Маскарад - Валерий Пылаев
А значит, я все-таки дома.
— Ого… Вот так сразу? — Вяземская легонько шлепнула меня по плечу. — Хоть бы умыться сходил.
— Верно… извини. — Я чуть отодвинулся, разглядывая грязные отпечатки, которые оставила на ткани халата моя физиономия. — Стыдоба.
Не то, чтобы я был таким уж ярым поборником чистоты, но ложиться спать в одежде и не умывшись — последнее дело. Такое не стоит позволять себе, даже если вымотался до предела… Впрочем, если уж я едва помнил вчерашний вечер, этот самый предел наступил куда раньше, чем Дельвиг довез меня сюда.
— Сейчас велю набрать горячей воды. — Вяземская аккуратно освободилась из моих объятий и чуть подтянула поясок халата — видимо, чтобы не выходить к прислуге совсем уж в непотребном виде. — А завтрак пусть подадут прямо сюда.
— Хочешь, чтобы вся прислуга наблюдала нас в неглиже? — усмехнулся я.
— Боюсь, они уже не раз наблюдали и не такое. — Вяземская уселась на кровати ко мне спиной и, повернувшись, подмигнула. — Так что если вы, сударь, изволите беспокоиться о моей репутации, боюсь, уже слишком поздно. Она загублена окончательно и бесповоротно.
— Ну прямо уж бесповоротно, — буркнул я. — Тебя здесь любят. Вряд ли хоть кто-то станет болтать или…
— Да к черту все эти пересуды! — Вяземская протянула руку и взяла с тумбочки у кровати костяной гребень. — Знаешь, я даже рада, что все закончилось. Теперь нам можно больше не прятаться.
— И все же не следует забывать об осторожности. — Я откинул одеяло и уселся. — Меншикова еще не поймали, и вряд ли он оставит тебя в покое.
— Но ты ведь меня защитишь? — Вяземская игриво опустила голову мне на плечо. — К тому же у столичной знати сейчас найдутся дела поважнее, чем обсуждать чьи-то там амурные похождения. Такое ощущение, что Петербург готовится чуть ли не к войне.
— С кем? — вздохнул я. — Или аристократам не терпится поскрее поделить достояние опальных родов?
— Хотела бы я сама знать, что вообще происходит. — Вяземская провела гребнем по волосам. — Но курьеры и посыльные идут один за другим еще со вчерашнего вечера. Все балы и торжества отменили чуть ли не до самого Нового года.
Ничего удивительного. Если уж Меншиков решился открыто выступить против союзников Юсупова и пытался захватить наследника престола — скрытое противостояние знати, наконец, перешло в «горячую» фазу. Назревавший чуть ли с самой войны болезненный гнойник вскрылся, и все тайное брызнуло наружу, разбавляя вековые обиды и заодно прибавляя новых. И вряд ли хоть кто-то из богатых и знатных семей Петербурга сможет остаться в стороне от дворянских разборок. У каждого найдутся и поводы отомстить, и амбиции, и интересы, ради которых можно пойти даже против закона или воли императора.
— Да уж… Меншиков заварил ту еще кашу, — вздохнул я. — И у него достаточно друзей, которые не дадут вот так запросто себя сожрать. Не удивлюсь, если все самое страшное только начинается.
— Нет! Его величество не потерпит! — воскликнула Вяземская.
Особой уверенности в ее голосе я, впрочем, не услышал. Девчонка была еще слишком молода, чтобы набраться цинизма и настоящего опыта в тайных игрищах аристократов, и явно недооценивала жадность и беспринципность местной знати… А заодно и непредсказуемость человеческой глупости.
Впрочем, даже если Александру каким-то чудом удасться удержать крышку на котле, уже готовом плеваться кипятком, и рода не начнут резать друг друга в открытую, кровавая партия переместится в закулисье. И тогда в ход пойдут самые отвратительные и грязные фокусы.
Смешались в кучу нечисть, люди…
Так или иначе, конец лета в Петербурге предстоит жарким — при любой погоде. И явно будет весьма и весьма богат на события вроде дуэлей, автокатастроф, неожиданных смертей или Прорывов в самых неподходящих местах. И если местная знать уже вышла на тропу войны, то непременно прошагает по ней до самого конца.
А колдун в очередной раз спрячет свои истинные намерения за грызней аристократов.
— Ну… Если уж их благородиям так не терпится подраться — пущай. Милости прошу. Главное, ты во все это дело не лезь. — Я махнул рукой и откинулся обратно на подушки. — А меня оно все и так не касается. Рылом не вышел.
— Как знать. — Вяземская нахмурилась и покачала головой. — Тебя зачем-то хотел видеть его светлость Александр Михайлович.
— Сам Горчаков? — удивился я. — Интересно, что это ему понадобилось?..
— Вот у него и спроси. Но пока я тебя никуда не отпущу. — Вяземская закинула на меня ногу и уселась сверху. — Сначала — в ванну. Потом завтракать, а потом…
— Ну уж нет. — Я рассмеялся и легонько стиснул пальцами горячие бедра. — Завтрак как раз подождет.
Глава 12
Что-то определенно изменилось. Я ощутил это даже до того, как остановил машину у дома на Большой Монетной. То ли тело еще хранило остатки энергии, прихваченной из мертвого мира за Прорывом, то ли изменения оказались необратимыми. Уровень моих
