Luide - Записки практикующего адвоката

Настроение у меня было вполне боевое. Клиент также горел желанием доказать свою правоту, а потому слушался меня беспрекословно: подготовил все необходимые бумаги, поговорил со свидетелями и готов был поддержать любое мое слово, заявленное в суде. Именно это мне и требовалось, и шансы закончить дело вполне успешно были весьма значительны. Однако любое дело может таить в себе неожиданности, а свидетели и прочие выкидывать такие коленца, что впору хвататься за голову, так что работа адвоката — это всегда нервотрепка, от этого никуда не деться.

Как и положено, после предварительных формальностей прокурор огласил текст обвинительного заключения. Ничего нового там, конечно же, не содержалось — данный документ закон требует вручить подсудимому не менее чем за три дня до судебного заседания, а потому он заранее знаком со всеми выкладками обвинения.

Поэтому на резонный вопрос суда, понятна ли ему суть обвинения, мой подзащитный бодро выпалил:

— Да, понятна.

— Признаете ли вы себя виновным? — прищурился судья Ярешин.

— Нет, не признаю в полном объеме! — так же четко ответил клиент.

Раз так, то суд должен был изучать все доказательства по делу в полном объеме, а не ограничиваться показаниями подсудимого и потерпевшей, а также материалами дела.

Следовательно, пришел черед допросов.

Господин Щеглов вел себя просто идеально: четко описал обстоятельства дела и объяснил, почему он никак не мог совершить такое преступление.

Надо сказать, что он был весьма представительным и импозантным: седой толстяк лет пятидесяти с доброй улыбкой и оглушительным голосом менее всего походил на хулигана, который забавы ради сначала ударил током соседку, а потом сломал ей ногу и натравил собаку, искусавшую бедную старушенцию за филейные части.

А именно в этом его и обвиняли.

Госпожа Варина оказалась сухонькой старушкой, кряхтящей чуть ли не при каждом движении. Только когда она сыпала оскорблениями в адрес соседей, то в запале забывала об этом, вдруг выпрямлялась и потрясала клюкой, требуя в свидетели своей правоты Одина, и призывая Тора поразить молниями ненавистного господина Щеглова или хотя бы его дом. Рассказывала она все очень жалобно, в красках живописуя зверства изверга соседа: и кур он у несчастной бабули крал (еще и перекрашивал их, гад такой, чтоб хозяйка не опознала); и собаку свою не кормил совсем (приходилось бедной соседке за свою нищенскую пенсию покупать ему еду, перелазить через забор и кормить псину); и воду с крыши сливал ей под фундамент, чтоб подмыть дом; и строился бесконечно (откуда у него, ирода, деньги, небось, украл у народа).

В общем, не сосед, а кара небесная бедной старушке неведомо за какие грехи.

Но самое забавное было в деталях происшествия.

По данным обвинения и из рассказа потерпевшей дело обстояло так.

Осенью терпение господина Щеглова закончилось, и он оснастил высоченный двухметровый кирпичный забор еще и колючей проволокой по верху, а потом еще и напряжение подключил. Кстати говоря, допустимая высота изгороди регулируется местными органами власти, и в Альвхейме составляет не более метра шестидесяти сантиметров, к тому же через него непременно должен свободно просматриваться соседний участок. Однако никаких санкций за неположенную конфигурацию забора к моему подзащитному не последовало, видимо, проверяющих тоже окончательно достали его склочные соседи.

Но и эта мера предосторожности не подействовала на госпожу Варину: она обзавелась приставной металлической лестницей и продолжила следить за домом господина Щеглова. Тем утром для предохранения от удара током она подстелила на забор резиновый коврик, улеглась на него животом и приступила к наблюдению. Бинокль и какое-то кустарное приспособление для подслушивания очень ей в том помогали, да вот беда: потерпевшая увлеклась и дернула локтем, который попал за пределы изоляции. Естественно, ее изрядно тряхнуло током, после чего «несчастная» бабуля якобы упала во двор к соседу. На шум выбежал сам господин Щеглов, вооруженный битой, и избил соседку за проникновение на чужой участок, а потом еще и собаку натравил!

Я представила эту сцену в красках, и, судя по тому, как судья во время живописного рассказа заслонял лицо ладонью, он тоже проникся.

Хотя лично я бы ее еще и ногами попинала…

— Есть вопросы к потерпевшей? — спросил судья Ярешин флегматично.

Это было исключительно для протокола — понятно же, что вопросы имелись.

Сначала все интересующие его моменты выяснял прокурор, он по большей части спрашивал о том, пытался ли подсудимый хоть как-то компенсировать причиненный им вред — лечение оплатил или хотя бы извинился?

Бабуля со слезой в голосе и искренним возмущением констатировала, что он не предпринимал к этому ни единой попытки.

К слову, добровольное возмещение вреда — это неплохое смягчающее вину обстоятельство, однако в данном случае играло бы против моего подзащитного. Если он не признает, что причинил потерпевшей телесные повреждения, то о каком покрытии расходов на лечение может идти речь?

Кроме того, представитель обвинения интересовался материальным положением и состоянием здоровья потерпевшей, пытаясь представить преступление как можно эффектнее.

Та стонала, охала и живописала свое тяжкое положение и нелюдя-соседа (нелюдя не в плане расовой принадлежности, а в смысле звериной жестокости последнего). Госпожа Варина явно обладала незаурядным актерским талантом и теперь с наслаждением его применяла.

Я же наоборот пыталась показать, что потерпевшая — редкая скандалистка и постоянно провоцировала подсудимого, по ее вине у них были весьма напряженные отношения.

Это не имеет особенного значения для квалификации, но меру наказания в каждом случае определяет суд индивидуально в пределах наказания, предусмотренного статьей УК. При этом кодекс нередко предусматривают очень большой разброс кары за одно и то же деяние (к примеру, за убийство предусмотрено от семи до пятнадцати лет лишения свободы). Приговор выносит судья, и от его личного отношения многое зависит, а потому я старалась представить судье Ярешину полный комплект доказательств, характеризующих не только моего подзащитного, но и потерпевшую.

К примеру, я с огромным удовольствием попросила суд приобщить к материалам дела копии жалоб потерпевшей в различные инстанции и ответы на них. В частности, небезынтересными были письма райадминистрации о том самом затоплении сточными водами фундамента соседского дома.

Комиссия райисполкома по земельным делам и вопросам добрососедства пришла к забавному выводу, что господин Щеглов не подтапливает дом госпожи Вариной, а напротив, та подтапливает своих соседей ниже по склону и свое собственное жилье. Бабуля таким решением не удовлетворилась, требовала созыва повторных комиссий (которые подтвердили те же выводы), а потом принялась жаловаться уже на чиновников… В ход шли петиции во все органы подряд, начиная от милиции и заканчивая водоканалом, но все они были тщетны, к превеликому сожалению заявительницы.