Квест в стране грёз (СИ) - Крылов Федор

Медленно, очень медленно он стал поднимать оружие.

Лучшего момента для окончательного выполнения своей работы снайпер не помог и придумать. Его жертва на месте — в углу, куда он ее загнал. Застреленный бандит только что очень убедительно это продемонстрировал.

Значит, надо выходить и брать ее, пока еще этот двор, ставший ареной столь бурных событий, не привлек к себе повышенного внимания благонамеренных граждан, а вслед за этим — и правоохранительных органов.

Может быть, кто-то из жильцов дома уже успел набрать номер полиции, а может — делает это как раз сейчас.

Холодного, отрешенного спокойствия самого Капитана эти соображения нисколько не поколебали. Его руки поднимались так медленно и плавно, словно двигало их не сознательное мысленное усилие, а некая внешняя сила, действующая в своем, неторопливом и безмятежном временном потоке.

Расчет Капитана оказался верным. Снайпер поступил именно так, как он предвидел: выждал достаточно длинную паузу, чтобы убедиться в отсутствие опасности — дилетант так делать никогда бы не стал, — и лишь после этого вышел из своего укрытия.

Два дула, плавно поднимаясь от земли, нацелились в участок пространства в двух метрах от края пристройки, затянутого виноградной лозой. И ровно в тот момент, когда это произошло, с прорезями обоих прицелов совместилась чуть сутулая напряженная фигура с карабином наперевес.

Медлить Капитан не стал.

Обе смертоносные машинки — «Автоматический пистолет Стечкина» и автоматический «глок» ожили и мелко задергались в его твердых ладонях, часто-часто выплевывая пулю за пулей.

Больше никакого риска, твердо решил Капитан. Они и так хлебнули здесь смертельной опасности выше всяких разумных пределов. Особенно, конечно, Малыш. Достаточно простая с виду операция обернулась в реальности чередой нешуточных схваток со вполне серьезным противником, который, как выяснилось, без всяких раздумий пускает в ход огнестрельное оружие — и не с целью попугать, а для того, чтобы убить.

Поэтому, лишь убедившись, что шквал огня настиг киллера — от одного или двух попаданий его голова рефлекторно откинулась назад, так что с нее слетел, наконец, надвинутый почти на глаза черный берет, — Капитан крикнул зычным «полицейским» голосом.

— Стоять! Руки вверх! Стой на месте или буду стрелять!

Но на киллера он уже не глядел, вполне уверенный, что с ним покончено. Его взгляд быстро метнулся по сторонам, восстанавливая контроль над боевым пространством.

Ему показалось — что-то шевельнулось в глубокой тени у задней арки.

— Брось оружие! — гаркнул он. — Выходи с поднятыми руками.

Неясный сгусток тени дернулся и вдруг метнулся к сводчатому проходу.

— Стоять!

Он выстрелил из «Стечкина», на этот раз не на поражение, а заведомо выше цели.

Пуля выбила кирпичную крошку, осыпав беглеца. Тот сделал нелепый зигзаг, но тут же вернулся на прежний курс. Один гигантский скачок — и тьма под аркой поглотила его без следа.

Капитан перекатился через плечо, сделал недлинную, метров на шесть, перебежку и занял новую огневую позицию — в самом черном, уже совсем непроницаемом пятне темноты.

Покидать двор он не собирался. Ему еще предстояло прикрывать отход Малыша.

Женщина закричала, когда здоровый бандюган упал. Выглянув из своего укрытия, я убедился, что на этот раз он угомонился навсегда — половина головы у него начисто отсутствовала, а это могла сделать только серьезная пуля. Но, даже лишившись мозгов, он так и не выпустил из руки свою любимую дубину. Будто на том свете с ее помощью надеялся выбить себе местечко потеплее.

Женщина все кричала. Я очень боялся, что она в этот самый неподходящий момент может окончательно потерять контроль над собой. Но когда я предостерегающе махнул ей рукой, она зажала рот ладонью. Кровь на ней уже застыла, и ладонь выглядела просто грязной, но при этом, словно по контрасту, невероятно аристократичной — узкая, с длинными тонкими пальцами.

Я вдруг сильно усомнился, что та железяка, что привязана за ее спиной, действительно ей принадлежит. Ну нисколько не смотрелась она сейчас Зеной, королевой воинов. Хрупкая девчушка, насмерть перепуганная и смертельно уставшая — вот кем она была.

Но, присмотревшись чуть пристальней, я понял, что при всем этом она отнюдь не выглядела несведущей. Вовсе нет. Она-то прекрасно знала — что с ней происходит. В отличие, кстати, от меня.

Это соображение малость вернуло меня к реальности. Что бы там с ней не случилось, с этой странной женщиной, которую за этот вечер уже трижды пытались убить, я не смогу ей помочь до тех пор, пока не узнаю все.

Информация. Мне нужна информация. А все остальное — грязный двор, тонущий в темноте, тупые удары пуль, крошащие асфальт и кирпичную кладку совсем рядом со мной, — все это лишь антураж, на который, конечно, нужно обращать внимание, но на котором не стоит зацикливаться, чтобы не упустить главное.

Кто же она такая, эта женщина с мечом за спиной. И что с ней случилось?

Хотя, если уж задаваться вопросами по порядку, то на очереди будет следующий: что она станет делать теперь?

Я отлепился от стены, пересек узкое пространство нашего ненадежного убежища и встал рядом с ней. Когда ее расширившиеся, переполненные страхом глаза остановились на мне, я спросил:

— Что будем делать?

Она хотела ответить, но во дворе в этом время разыгрался очередной, на этот раз ожидаемый мною, акт все той же драмы.

Когда отзвучала стрельба — я без труда различил выстрелы «АПС» и «глока» — сопровождаемая псевдополицейскими выкриками Капитана, я тихо прошептал ей на ухо:

— Нам надо бежать.

Она вслушалась в тишину, глядя мимо меня, в темный двор, залитый водой и кровью, и еле заметно кивнула.

— Надо.

— Тогда пошли.

Я решительно взял ее за руку, под локоть, и потянул за собой.

Вначале она пошла медленно, но когда нам пришлось выйти из-за укрытия, почти побежала.

Никто не выстрелил нам навстречу, лишь порыв ветра окатил мелким дождем. Темнота во дворе стала почти полной, хотя на открытом пространстве наверняка еще было достаточно светло.

Я едва не споткнулся о собственный меч, отброшенный бандитом. Пришлось тормозить и подхватывать его из очередной мелкой лужи. Видно не судьба мне оставить его здесь.

Поневоле я выпустил руку женщины. Но она, как ни странно, сама обхватила меня за запястье и дернула так, что едва не вывихнула плечо.

— Бежим!

Тянула она меня не к арке, а совсем в другую сторону. Как тут же выяснилось — и не ко второму входу во двор.

Чуть не наступив на распростертое тело снайпера, она тихо вскрикнула и вильнула к стене. Мельком я заметил входные отверстия и лужу крови под головой киллера. Карабин с глушителем наполовину утонул в темной от крови воде.

Женщина бежала теперь с такой скоростью, что я подумал — мы врежемся в стену и расшибемся насмерть, но, похоже, уж что-что, а самоубийство ее не интересовало. Мы не врезались и не разбили себе головы, а резко затормозили и, круто свернув за дерево, остановились у самой стены — в почти точном подобии того укрытия, где только что спасались от пуль. Разве что было оно поменьше, поскольку образовывали его два одинаковых выступа — справа и слева.

А со стороны двора его почти полностью прикрывало дерево. Не очень толстый и не очень высокий ствол, деформированная, болезненного вида крона — но самый низ ее густо обвит сухими, закрученными спиралью виноградными лианами. Короче, одно из укромных местечек, которых в этом дворе наверняка еще уйма.

Только что мы тут будем делать? Не думает же она, что мы сможем отсидеться здесь до утра, тем более, что еще этим же вечером весь этот двор будет оцеплен как место совершения преступления.

— Что нам тут делать? — в моем громком шепоте прозвучало, я думаю, достаточно неподдельного недоумения и даже раздражения.

В самом деле, уж лучше бы мы пробежали под аркой на улицу. Пожалуй, после появления снайпера объяснить два дополнительных тела у патрульной машины труда не составит. Тем более что парализующий газ уже давно рассеялся.