Санаторий - Сергей Тамбовский

— Ну это ты, допустим, могла непроизвольно подогнать ситуацию под его слова, — заметил я, — но ладно. А что не сбылось?

— Он сказал, что я умру в сентябре этого года, но этот срок уже прошел, — просто сообщила она.

— Мдаааа, — протянул я, — не хотел бы я с таким прорицателем встречаться… ну их в болото такие предсказания.

Но тут ожил телефон, призывно затренькав на всю округу — волки на другой стороне ямы аж подпрыгнули в воздух, но быстро успокоились.

— Иван? — спросил меня знакомый голос.

— Так точно, он самый.

— Вот какая штука, Ваня, — продолжил он, — мы сейчас находимся в Подгородецком санатории, и тут все в порядке. Никаких провалов по дороге нам не встретилось.

— Ни хрена себе, — растерялся я, мои напарники тоже, — а где вы там стоите, в этом санатории?

— На центральной площади, — ответил капитан, — слева вход в столовую, справа памятник Ленину, прямо администрация… директор санатория рядом, могу ей трубку передать.

— Передайте, конечно, — попросил я.

— Алло, — раздался в трубке сиплый прокуренный голос женщины явно за сорок, — с кем говорю.

— Это Иван Воронцов, — ответил я, — оформился на две недели вчера утром.

— Таааак, — начала вспоминать она, — мне надо посмотреть в документы… но что-то мне подсказывает, что был у нас такой, но его срок уже закончился и он уехал.

— Ладно, — продолжил я, — а такие имена, как Афанасий Белов и Ирина Соколова, вам ничего не говорят?

— Уж очень распространенные фамилии, — пробубнила она в ответ, — сразу и не скажу.

— А милиционер… ну то есть полицейский Григорий Пашков — его знаете?

— Ну как же, — взволновалась она, — приезжал такой, расследовал одно дело, но когда это было, сразу не припомню.

— Стоп, — начал чесать макушку я, — вы же там рядом с Лениным стоите?

— Ну да, — растерянно ответила она, — вот оно тут.

— Скажите — правая рука у него поднята вверх или опущена?

— А при чем тут это вообще?

— Просто скажите и все, — потребовал я.

— Ну поднята, — после некоторой заминки сказала она, — он ей как бы указывает дорогу, по которой нам всем надо идти…

— Приехали, — на автомате сказал я.

— Что-что? — не поняла она.

— Передайте телефон МЧС-нику, — более понятно объяснил я.

— Да, — недовольно ответила мне трубка мужским голосом.

— Нам тут надо посоветоваться, — продолжил я, — мы перезвоним через несколько минут… продиктуйте свой номер, а то эта трубка плохо определяет звонки.

Он сказал по цифрам свой номер, я записал его на клочке бумаги, а после этого развернулся к своим сопровождающим и начал объяснения… попытался то есть начать, потому что в этот самый момент случилось непредвиденное. А именно — из придорожных кустов бузины (или еще чего-то такого же густого) вылетело длинное серое тело и вцепилось мне в рукав той руки, которой я держал мобильник. Я заорал, естественно, благим матом и выронил телефон. Не растерялся только один из нас, милиционер Гриша — он быстренько достал своего Макарова и сделал два прицельных выстрела. После второго волк обмяк и отпустил мою руку.

— Я бы еще контрольный выстрел добавила, — первой очухалась Тамара, — мало ли что.

Гриша тяжело вздохнул, а потом всадил еще одну пулю прямо в глаз волку.

— Так пойдет? — спросил он, и Тамара согласно кивнула.

— Телефон! — предостерегающе крикнула Вера, но несколько запоздало — край провала, куда он отскочил, вдруг взял и пошел трещинами. После чего вниз ухнул весьма приличный кусок дороги вместе со спутниковым аппаратом компании Турайя…

Глава 13

Не виноватая я

Не виноватая я

Гриша было дернулся спасти аппарат, но я его удержал за рукав — не хватало еще нашему коллективу лишиться единственного человека с пистолетом в кобуре.

— Спасибо, — буркнул он мне, — что не пустил, а то бы я… — что бы он, осталось невыясненным, потому что он сразу перешел к делу, — стало быть связи с миром у нас больше нет. О чем хоть ты там поговорить-то успел, расскажи.

Я вкратце передал содержание переговоров с МЧС-никами и директоршей, заострив внимание на руке Ильича.

— При чем тут памятник, — не выдержала Тамарка, — и вообще давайте возвращаться к нашим товарищам… по несчастью…

— И хорошо бы накормить этого, который в подвале сидит, — добавила Вера, — мы же не звери какие, чтоб народ голодом морить.

— Так ты говоришь, что я приезжал в санаторий? — обратился ко мне Гриша, усаживаясь на водительское место, — только это давно было?

— Угу, — подтвердил я? — только это не я говорил, а директорша. И еще про меня она добавила, что был такой, но уже уехал… но это неточно, могла и ошибиться.

— Да какая разница, что они там говорили, — выдала достаточно разумную мысль Тамара, — к нам-то все это отношения не имеет… МЧС-ники свободно проехали в санаторий, не заметили никаких провалов по дороге. И народ там у них присутствует, директорша так точно — а не как у нас, голая пустыня и никаких директорш.

— Это дело требует обмозгования, — сказал не менее умную мысль Гриша, а мы с Верой промолчали.

А мы тем временем уже миновали злосчастную стелу с буквами, меняющими цвет… прямо, как березы по осени… и затормозили на площади. Я первым делом обошел Ленина со всех сторон — обе руки у него были тщательно прижаты к туловищу, никаких протянутостей не наблюдалось.

— Хорош любоваться, — прикрикнул Гриша, — идем обсуждать положение дел.

— Впору военное положение объявлять, — вырвалось само собой у меня.

— Хм… подумаем и над этим, — объявил он, и мы все вчетвером зашли в столовую.

А никого-то тут и не оказалось, в обеденном зале, как это ни странно. Мы не сговариваясь повернули на кухню, там сидела, пригорюнившись, и чистила картошку одна Ирина

— Вернулись, — обрадовалась она нам, — ну чего там с этими МЧС-никами хорошего?

—