Дэниел Худ - Наследник волшебника

— А зачем вам грифон?

— Для жертвоприношения, — неуверенно отозвался Сцевола. — Иерарх Клотен сказал, что мы принесем его в жертву в день официального открытия храма.

— А где вы его взяли?

— Поймали по дороге из Кэрнавона сюда. Когда мы уже спустились с гор, на нас напали разбойники.

Глаза юноши вспыхнули. Он на мгновение смолк, словно перебирая в памяти эпизоды кровавой схватки.

— Когда все закончилось, мы решили посвятить нашу победу Беллоне и стали проводить должный обряд. На краю поля среди мертвецов сидел этот грифон. Он был какой-то странный. Грифоны вообще-то стервятники, но этот просто смотрел на убитых и даже не попытался от нас улизнуть.

Лайам озадачился. Грифоны, по его сведениям, были яростными бойцами и ревностно отстаивали свою свободу.

— Мы с легкостью заковали его в цепи, — продолжал тем временем Сцевола, — и с тех пор он не доставлял нам хлопот. — А чем вы его кормите?

— Ничем, — отозвался Сцевола, отводя глаза. — По дороге мы пытались его кормить, но он от всего отказывался. Хотя Эластр каждый день пробовал давать ему то одно, то другое. К тому времени как мы добрались сюда, иерарх Клотен велел ему прекратить эти попытки.

— Давайте я угадаю, что было дальше, — шутливо сказал Лайам. — Эластр его не послушался и Клотен приказал подвесить грифона под потолком, чтобы хранитель оружия не мог до него добраться.

Однако Сцевола не был склонен шутить.

— Вы правы. Все так и было, и вызвало новые разногласия. Древние служители храма, который мы заняли, что-то подвешивали к потолку. Не знаю что, — хранитель Эластр думает, что это была большая статуя их бога, — но когда мы прибыли, цепь там уже висела. И иерарх Клотен сразу же решил приковать к ней клетку с грифоном. Но многим из нас это не понравилось. И не нравится до сих пор.

— В самом деле? — переспросил Лайам, поскольку не знал, что тут еще можно сказать. Похоже, у почитателей Беллоны имелось предостаточно причин для внутренних распрей.

Некоторое время они молчали, погрузившись в размышления. В конце концов Сцевола отодвинул тарелку и встал из-за стола:

— Мне пора возвращаться. Спасибо за трапезу — и за тренировку.

— Не за что, — отозвался Лайам. — Жаль только, что я не оказал вам должного сопротивления.

Он тоже встал, чтобы проводить гостя к выходу. — Вы просто недостаточно подготовлены, только и всего. Если бы вы захотели, из вас получился бы отменный боец.

Это замечание вызвало у Лайама усмешку.

— Что-то я сомневаюсь.

Они пожали друг другу руки, и Лайам чуть задержался на пляже, чтобы полюбоваться, с какой легкостью юноша взлетает вверх по скалистому склону. Затем он потянулся и вернулся на кухню. Повинуясь желанию хозяина, печь тут же предоставила ему ведро с горячей водой. Лайам разделся и смыл с тела засохший пот, размышляя попутно обо всем, что успел рассказать ему молодой человек. На первый взгляд, теологические разногласия почитателей Беллоны особого интереса не представляли, но, пораскинув мозгами, Лайам решил, что тут имеется парочка закавык. Если Клотен и вправду племянник Ботмера Лоустофта, значит, он вдвойне заинтересован в сохранности пергаментов своего дядюшки, особенно теперь, когда его авторитет пошатнулся. Возможно, столь бурная реакция Клотена на ночное происшествие объясняется тем, что главный жрец новой богини отчаянно пытается укрепить свое положение.

Постепенно к тому моменту, как Лайам облачился в чистую тунику и натянул брюки, в мозгу его сформировалась цепочка вопросов, которые он с удовольствием бы задал Клотену, Эластру, Сцеволе и даже Гвидерию — иерарху храма Раздора. Но он тут же себя одернул. Расскажи об этом Кессиасу, и хватит с тебя, сказал он себе. Занимайся своим делом.

И он вновь принялся размышлять.

Расположенный в богатых кварталах заброшенный дом был неплохой зацепкой, и Лайам уже знал, как будет действовать вечером, после встречи с эдилом. Но если ночной посетитель все-таки не обычный вор, а чародей, то все дело зайдет в тупик, из которого нет выхода.

«А что вообще выдает в человеке мага?» — подумал Лайам. Фануил говорил, что может засечь выброс энергии, если где-то начнут творить сильное заклинание. А матушка Джеф утверждала, что от чародеев как-то особенно пахнет. Но все это было слишком расплывчато. Ему требовались признаки понадежнее.

Тяжело вздохнув, он направился в библиотеку и принялся снимать книги с полок.

5

Час спустя у ног Лайама выросла солидная гора книг, но он так и не продвинулся в своих поисках ни на шаг. В этих книгах шла в основном речь либо о способах обретения магической силы, либо о всевозможных случаях ее применения. Многие трактаты подробно описывали, как работают различные заклинания, кое-какие из них даже рассматривали действие псевдозаклятий, зрелищно чрезвычайно эффектных, но нимало не эффективных на деле. Однако во всех этих фолиантах не было ни словечка о магах. О свойствах, какими они обладают, об их поведении или привычках. Лайам разочарованно откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

Впрочем, он не заснул, а лишь впал в приятное оцепенение. Схватка с юношей и последующая возня с книгами изрядно утомили его.

«Какой из меня чародей? — лениво думал Лайам. — Я и половины слов в этой писанине не понимаю».

Издав невнятное ворчание, он поворочался, устраиваясь поудобнее, и скривился от боли. Сцевола своим деревянным оружием сумел-таки наставить ему синяков. Итак, что же ждет его в ближайшее время? Ужин с Кессиасом, который вряд ли что-нибудь даст. Затем ему, пожалуй, стоит понаблюдать за домом, куда наведывался старик-перекупщик, а может быть, даже и попытаться проникнуть в него. Затея довольно рискованная, но деваться Лайаму некуда. Других идей у него пока что не густо, то есть нет вообще. Если сегодняшние усилия не увенчаются хоть каким-нибудь результатом, то — все. Дело придется бросить.

Проблема в том, что у него слишком мало исходных данных. Когда Лайам искал убийцу Тарквина, ему было от чего оттолкнуться. Фануил поначалу назвал несколько лиц, которые могли быть замешаны в преступлении, да и потом снабжал его вспомогательными сведениями разного рода.

А сейчас Лайам не располагает ничем, кроме вопросов. Почему, например, ночной посетитель забрал только ковер, жезл и книгу? Истинный вор, даже если бы его наняли украсть лишь эти три вещи, унес бы из дома все, что не прибито гвоздями. Значит, это был не истинный вор. Кроме того, непрошеный гость прошел через магическую охрану, что вновь подталкивало Лайама к мысли о вмешательстве в дело человека, наделенного магической силой. Но и Фануил, и матушка Джеф совершенно уверены, что никаких магов ни в Саузварке, ни в его окрестностях нет.