Роман Буревой - Сыщик

– Практически ничего.

– Полет от одного портала к другому зависит от размеров корабля и занимает от нескольких дней до нескольких часов, хотя это полет из одной звездной системы в другую. Так что приготовься. Скоро ты увидишь перед собой «Сципиона Африканского».

– Увижу Сципиона? Кто это такой?

Флакк тихо рассмеялся:

– Это самый знаменитый линкор Лация.

Марк почувствовал, как краска заливает щеки. Флакк еще утверждает, что Марк может что-то расследовать. Вот же чушь! Чушь! Чушь!

– Марк, гляди! – закричал Люс. – Колесница! Она – как синий апельсин, который бросили в чашку с черным кофе…

– Уж скорее в бочку с кофе, – заметил Флакк.

Планета казалась не больше апельсина. Синяя, в ослепительно белых кружевах облаков.

– Красотища… – шептал восхищенный Люс. – Ма фуа! Какая красотища!

«Надеюсь, я никогда ее больше не увижу, даже из космоса», – подумал Марк.

Прямо перед ними висел корабль. Корабль? Трудно было назвать эту махину кораблем. Язык не поворачивался. Размерами монстр напоминал астероид. Неправильные формы, совершенно безумные обводы корпуса, один блок громоздился на другой, потому как обтекаемой формы не требовалось для корабля, который и строился в космосе, и в космосе всегда пребывал, совершая посадки лишь на планетах с ничтожной силой тяжести, да еще лишенных атмосферы.

– Линкор «Сципион Африканский», – сообщил трибун Флакк, и в его обычно бесстрастном голосе появилось что-то, похожее на гордость. – Видишь эту чешую на корпусе? На самом деле каждая из этих «чешуек» около пятидесяти метров в диаметре, и каждая – мини-генератор силового поля, защита не только от оружия противника, но и от космического излучения. Экипаж может годами находиться на корабле и чувствовать себя не хуже, чем на Лации.

Марк смотрел на огромный корабль и не мог ничего сказать. Все слова тут были бессильны. «Сципион» медленно поворачивался: теперь на экране был виден его нос, бесчисленные надстройки, антенны слежения и раструбы аннигиляторов. Черный конус рубки казался одиноким глазом циклопа, подозрительно наблюдавшим за царящей вокруг суетой. Подле корабля порхали челноки и платформы обслуживания, в шлюзовую щель непрерывно влетали десятки мелких корабликов, и десятки других тут же ее покидали.

– Кто может управлять подобной громадиной? – шепотом спросил Марк. – Разве что боги.

Флакк рассмеялся. Совершенно искренне. По-мальчишески. Лицо его мгновенно переменилось: черты смягчились, а взгляд стал насмешлив и весел.

– Мой отец командовал этой махиной во время войны с Империей Колесницы. Стоит заснуть, и я всякий раз оказываюсь в рубке линкора или на одной из его палуб.

– Серьезно? – Опять слова трибуна показались бывшему рабу бредом.

– Скоро и ты начнешь видеть сны, Марк.

– Я тоже буду во сне командовать «Сципионом»? – с усмешкой спросил Марк.

– Нет. В своих снах ты будешь расследовать убийства. Одно за другим.

В просторной рубке линкора царила та напряженная атмосфера, которая всегда ощущается на корабле перед входом в нуль-портал. Общее освещение было притушено. За прозрачным сферическим носом линкора на фоне черного пространства чисел голубой диск Петры, третьей планеты в системе Фидес. И, создавая иллюзию множества рефлексов, светились голубым управляющие голограммы – эти игрушечные шарики, предоставленные в распоряжение людей искином корабля.

Лишь капитан Гораций сидел в кресле неподвижно и казался совершенно безучастным. От остальной рубки капитана отделяла прозрачная переборка.

– Челнок вышел из нуль-портала, – сообщил центурион, входя в отсек капитана. – Стыковочный узел подготовлен. Они сообщают, что у них раненые на борту.

– Кто ранен?

– Трибун Флакк, капитан. И еще какие-то рабы.

– Активировать госпитальный сектор, – приказал капитан и поднялся. – В стыковочный узел направить медика и носилки.

Звездный линкор! Кто бы мог подумать, что он, Марк, раб барона Фейра, когда-нибудь ступит на палубу этой летающей крепости… Крепость Республики – если быть точным. Но Марка это нисколько не покоробило. От раба не требуют преданности Империи. Или императору. Или еще кому-то… Раб должен лишь исполнять безропотно, что повелит ему господин, чей голос звучит в голове раба.

«Я не раб, – уточнил юноша. – Вернее, скоро не буду рабом… И я на линкоре».

После того как их крошечный челнок был проглочен пастью «Сципиона» и помещен в шлюзовую камеру, удивительный кораблик Флакка тут же потерялся среди десятка военных катеров и истребителей. Антигравитационный лифт, способный в один миг выплюнуть на посадочную палубу сотню космических легионеров, домчал Марка и его спутников до пересадочного узла верхней палубы. Здесь сходились десятки дверей, ведущих во все отсеки корабля. Десятки закрытых шлюзов напоминали начертанные белым и черным огромные буквы W.

Сразу же по прибытии всех пассажиров, в том числе и безногого пленника, поместили в корабельный госпиталь. Это походило на заключение… Нет, конечно, это не карцер. Но все же… Крошечная каюта, койка, какой-то круглый, помигивающий синими и красными огоньками прибор, голографический экран на стене – сейчас он демонстрировал пейзаж незнакомой планеты. Оранжевый песок, деревья с темной, почти черной хвоей.

Флакк сказал, что всего через пару часов в корабельном госпитале с Марка снимут его рабский ошейник. Вместо ошейника наденут протектор, который тут же начнет восстановление атрофированных шейных мышц. Звучит заманчиво. Да, заманчиво, великолепно, как любит приговаривать Флакк. А если протектор не наденут?

Марк содрогнулся.

Нет, разумеется… с ним теперь такого быть не может. Зачем похищать раба, рискуя жизнью, а потом убивать?.. Рабы на Колеснице дороги, но не настолько же!

Дверь отворилась. Марк вскочил. Неведомо, кого он ждал… На миг, единый миг, ему представилось, что в его каюту входит Жерар. Марк весь напрягся. Но вошел не Жерар, а молодая женщина в зеленой блузе и зеленых брючках.

– Доброе утро, доминус.

– Доброе утро, мадмуазель…

Она принесла поднос с едой. Какие-то коробочки, наполненные серой или желтоватой пастой. Довольно безвкусно, хотя наверняка питательно. Служанка? Рабыня? Не похоже. Даже Империя Колесницы не держит на боевых кораблях рабов, а прибегает к услугам андроидов. Женщине на вид лет тридцать, невысокого роста, светлые волосы коротко острижены.

– Какое счастье, – проговорила она, глядя на Марка.

– Счастье? – переспросил он, не понимая, о чем она говорит. Как и у Флакка, ее всеобщий язык был на редкость звонким, с четким прононсом каждого окончания. На Колеснице так не говорят.