Последний из рода Демидовых - Борис Ветров
— Хватит пялиться, господин!
Я с неохотой отвернулся. С другого конца зала стоял Нохай и держал в руках лёгкий меч.
— Господин⁈ — на заспанном лице слуги читался немой вопрос: «Какого хрена здесь произошло⁈»
— Всё кончено, Нохай! Князь Сан-Донато — мёртв.
— Вы уверены? Но как вам удалось⁈ — глаза слуги полезли на лоб.
— Поставь мне чай, как ты умеешь, на травах. Я очень устал!
— Слушаюсь, — слуга без вопросов поклонился и отправился на кухню.
Я поплёлся за ним, ноги еле слушались, а усталость навалилась сама собой. На кухне я присел на стул и беспричинно уставился в репродукцию картины Леонардо да Винчи «Тайная встреча». Неужели в мире магии люди верят в бога? Хотя…
Я задрал рукав и уставился на два оставшихся шрама. На душе стало немного легче. Избавиться почти без усилий от одного из губителей рода, повод для радости! Тем более что это не сулило особых проблем.
Я и не заметил, как передо мной оказалась чайная чашка с ароматным травяным чаем. Я взял её двумя руками и легонько подул на поверхность воды, а следом отпил с самого края, опасаясь обжечь губы.
Нохай сидел напротив меня, как Хатико, и не моргая, чего-то ждал. Когда я покончил с чаем, слуга коротко спросил:
— Рассказывайте, господин? Как вам удалось победить «мастера» без навыков владения внутренней энергией?
— А… ну я его спровоцировал, ты же помнишь, как ты ездил по юристам и распространял мою просьбу?
— Это я понял ещё вчера вечером. А как вы его победили? — терпеливо, но настойчиво повторил свой вопрос Нохай.
— Ну я всё просчитал… — уклончиво ответил я. Говорить о том, что я ухлопал на это две очень ценные жемчужины, очень не хотелось.
— Как⁈
— Ладно! Ладно! Я скормил ему две жемчужины, привезённые отцом с Васюганских болот.
— Вы пожертвовали двумя жемчужинами, чтобы убить князя⁈ — слуга подвис, как старый компьютер и отказывался реагировать на внешние раздражители секунд пятнадцать, — Это, с одной стороны, — невероятная глупость, а с другой — гениально…
— Нет, ну а что я должен был сделать? Умереть и оставить дядюшке все четыре жемчужины? Или применить Магию Крови, чтобы меня поймала инквизиция, а дядюшке опять же достались жемчужины… Я решил воспользоваться возможностью…
— Вы всё правильно сделали, господин! Я бы никогда до такого не додумался: отравить врага тем, чего он больше всего желал… — Нохай ещё раз на миг подвис, — вы сказали, что скормили ему эти жемчужины… что это значит?
— Ну, я ждал, когда представится удобный момент, чтобы применить заклинание, и потом запихнул беспомощному князю жемчужины в рот. — сумбурно рассказал я произошедшее.
— Да, так они действительно усваиваются лучше. А это, в свою очередь, с большей вероятностью убило бы вашего дядю! А где сейчас тело? — слуга перевёл на меня вопросительный взгляд.
— Он примерно в шестидесяти метрах под землёй, плескается в болотной тине.
— Его придётся достать, господин. И предъявить представителям власти.
Это я и сам знал, а раз слуга такой грамотный, то пусть он этим и занимается!
— Нохай, раз ты разбираешься во всех нюансах, то я поручаю тебе вызвать полицию и всё им по форме доложить. И да, я хочу, чтобы ты всё сфотографировал на хороший фотоаппарат. Весь ущерб, который нанёс усадьбе князь Сан-Донато. И постарайся найти место, где именно проник покойный дядюшка, и его тоже сфотографируй. А ещё ничего не трогайте с Гердой до прибытия криминалистов. Ты понял⁈
— Господин, где вы работали в той жизни, я не запомнил? — слуга хитро прищурился и, растягивая слова, спросил, — Кажется — Кэ-Гэ-Бэ?
— Неважно! — отмахнулся я.
Раздался звонок, мы с Нохаем переглянулись.
— Я открою, — сказал слуга и уже было поднялся со стула.
— Нет. — остановил я его, — Я сам это сделаю!
— Но…
Я уже шёл к входу. Резким движением распахнул входную увесистую дверь. Солнце только появилось на горизонте. Сколько сейчас времени, семь утра? Передо мной стоял почтальон в синей фирменной фуражке с надписью Имперская Почта. Старик лет шестидесяти укоризненно посмотрел на меня, вся одежда представляла собой обгоревшие лохмотья, но не позволил себе ничего лишнего:
— Вы граф Демидов? — с сомнением в голосе спросил почтальон.
— Я! Вы извините… — начал было я, — У меня столько всего случилось за последний час…
— Ничего. — бесцветным голосом ответил он, — Заказное письмо на имя Клемента Аристарховича Демидова. Это вы⁈
— Да, я! — непонимающе ответил я.
— Прошу вас, граф, распишитесь вот здесь и вот здесь. — почтальон достал бланк и протянул его мне.
Я послушно заполнил форму.
— Вот ваше письмо!
Он вручил мне конверт.
На конверте тонким каллиграфическим почерком было написано: «От Александра Николаевича Морозова лично в руки Клементу Аристарховичу Демидову.».
Я не стал вскрывать конверт, а вместе с ним проследовал на кухню. Герда успела переодеться и сидела на одном из стульев, Нохай стоял.
— Письмо. От барона — Александра Морозова, — сказал я и вскрыл конверт.
Я не стал скрывать содержимое конверта и сразу зачитал вслух:
'В связи с трагическими событиями, постигшими вашу семью, приношу вам свои искрении соболезнования.
Но это, безусловно, трагическое событие заставило пересмотреть условия проекта, заключённого с вашим, ныне покойным, батюшкой. От лица союза банкиров и меня лично, как главного заимодавца, прошу выплатить всю ссуду, взятую вашим отцом на дорогой и трудоёмкий проект, осуществляемый им на территории Васюганских болотах. Сумма равна одиннадцати миллионам Российских рублей.
Согласно договору, проценты выплачивать не следует, лишь тело долга! По стандартам, принятым в Российской империи, на это вам отводится две недели со дня получения уведомления.
Приношу свои искренние извинения за доставленные неудобства!
Барон Александр Николаевич Морозов.'
Напротив фамилии стояла размашистая подпись. Меня что-то смущало, и тут я вспомнил: Морозовы были боярами, а не баронами!
— Это с каких пор Морозовы бароны? — поинтересовался я.
— В тридцатых годах за Артемия Морозова вышла баронесса фон Оффенберг, имени не помню, но с тех самых пор род Морозовых получил титул баронов. Вот только радости это им не принесло… — в своей меланхоличной манере ответил Нохай.
— А почему не принесло радости? — решил уточнить я.
— Дурная кровь. После
