Следователь, Демон и Колдун - Александр Н. Александров

- Откуда я знаю? Наверное, что-то грандиозное... хотя стоп, погоди. С чего бы ему вообще что-то просить взамен, если он – творение Артура и компании?

- Фига-а-а-а-а-аро-о-о-о-о! Артур и компания понятия не имели, что они создали это существо. С их точки зрения были произнесены слова ужасающих заклинаний, и в мир явилась тварь колоссальной силы, готовая дать им чуть ли не абсолютную власть. Но какой стала бы цена этой власти?

- Э-э-э... Не знаю.

- В точку. И Квадриптих не знал. И Демон тоже не знал. В его вновь рождённом сознании вообще не было ничего сверх того, что туда запихнули Четверо. А они были свято уверены, что Демон просто обязан взять своё за подобную услугу.

Фигаро-Два, зажмурившись от удовольствия, затянулся сигареткой.

- Возникла парадоксальная ситуация: Квадриптих не знал, чего потребует Демон. Но и Демон этого не знал, поскольку этого знания ему не дал Квадриптих. Демон понимал лишь одно: он должен попросить взамен... что-то. Именно поэтому его требования были настолько кретинскими и несуразными. Спасти из пожара кошку. Споить торговца коврами. Это уже потом Артур сотоварищи придумали все нужные объяснения. Мол, таким образом Демон направляет историю в нужное ему русло, дабы творить в мире чернейшее зло.

- Но Артур рассказывал, что после того, как Моргана исполнила свою часть сделки, началась гражданская война с церковниками. И это правда. Полностью совпадает по времени.

- Полностью? По времени? – Фигаро-Два захохотал так, что сигарета едва не отклеилась у него от губы. – Мой друг, помните, как вы ездили практиковаться с вашей кафедрой на специальный полигон Академии? Оттачивать заклятья призыва?

- Помню, конечно. В Грайворон-на-Урале. И что?

- А то, что проезжая Четвёртый Речной полустанок вы имели неосторожность приобрести на ней четыре чебурека.

- С капустой. Хорошие были чебуреки, кстати. И что?

- ...и ровно через четыре месяца и четыре для после этого началась война с Рейхом. Понимаете? Четыре четвёрки, Фигаро! Да любой нумеролог знает, что это знаменитая Печать Смерти! Но значит ли это, что вы спровоцировали великую войну слопав эти чёртовы чебуреки?

- Эм-м-м-м... А значит?

Фигаро-Два с такой силой впечатал ладонь себе в лицо, что следователю показалось, будто рука сейчас выскочит у его двойника из затылка.

- Вы мне напоминаете Джорджа Паулюса, – простонала его копия. – Был такой колдун... да, кстати, почему «был» – и сейчас здравствует в Большой Оленьей где-то в Сибири, если, конечно, к чертям не спился. В своё время он был неплохим колдуном, и даже однажды спас город от одного не в меру хитрого вампира. Но Паулюс сверх меры любил всякие конспирологические теории, самогонку и писательство. Все его книги – а у него была целая серия под названием «Загадки Прошлого и Настоящего» – были выдержаны, примерно, в таком духе: «... ну, значит, засадили мы с моим другом-лесником по сто пятьдесят, а лесник-то мне и говорит: знаешь, тут неподалёку есть в лесу таинственный монолит. Ходят слухи, что там в стародавние времена какой-то древний культ приносил жертвы тёмным богам. Ого, думаю, а покажи! Ну, накатили мы ещё по двести, и пошли в лес. Гляжу: монолит! Да не монолит – древний дольмен! И не один, а целых четыре! И не просто так стоят, а навроде как стрелой. И указывает эта стрела на север. Я за карту: что у нас тут в четырех милях на север? Лес. Ладно, а в сорока? Город! Вот почти что в сорока милях, один-в-один! Это, думаю, неспроста. Ещё по двести накатили, да и в город поехали. Заночевали в местном кабаке, и за кружечкой пива выяснили у местного дворника, что жил в городе когда-то давным-давно один друид-инкогнито...

Фигаро, наконец, не выдержал, и рассмеялся.

- Ладно, ладно. Допустим, – кивнул он, кашляя сигаретным дымом, – ты в чём-то прав. Но что с того? Почему Демон сделал так, чтобы призвавшие его не могли умереть?

- Да потому что они – вот, в частности, Мерлин – приняли мужественное решение не давать Демону даже те мелочи, которые он у них попросил. Придумали эту историю о том, что когда все требования Демона будут выполнены, то настанет конец света, тем самым обрекая вызванное к жизни из небытия существо на бессмысленное и мучительное существование. Представьте: вас создают на три минуты, чтобы вы подали соль, а потом прячут от вас солонку. В голове у вас нет ничего, кроме втюханного туда при создании желания найти и подать эту чёртову соль, но вот идут часы, года, а вы не можете сделать того, ради чего вас вообще призвали в этот мир. Демон понял, что у него есть два пути: либо подождать, пока Четверо, наконец, не выполнят свои обещания и тем самым не перестанут его мучить, либо грохнуть Четверых самостоятельно. И начал реализовывать оба плана одновременно.

- Иными словами, если бы Квадриптих просто дал Демону то, что он хотел... ну, все эти мелкие, бессмысленные и совершенно безопасные вещи, то...

- То всё давным-давно бы закончилось. Демон бы исчез, а миру не угрожало полное уничтожение, на которое Другой, в конечном счёте, решился, не видя иного выхода.

Фигаро докурил сигарету, раздавил её об стену, сел на пол и обхватил голову руками.

- Святый Эфир и все небесные силы, – простонал следователь, – какой чудовищный, непроходимый, невообразимый идиотизм!

- Да, – Фигаро-Два кивнул и улыбнулся. – Единственное, что я могу сказать в оправдание Артура и компании, так это то, что мир, в общем-то, и состоит из кирпичиков чистейшего и оголтелого идиотизма. Таковы, например, войны. Подумай: тысячи человек вдруг отправляются за тридевять земель убивать совершенно незнакомых им людей, потому что так решил какой-то ханурик в короне. Не проще ли было бы стукнуть его по этой самой короне, посадить на его место кого-нибудь более адекватного, да и жить себе дальше? Или, вот, деньги: зачем фабриканту Тюнгу яхта с позолоченными перилами и хором молодых прелестниц, если люди на его заводах умирают от химических ожогов и наматываются на станочные валы из-за отсутствия элементарной защиты? Ваш мир, Фигаро, пока что невероятно глупое место. Но я верю, что когда-нибудь разум, всё же, победит.

- Почему? – Следователь горько усмехнулся, покачивая головой. Холодный камень начинал неприятно холодить ему зад, но сумятица в башке была куда сильнее и неприятнее.