Отборный жених кн. 2 - Илона Волынская
— А может, их лучше вслед за сьёреттами, к повозкам вывести? — негромко спросил полковник.
— Если тех не съедят, выведем. — согласилась я. — А пока пусть посидят.
— Ну да, сьёретт у нас много, король один. — сделал логичный вывод полковник.
На поляне появился незнакомый офицер со скакунами военных в поводу. Я всегда знала, что мой Скотина соображает быстрее большинства людей! Может, потому и характер у него такой мерзкий — от большого ума.
Вот и сейчас он захрипел, топорща иглы гребня, и недовольно затопал. Был бы человек, наверное, бронированным копытом у виска покрутил: дескать, тебя куда несет, долбанутая, там вовкунов полно, а у тебя всего две пули!
А что поделаешь, если на меня даже Лерро смотрит как… как на единственную тут Редон из Чащи.
— Идем клином. Я впереди, голова заднего скакуна держится у крупа переднего. Стрелять сверху, лучше в голову, с перебитым позвоночником они все равно еще кусаться могут.
— А если… нечем стрелять? — почти шепотом спросил лейтенант Маурисии, и отчаянно покраснел — ему было стыдно. Им всем было — военные горестно поглядывали на свои укороченные парадные сабельки, и кажется, мысленно давали зарок, что больше никогда, никуда без ружья при себе и пары артиллерийских запряжек в ближайших кустах.
— Подождите, пока он вцепится вам в ногу, и тогда рубите! Вовкуна! Не перепутайте! — рявкнула я не хуже вовкунихи из логова. — А вы… — я оглянулась на засевших на деревьях горянок.
— Помним, помним! Глаза, пасть, холка! — ободряюще помахала мне Стеффа.
Сбившись в плотный клин, мы двинулись сквозь кусты в сторону выстрелов. Позади себя я с некоторым удивлением обнаружила не только Мортена, но и Маурисию с ее лейтенантом. Хм, а не слабы овернские скотоводы! Лерро дышал мне в затылок. Я еще успела услышать, как оседлавший ветку его величество энергично уговаривает отдать ему лук, заверяя, что прекрасно умеет из него стрелять. Через мгновение между копытами скакунов просочился гончак, скользнул вперед — ни одна ветка не дрогнула. Из кустов донесся его призывный вой.
Я послала Скотину вперед, и мы вылетели к костру, где еще недавно жарили кабанчика.
Похоже, кабанчик их и спас, а точнее, умники, что швырнули мясо в стаю, отыгрывая у вовкунов бесценные мгновения. Пока вовкуны рвали мясо, успели перевернуть повозки с припасами и загнать за них случившихся поблизости придворных. Над верхом перевернутой повозки, шустро и внезапно, как пяткожоры из дырок в земле, выскакивали приказчики дома Монро с самим Монро-средним, и лупили по прорвавшимся вовкунам всем, чем придется — ножами, оглоблями, столиками для пикников. На борту перевернутой повозки с ловкостью канатоходца балансировал Черный Вилье — и стрелял, стрелял, стрелял!
Его ружье, было не коротким, как мои у седла, а вполне внушительным. Вилье вскинул его к плечу, выстрелил с одного ствола, со второго — матерая вовкуниха упала, перегораживая стае дорогу. Кто-то из молодняка испуганно взвыл. Вилье уронил ружье вниз, в руки одному из придворных щеголей со стеклянными от ужаса глазами. Ему тут же подали другое, уже заряженное. Вилье вскинул его к плечу и снова: бах! Раненный вовкун завертелся на месте — Вилье перевел дуло на следующего…
Вот и видно, что в вовкунах он не разбирается, иначе бы знал, что подранками те еще опаснее! Слопают его сейчас и некому будет обвинять меня в убийстве Маргариты Пеленор.
Я прицелилась в подранка…
— Сьёретта! Сьёретта, где вы? — затрещали ветки и из-за деревьев на меня галопом вылетел Хэмиш верхом на обозной лошади. Глаза у старого грума были совершенно дикие.
Вовкуны взвыли — стая разворачивалась в нашу сторону.
Когти Летящей, столько лет в Редоне, а до сих пор ничему не научился! Я испытала острое, до боли, желание выпнуть Хэмиша из седла под лапы вовкунам. И перестрелять их пока те будут его жрать!
Вместо этого я во всю глотку рявкнула:
— Пригнись! — и поверх головы распластавшегося в седле Хэмиша пальнула в середину стаи. Послала Скотину вперед, его бронированной грудью сбивая лошадь Хэмиша в сторону. Потому, что если мы сейчас не атакуем вовкунов — они атакуют нас!
Последнюю пулю я выпустила в холку подранка, что подбирался к Вилье сбоку. Упала на шею Скотине — скакун задними копытами саданул вовкуну в морду, завертелся на месте — я со всех сил вцепилась в повод, чтобы не вылететь из седла. Рядом промелькнула громадная серая туша — прыгнувший на меня вовкун промахнулся.
— Барра! — мимо пронесся Лерро, и прямо из седла засадил свою короткую саблю вовкуну в глаз. — Барра!
Брызги крови, вопли, рык вовкунов, пронзительный визг, рев и хрип скакунов, человеческие крики… Мимо, в вихре рассыпавшихся черных волос пролетела Маурисия — она правила своим скакуном, а ее лейтенант, сидя задом наперед, держался за хвост скакуна и раз з разом всаживал саблю в повисшего на крупе вовкуна. Скалящийся, как разъяренная Крадущаяся, Вилье спрыгнул с повозок и помчался прямиком ко мне. Прежде, чем я успела заорать на этого долбанутого передо мной возникла распахнутая зубастая пасть, дохнуло жаром из смрадной глотки… и тут же башка вовкуна разлетелась вдребезги, плеснув мне в лицо кровью и мозгами.
Грохот этого выстрела прокатился над рощей… и настала тишина. Полная. Совершенная. Непроницаемая. А потом в этой тиши цвиринькнула пичуга. Напугала, тварюка, так, что я бы в нее пальнула. Если бы оба ружья не были разряжены.
Глава 11. Лишние покойники
Я шумно выдохнула, огляделась и медленно сползла вдоль бока Скотины — потому что лучше уж вылезти из седла самой, чем попросту из него выпасть. Прижалась к чешуйчатому боку и ухватилась за гребень. Скотина, на удивление, не шевелился: то ли и впрямь пожалел, то ли пакость какую… попакостнее, обдумывал.
— Надо тщательно прочесать рощу. — чувствуя, как наваливается усталость, а все тело начинает трепать противная дрожь, пробормотала я. Никогда ведь не любила охоту, что ж она меня вечно догоняет!
— Редоны из Чащи! — полу восхищённо, полу презрительно фыркнул возникший рядом Вилье. — Жить без своей охоты не могут! Где король?
— Там… — я слабо махнула рукой. — На дерево подсадили.
— У нас король как птичка на ветке
