Константин Соловьёв - "Мерценарий"

«Играм радуешься только в детстве, - подумал он, наблюдая за тем, как порывы ветра подхватывают хрупкие дымные колечки и рассеивают их без следа. Контейнер стоял рядом - просто большой серебристый чемодан, каких на Пасифе не одна тысяча, - Потом приходит время, когда радуешься каждой игре, которая прошла мимо тебя. Наверно, это и есть старость. Раньше я был резвее. Лет десять назад точно. Зацепился бы с этим софтом, ночами не спал, находил заказчиков, разработчиков, договаривался бы с жандармами, искал выходы на черный рынок... Кровь тогда была горячее, а страх был чем-то привычным, на что даже не обращаешь внимания - как Вурм. А сейчас я устал от игр. Для каждого лишнего шага уже требуется усилие, старые запасы пороха выгорели подчистую... И нет желания кого-то выслеживать, прятаться в тени с револьвером, ломать пальцы и шеи, выстраивать на бумаге цепочки, хочется только избавиться от тяжелого контейнера, получить деньги, вернутся в привычную комнату и забыть про все это. Может, еще купить немного шань-си...»

Зигана все не было. Маадэр стал прохаживаться вдоль площадки чтоб немного согреться.

«Мне казалось, он пунктуален», - проворчал он.

Вурм не ответил.

«Думаешь, с ним могло что-то случиться?»

«Остановись».

«В чем дело?» - Маадэр остановился.

«Запах. Не чувствуешь? Под той коробкой, что справа от тебя».

Действительно, теперь Маадэр и сам почувствовал запах - что-то нехорошее, тревожное, смутное... Он сделал шаг к большой картонной коробке и ощутил, как под носком ботинка что-то хрустнуло. Он опустил взгляд. Там лежали раздавленные очки. Хорошие очки, сделанные на заказ. Он уже видел их прежде.

Сам Зигана лежал рядом. Ему хватило места чтоб целиком вместиться под небольшой коробкой. И он достаточно сильно изменился со времен последний встречи.

- Вот дьявол... – поперхнувшись табачным дымом, Маадэр выронил сигарету и издал скрипучий смешок, - Ах ты хитрый, самоуверенный и подлый сукин сын! Ну почему именно сейчас ты вознамерился сдохнуть?

7

«Ты уверен, что хочешь это сделать?»

Маадэр пожал плечами. Самый бесполезный жест, если обращаешься к тому, кто является частью тебя самого и видит твои движения еще до того, как они передались мышцам и сухожилиям – тенями в подкорке твоего мозга.

- Уверен, что не хочу. Но и другого выхода не вижу, - ответил он вслух. После многочасового молчания иногда полезно размять голосовые связки, а Вурм услышит и так, - Сейчас я чувствую себя человеком, который сел за карточный стол, не имея никакого представления о правилах игры. И мне надо в них разобраться до того, как игроки начнут вскрывать ставки. Смекаешь?

«Твои бессмысленные метафоры всегда казались мне искусственными и неизящными».

«На моей стороне опыт. Если твоего заказчика убивают, это означает одно из двух. Или ты персонаж скверного детективного романа в мягкой обложке, или… «

«Продолжай, я слушаю».

«…или ты оказался втянут в неприятную историю».

Маадэр сделал глоток из стакана и отставил его на стол. В комнате было темно и тихо, настолько, что если прикрыть глаза, могло показаться, что находишься в безвоздушном пространстве. В мертвой пустоте космоса где-нибудь на орбите Юпитера.

Обычно это успокаивало, но сейчас отсутствие визуальной и слуховой информации наоборот раздражало, заставляло слуховые и зрительные нервы изнывать от безделья. Неприятное ощущение. Чтобы не концентрироваться на нем, Маадэр сделал несколько небольших шагов по комнате.

«Всего лишь один труп, - брюзгливо пробормотал Вурм, - В удачную ночь их можно найти несколько дюжин. Ты параноик, хозяин».

- Это мое профессиональное качество. Мне пришлось потратить много лет, чтобы научиться этому. Параноики живут дольше прочих».

«Ты напряжен. Твои синапсы похожи на бельевые веревки в бурю».

«Я обеспокоен, - Маадэр выдавил ухмылку, - И есть, отчего. Теперь я часть схемы».

«Не понимаю тебя. Возможно, твоя нервная система оказалась немного перегружена из-за моего недавнего вмешательства, связь нейронов разрушена, и ты медленно сходишь с ума, теряя способность к общению?.. «

Маадэр был слишком опытен, чтобы позволить себе ответить на издевку Вурма.

«Схема – это вся ситуация с украденным био-софтом. Ситуация сродни сложному механизму, суть которого мы не понимаем, видя лишь отдельные шестеренки, но не видя их взаимосвязи и динамики. Братья Ерихо – это шестеренка. Зигана – это шестеренка. Его партнеры и начальство – тоже шестеренки. Меня беспокоит исключительно то, что вне зависимости от моего желания я уже оказался частью этого механизма. С того момента, как принял контракт этого мертвого ублюдка в хорошем костюме. Шестеренка под именем Этельберд Маадэр уже включена в общую цепь, понимаешь? Поневоле взаимодействуя с частями единой системы, я сам стал частью системы. И это действительно сильно меня беспокоит. Я уже не смогу сделать вид, что я не при чем. Так или иначе я связан с Зигана, связан с хлодвигами, связан с чемоданом, полным таинственного био-софта. Меня включили в игру. И я очень хочу узнать, как можно из нее выйти до того, как успели раздать карты».

«Шестеренку под именем Зигана удалили из схемы весьма уверенно».

«Вот именно. Это значит, что и меня могут удалить столь же легко».

В бесплотном голосе Вурма было столько презрения, что от него у Маадэра заныл гипофиз:

«Признайся самому себе – ты просто напуган».

- Мне уже не семнадцать, червь, - Маадэр почувствовал, как в глубине груди поднимается злость, едкая и бесцветная, как кислота из аккумулятора, - В семнадцать хорошо думать о том, что отважный и сообразительный человек с лайтингом в руке сможет победить в любой ситуации - только потому, что он отважный и сообразительный. И на его пути падут коррумпированные правители, продажные генералы и коварные наркоторговцы. Одиночки не выживают, чем бы ни была набита их голова. Засады, прыжки по крышам, перестрелки... Есть серьезные люди и серьезные организации, переходить дорогу которым - то же самое, что переходить дорогу перед асфальтоукладчиком. Отважных героев, решивших опровергнуть мудрую пословицу "Один в поле не воин", вытаскивают по утрам из канализационных люков, и к тому моменту их голова уже находится не в том состоянии, чтоб там помещались какие-то идеи, принципы или чувство долга…

«Ты опять начал философствовать. Плохой признак».

- Нет, мой змей. Плохой признак - это Зигана, скомканный как медуза и размером со шляпу, который кляксой лежит на асфальте и на которого я наступил. Мое философствование можешь не принимать во внимание."

«Ты сразу пытаешься увязать смерть Зигана с собой. В мире много шестеренок, Маадэр, но далеко не все из них находятся внутри одного механизма. Половина жителей Восьмого и три четверти жителей Девятого не доживает до сорока лет. На то есть разные причины. Не паникуй прежде срока».