Око за око - А. Норди
Марк кивнул: такой ответ его вполне устроил.
— Похвальная бдительность, — сказал он с мягкой улыбкой, отметив при этом, как довольно зарделся старик. Несмотря на свой чудовищный характер, Марк при желании умел располагать к себе людей, но пользовался этим навыком лишь в крайнем случае.
Варлам Круп погладил пса по голове. Ротвейлер, словно почувствовав, как разрядилась обстановка в комнате, перестал скалиться и послушно уселся на задние лапы рядом с хозяином, с интересом наблюдая за Марком.
— По правде говоря, я всегда знал, что в эту квартиру рано или поздно заявится БЛОК, — покачав головой, проговорил Варлам Круп. — Таня что-то наделала, да?
Марк понял, что старик был явно настроен поделиться какой-то информацией, поэтому охотно подтвердил его догадки:
— К сожалению, это так. У нас есть все основания полагать, что Таня Бартош замешана в череде преступлений, расследованием которых занимается БЛОК. Господин Круп, расскажите, пожалуйста, любую информацию, которая помогла бы нам разобраться в том, почему Таня могла оступиться.
Пока старик сокрушенно вздыхал, собираясь с мыслями, Марк, едва сдерживая улыбку, подумал о том, что Кира или его бывший напарник Алекс Томчак наверняка бы лишились дара речи, если бы увидели сейчас, как вежливо и участливо он беседовал с господином Крупом. Марк знал, каким грубым и невыносимым он казался другим людям, и всячески старался поддерживать этот образ. Но когда коллеги его не видели, Марк мог позволить себе «дать слабину» и общаться со свидетелями так, как требовали того обстоятельства. В отличие от жены адвоката Нестора Фебера, которая изначально была негативно настроена к агентам БЛОК, Варлам Круп проявил искренний интерес и уважение к Марку, поэтому он решил дать старику возможность выговориться. Сосед Тани знал что-то о ее прошлом, и теперь Марк собирался это выяснить.
— Я давно подозревал, что с девчонкой что-то не так. — Варлам Круп прервал молчание: ему потребовалось время, чтобы собраться с духом и рассказать агенту о своей соседке.
— Что вы имеет в виду, господин Круп?
— Таня родилась незрячей. — Старик опустил глаза, словно воспоминания о девочке доставляли ему дискомфорт. — Я очень давно живу в этом доме. Лет двадцать назад сюда переехали родители Тани, и вскоре у них родилась дочка. Но когда она немного подросла, я заметил, что она очень странно вела себя во время прогулок — как будто весь окружающий мир представлял для нее одну большую загадку. В отличие от других детей, весело игравших на площадке, Таня настороженно держалась мамы или папы, старалась далеко от них не уходить. Вскоре мои подозрения подтвердились: как-то я разговорился с Кристиной, мамой Тани, и она призналась мне, что ее дочь от рождения слепа. Услышанное потрясло меня: я считал несправедливым, чтобы такой очаровательный ребенок страдал с самого детства. — Старик сделал паузу, рассеяно погладив пса, который, казалось, тоже слушал его рассказ. — Я много лет занимаюсь разведением собак — у меня есть питомник недалеко отсюда. И я решил, что просто обязан помочь маленькой Тане и ее родителям: они были простыми и бедными людьми. Связавшись со знакомым заводчиком, я нашел собаку-поводыря — очаровательного лабрадора, которого подарил семье Бартош. Это произошло незадолго до второй волны криптоимпульса. Я надеялся, что с помощью собаки Таня начнет самостоятельно передвигаться если не по городу, то хотя бы по нашей округе — к тому времени ей исполнилось восемь лет. Таня и ее родители с радостью приняли подарок, пес стал настоящим другом семьи. А потом случилась вторая волна криптоимпульса, и все изменилось.
Старик замолчал. Он по-прежнему стоял с немного опущенной головой, взгляд его затуманился, словно воспоминания прошлого проносились перед его мысленным взором.
— Что именно изменилось, господин Круп? — поторопил Марк, мельком взглянув на часы: время поджимало. Каким бы ни был интересным рассказ старика, но нужно было выжать из него максимум информации за минимальный срок, к тому же Марк ждал звонка от Киры: они договорились, что она позвонит ему, как только доберется вместе с Кувертом до загородного дома в Рохме. По расчетам Марк они вот-вот должны были приехать.
— После начала второй волны семья Бартош стала более замкнутой, — выдержав паузу, продолжил Варлам Круп. — Если раньше они приветливо общались со мной и другими соседями, то теперь стали избегать всяких встреч. Они все реже показывались из дома: Герман ходил на работу, уклоняясь от бесед с соседями, когда встречал их во дворе или на лестнице, а Кристина целыми днями сидела дома с Таней, хотя раньше они много времени проводили на улице вместе с собакой. Я стал все чаще задумываться: когда же Таня гуляет на улице? Однажды поздним вечером я выгуливал Магнуса в лесополосе позади дома и заметил, как в заросли под покровом темноты пробирались Герман и Кристина. Вдвоем они несли большую картонную коробку. Магнус что-то учуял и бросился к ним. Он зарычал на содержимое коробки, чем изрядно испугал Германа и Кристину. Когда я подошел ближе, чтобы успокоить Магнуса, то оказалось, что внутри коробки находился труп собаки-поводыря, которую я подарил Тане. Потрясенный увиденным, я спросил, что случилось. Герман ответил мне, что собака вдруг захворала, а затем внезапно умерла. И вот теперь он вместе с женой собирался похоронить ее в лесу. Я сделал вид, что поверил им, хотя на самом деле понял, что Герман солгал мне, ведь еще совсем недавно я видел их собаку — она была энергичной и совсем не казалась больной. Но в тот момент меня куда больше потрясла не ложь Германа, а кое-что другое.
Старик снова замолчал: его губы мелко задрожали, а глаза предательски заблестели. Похоже, увиденное той ночью до сих пор не давало покоя Варламу Крупу…
— Что именно так сильно вас поразило? — спросил Марк.
— Глаза. — Старик тяжело вздохнул. — Хотя на улице уже было темно, но в лунном свете я успел рассмотреть труп собаки в коробке. У пса отсутствовали глаза — они были словно выжжены. Я увидел обугленные провалы глазниц и пасть, раскрытую в безмолвном вое, будто пес перед смертью испытал чудовищные муки.
Описанное Варламом Крупом напомнило Марку не только о выжженных глазах человеческих жертв Тани Бартош: перед его мысленным взором возник обезображенный доберман, охранявший дом Нестора Фебера. Похоже, несчастный пес был не первым животным, которое убила Таня…
— С тех пор я перестал
