Ничего личного. - Роман Феликсович Путилов
Тем временем, ошарашенный, что его «гениальный» план кредиторы не приняли, владелец пахучего товара перешел ко второй стадии принятия неизбежного – гнев.
- Да вы знаете, кто я? Я сейчас позвоню, и завтра вы будете в налоговой на коленях стоять, и вашу контору вмиг закроют! Да я…
- Савелий, ты меня понял? – я протянул ценную бумагу покрасневшему посетителю и повернулся к приемщику: - С гражданином никаких переговоров не ведешь, пока полностью проценты не погасит. Если начнет хулиганить – вызывай охрану. Все, я пошел.
Мужика я перехватил на улице, тот уже не ругался, был бледен, но спокоен, очевидно, подсчитывал убытки.
- Успокоился или дальше будешь налоговой пугать?
- Да я так… - человек безнадежно махнул рукой: - Все равно у меня там никого нет.
- А мы их и не боимся, но это неважно. У меня к тебе есть предложение. Я у тебя готов купить упаковку духов по оптовой цене, тебе как раз этих денег хватит, что бы проценты оплатить, у тебя перестанут двойные проценты идти и появятся несколько дней, чтобы товар выкупить и до праздника его успеть реализовать, там все отобьешь. Давай решай, согласен или нет, а то меня дела торопят…
- И какие духи ты хочешь приобрести? – осторожно спросил собеседник.
- Ну эти, самые стремные, с собачьим названием… Как его? Бобик? Тузик? А, вспомнил, Трезор. Я знакомым собачницам их подарю, прикола ради…
- Да ты что, это самые ценные, давай я тебе польскую воду туалетную продам, там флакон большой и название прикольное «Марина де Бурбон», точь-в-точь, как настоящие…
Торговались мы долго. Мне его туалетная подделка была нафиг не нужна, я хотел настоящие духи и по честной, по моему мнению, цене, а мужик до хрипоты пытался мне впарить пышные флаконы сомнительного происхождения. Победили деньги, так что я совершил выкинул кучу средств, но приобрел французский парфюм по цене ниже низкого. Надеюсь, затраты себя оправдают, если относится к ним, как к инвестиции.
И не надо меня считать последней сволочью – мужик тоже не остался внакладе. Пользуясь, что я начальник, я велел, обалдевшему от смены обстановки Савелию, погасить залоговый билет мужика днем выдачи, выписать ему новый билет, на ту же сумму, но без учета, ставших моими «собачьих» духов, а оплату процентов провести задним числом, так что мужик сыкономил на процентах и все остались в плюсе – я с духами,
Преддверие восьмого марта. Локация – Город.
- Громов, а это что такое? – Наташа, не вовремя подошедшая к машине, тыкала пальчиком в багажник «Ниссана».
- Где? – я попытался закрыть крышку, но мне помешали, перехватив крышку, а ломать красивые руки любимой женщины я посчитал излишним.
- Вот это что? – тонкий пальчик ткнулся в упаковку блестящего пластика, где плотно, плечо к плечу, стояли одинаковые черно-оранжевые упаковки маленьких картонных коробочек.
- Вода туалетная, купил оптом за недорого, девчонкам на праздник.
- И куда столько?
- Ну давай посчитаем – двенадцать следователей…
- Все, можешь не продолжать… Дай нож! – Наталья решительно протянула мне руку, после чего, получив требуемого, без тени сомнения вспорола глянцево-прозрачную упаковку и достала одну коробочку с «собачьими» духами и сунула ее в карман: - Одна твоя мамзеля обойдется…
- Да я тебе! – я растерянно развел руками: - Гораздо лучше приготовил…
- Громов, я не поняла, тебе жалко, что ли? – на меня уставились серые, как лезвие финки, глаза.
- Да бери хоть всю коробку, все для тебя. – Я завел двигатель и вырулил со двора.
Мои презенты женщинам произвели фурор, не знаю, сколько эти духи стоят в розницу, но седьмого марта я был затискан и зацелован, надеюсь, что у моих лауреатов мне весь год будет обеспечен режим наибольшего благоприятствования.
Март 1993 года. Локация – Город.
- Здравствуйте, из суда беспокоят. – деловито буркнула Наталья в трубку: - «Алтайснабсбыт»? Арбитражный суд края говорит, Директора или юриста к трубочке позовите…
На Центральной телеграфной станции Города недавно установили междугородние и международные телефоны автоматы, работающие от специальной карточки, покупаемой тут-же. Больше не надо заказывать заранее телефонный звонок и ждать, пока гнусавый голос заорет «Оренбург, шестая кабина!»
Из информации, полученной от словоохотливого сторожа «Алтайснабсбыт» я знал, что директор базы, Семен Самуилович Флейшман, после проведения приватизации вверенного ему предприятия, по крайне удачной схеме, ведет жизнь благополучного буржуа – приезжает на работу к девяти часам утра, проверяет выписку из банка, проверяет наличность в кассе, читает договора, после чего, набив карманы наличностью, убывает, на своем шикарном джипе темно-зеленого цвета, прожигать несправедливо нажитое и наслаждаться жизнью. Конечно, в рассказе пенсионера присутствовала классовая ненависть, но главное было установлено точно – после обеда первого лица организации на месте не бывает.
- Вы кто? Юрист? Записывайте - завтра, в десять утра у вас заседание в краевом арбитражном суде, кабинет триста седьмой. – Наташа, сверяясь с бумажкой, продолжила диалог: - Да нам все равно, не явитесь – решим дело в ваше отсутствие. У нас письмо вернулось из вашего почтового отделения за истечением срока хранения. Иск от железной дороги, сверхнормативный простой вагонов. Приезжайте раньше, почитаете дело. До свидания. Я молодец? – последняя фраза уже относилась ко мне, и я поцеловал в подставленные, пахнущие малиной, губы.
- Ты умница. Поехали, я тебя до Завода довезу, а то скоро обед заканчивается.
Март 1993 года. Локация – второй город Алтайского края.
Я не зря
