял и сел на капот рядом с ним. Артём молча сверлил взглядом парковку и напряженно затягивался. Не придумав ничего лучше, я спросил первое, что пришло мне в голову:
— Ну что, как прошло твоё… Дело?
— Чего? — Он вяло повернулся в мою сторону.
— Ну… — Я заговорщически улыбнулся. — Дело.
— Какоё, нахуй, дело? — Друг вопросительно выгнул бровь.
— Про которое ты с утра говорил. — Я невинно захлопал глазами. — Ещё и на заднее после этого меня посадил.
Несколько секунд Артём непонимающе смотрел на меня, а потом громко хохотнул и отвел глаза.
— Ну, вот и трусы нашлись. — Он сказал это, слабо улыбнувшись.
Я тихо рассмеялся и достал сигареты.
— Как была ебанутой, так и осталась. — Равнодушно констатировал мой друг. — В пизду.
Обстановка немного разрядилась, и я собрался рассказать, что произошло. Только начав говорить, я снова заметил, как помрачнел Артём. Я замолчал и уставился на него.
— Тём… — Я смущенно скривил губы. — Ты же понимаешь, что во всём этом нет твоей вины?
Он ничего мне не ответил и продолжил смотреть в одну точку, погружённый в свои мысли. Я устало вздохнул и скрестил руки на груди, поддерживая не слушающуюся правую. Я не мог представить, что сейчас происходит у него внутри. Чувство стыда за свои действия маячило на подкорке.
— Знаешь… — Артём серьёзно впился глазами в соседнюю машину, не моргая. — Я тебя когда увидел, вспомнил одну вещь. Она напомнила, какое я уёбище.
Я сразу понял, что он имеет ввиду.
— Ты не уебище. — Я с тоской бросил на него взгляд. — И ни в чём не виноват. Ты же не можешь всю жизнь не отходить от меня, тем более…
— Всю жизнь отходить не могу. — Он твёрдо перебил меня. — Но не уходить развлекаться, когда ты идёшь в квартиру, где живёт ебучий монстр, который перебил дохуя человек — вполне.
Его голос немного дрогнул, и он не дал мне ответить.
— Не оставлять друга в беде, — Артём понемногу начал переходить на крик. — не делать хуйни, не лезть в ебучие заброшки… Сука! Как же я себя, блять, ненавижу!
Он накрыл голову руками и опёрся на колени. Я крепко приобнял его за плечи и уставился в одну точку.
— Думай, что хочешь… — Я осторожно начал. — Но если бы не ты, я бы, наверное, истёк кровью… Артём, мне всё равно на то, что произошло в твоём прошлом. Ты для меня самый лучший друг и, совершенно точно, не уёбище.
Щёки запылали, когда я закончил фразу. Нас никто никогда не учил проявлять свои эмоции и не стесняться этого. Когда я плакал, отец укоризненно называл меня девчонкой, а одноклассники смеялись. Только Артём всегда заступался за меня, избивая обидчиков и вытирая своим платком мои щёки, но сам он всегда держал всё себе. Даже когда он больно ударялся или был страшно расстроен, друг лишь выжимал из себя глупую ухмылку и прикусывал губы. То, что он и делал сейчас.
— Если бы ты знал, о чём говоришь… — Он поднял голову, горько улыбаясь мне. — Ты бы был другого мнения.
— Не был бы. — Я серьёзно прищурился. — Уж поверь.
Мы молча смотрели друг на друга некоторое время. Лицо Артёма немного расслабилось и я прекратил сжимать его плечи.
— Кирилл, не делай больше таких глупостей. — Артём выпрямился и устало закрыл глаза. — Ещё раз подобной хуйни я не вынесу.
— Уж постараюсь. — Я вяло улыбнулся. — К слову… Как вы открыли дверь?
Друг хитро улыбнулся и посмотрел на меня с прищуром:
— Не знаю… Может, ты её запереть забыл просто?
Мы сели в машину и поехали в сторону дома, попутно зайдя в аптеку за лекарствами. Мы зашли в квартиру в половине седьмого утра, как раз тогда, когда мама Артёма отвела дочку в садик и сама ушла на работу. Я направился в ванную, пытаясь аккуратно смыть остатки крови с тела. Из зеркала на меня смотрела сонная бледная физиономия с перемотанным лбом и разбитой губой. Через некоторое время я вышел из ванной и направился в комнату друга, но тот преградил мне путь и усадил за кухонный стол.
— Ты издеваешься что ли? — Я жалобно смотрел ему в спину, пока он накладывал мне еду.
— Тебе же сказали, чтобы всё без напрягов было. — Артём поставил передо мной тарелку. — Так что ешь, полезно будет.
Я нехотя взял ложку и начал медленно есть. Аппетита не было никакого.
— Тем более столько крови потерял. — Сказав это, на лице Артёма промелькнула печаль, но он быстро спрятал эту эмоцию. — Тебе глюкоза нужна. Доедай давай.
С усилием я отправил последнюю ложку каши в рот и быстро проглотил её. Через минуту вскипел чайник и друг заварил вкусно пахнущие травы.
— Маман это пьёт, когда нервничает. — Друг поставил две кружки на стол и шумно сел. — И когда болеет тоже.
Я отхлебнул напиток и удовлетворёно улыбнулся. Мелисса, смородина и мята — мама часто
