Путеводная звезда (СИ) - Орлова Тата

      - Мне кажется, это вы забываетесь, господин капитан! – раздалось от двери почтовой станции.

      - Дядя? – несколько удивленно протянула я и присела в скромном реверансе.

      - Господин граф, - низко поклонился ему Трофим.

      - С тобой мы поговорим дома, - довольно жестко бросил граф мне. – Садись в карету, - кивнул в сторону почтового экипажа, где все это время находилась моя дочь.

      - Но, дядя… - попыталась я возразить, продолжая играть роль взбалмошной, но любимой племянницы.

      - Алевтина! – свел он брови к переносице.

      Спорить я не стала, но посчитала, что имею полное право оставить последнее слово за собой. Подмигнула Раевскому, тяжело вздохнула и, отдав хлыст Трофиму, с его же помощью поднялась в карету.

      И только когда за мной закрылась дверца, позволила себе рухнуть на сиденье и закрыть лицо руками, хоть на миг отгораживаясь от всего происходящего.

      Быть смелой оказалось значительно тяжелее, чем я себе представляла….

 Глава 6

      - Алексей Степанович, - получив разрешение, вошла я в кабинет графа, - я могу с вами поговорить?

      Добрались мы до Виноградова лишь к обеду следующего дня. Ехали практически без остановок, не считая коротких передышек, когда меняли лошадей. Подставы были по всей дороге, слуги действовали очень расторопно, так что все, что удавалось – удовлетворить некоторые потребности организма, да чуть пройтись, позволяя ногам почувствовать землю.

      Имелись на то реальные основания или граф предпочел считать угрозу нам более серьезной, чем она была на самом деле, я не знала, но и на этот раз посчитала, что мужчинам виднее, тем более что к ночи этот вопрос вообще перестал меня интересовать. У Аленки вновь начался жар, она куксилась, плакала, требуя внимания и особой заботы.

      Чуть успокоилась она только к утру и опять на руках у Владислава.

      Я не ревновала. Этот мальчик….

      Были в нем искренность и чистота, не позволявшие в его присутствии проявляться ни грязным мыслям, ни нехорошим чувствам.

      - Да, конечно, - Горин поднялся из-за стола, приглашающе указал на диван, стоявший у стены. Когда я присела, сам опустился в кресло напротив. – Надеюсь, вас хорошо устроили? – в его голосе послышалось беспокойство.

      Я чуть смутилась, лишь теперь заметив, насколько нелегко далось ему это путешествие, но тут же взяла себя в руки, вспомнив слова мамы Лизы, что мужчины этого рода не терпят жалости к себе:

      - Да, благодарю вас, все просто прекрасно! – заверила я его, улыбнувшись.

      В этом доме оказалась своя хранительница - совсем уже старенькая нянька Алексея Степановича, так и она не успокоилась, пока все наши вещи не были разложены, а сами мы накормлены и отправлены спать.

      - Тогда слушаю вас, Эвелина Федоровна, - откинулся он на спинку кресла, приготовившись меня слушать.

      А я даже забыла, зачем пришла, невольно залюбовавшись.

      Графу Горину было далеко за пятьдесят, но слабенькие магические способности продлили ту часть его жизни, когда яркая, взрывная молодость переходит в сдержанную зрелость. Среднего роста, он был сбит, как говорила мама Лиза, из крутого теста. Все в нем было крепким: и дух, и тело, в чем я могла убедиться во время почти суточной скачки – на отдых в карету он перебирался лишь дважды, да и то ненадолго.

      Отсутствие одного глаза, закрытого черной повязкой, и шрама, пересекавшего наискосок все лицо, его совершенно не портило, лишь добавляло чего-то неукротимого, безудержного.

      - Я гожусь вам в дочери, Алексей Степанович, - скупо заметила я, вновь собираясь не только с мыслями, но и решимостью.

      - Предлагаете называть вас просто Эвелин? – мягко улыбнулся он, глядя на меня с присущей ему проницательностью.

      - Да, - кивнула я, бросив короткий взгляд за окно. Кусочек неба, цветным панно проглядывавший сквозь листву, пылал оттенками алого. – В детских вещах находились письма князя Изверева, адресованные моему мужу, - перевела я взгляд на графа. – Сейчас их там нет.

      - Они находится у меня, - абсолютно безмятежно произнес он и поднялся с кресла. Отошел к столу… - Вы кому-нибудь говорили о них?

      - Их нашла Катерина, кормилица Алены, - не стала я скрывать правды. – Кроме нее и меня о них никому не известно.

      - Это – хорошо, - кивнул Алексей Степанович, заставив меня слегка напрячься. – И будет лучше, если вы забудете об их существовании, - добавил он, твердо посмотрев на меня.

      - Мой муж в чем-то замешан? – нахмурилась я.

      - Вы мне ответьте на этот вопрос, - чуть прищурился Горин, глядя на меня испытующе.

      - Нет! – ни мгновенья не помедлила я. – Кто угодно, но только не он!

      На лице графа было все то же спокойствие, но я видела, насколько приятны ему мои слова.

      Подтверждение ждать себя не заставило:

      - Я рад, что вы не сомневаетесь в Георгии…

      - … но… - продолжила я, прочувствовав короткую паузу.

      - То, чем он занимался последние месяцы…. – Граф замолчал, рассматривая меня как-то по-новому. Потом качнул головой, словно не соглашался с собой, отошел к окну, встал, повернувшись ко мне спиной.

      Сбит из крутого теста…. С этого ракурса слова матушки Лизы обрели иное звучание.

      Улыбка, время от времени трогавшая его губы, какая-то мальчишеская хитринка в единственном глазу, которую я замечала несколько раз, все это добавляло его образу некоторую легкость и мягкость. Со спины же он был одной мощью, затянутой в идеально сидевший на нем военного образца мундир.

      - Алексей Степанович, - я тоже поднялась, подошла ближе, остановившись всего лишь в трех шагах от него, - я должна знать.

      - Зачем вам это, Эвелин?! – довольно резко развернулся он ко мне.

      С трудом удержав себя, чтобы не отпрянуть, приняла его взгляд.

      В чем-то он был прав, но….

      Слишком многое произошло за последние дни, чтобы я осталась прежней Эвелин, предпочитавшей просто жить, изо всех сил стараясь быть незаметной.

      - Он – мой муж, - тихо, но твердо произнесла я.

      Сказать хотела многое. О том, как Метельский заявился в мой дом, едва ли не обвинив Георгия в измене императору и империи. Как угрожал, позволяя себе оскорбления в мой адрес. Как….

      Все это сейчас не имело никакого значения, укладываясь в те несколько слов, что сорвались с моих губ.

      - Вам ведь известно, что Георгий долгое время служил на границе с Ритолией? – похоже, что-то решив для себя, спросил граф, направляясь к книжному шкафу.

      - В вашем полку, - ответила я, повернувшись, чтобы следить за ним взглядом.

      - Иван рассказал? – остановившись, оглянулся Горин.

      - Трофим, - грустно улыбнулась я. – Был вынужден, заслуживая мое доверие.

      - История с Алиной Горский, - понимающе кивнул граф. Открыл дверцу, достал оттуда бутылку темного стекла и два бокала: - Будете?

      Хотела качнуть головой, отказываясь, но передумала. Глоток вина для меня сейчас был не лишним.

      - Если только немного, - возвращаясь к дивану, ответила я.

      Присела, продолжая наблюдать за графом. Его движения были мягкими, но какими-то сдержанными. Ничего сверх необходимого….

      - И как много он успел вам поведать, прежде чем добился своего? – неожиданно спросил граф, сбивая меня с мысли.

      - Вряд ли много, - пожала я плечами. – С первых же слов он был весьма убедителен.

      - Трофим это умеет, - усмехнувшись, заметил Горин. Наполнил один из бокалов наполовину, поднес мне: - Наше, местное.

      - Поэтому и Виноградово? – вдохнув аромат, поинтересовалась я.

      - Завтра покажу вам виноградники, - улыбнулся он в ответ.

      Подождал, когда я посмакую первый глоток, приподнял вопросительно бровь. В единственном глазу было такое нетерпение, что я задорно улыбнулась – прям, как мальчишка!