Переворот.ru (СИ) - Маркеев Олег Георгиевич
В ходе событий в Вильнюсе в 1990 году Максимов М.В. командовал отдельной группой спецназначения 3-го отдела 2-го управления (разведка) штаба ПрибВО. За неподчинение приказу уволен из рядов ВС с формулировкой «за дискредитацию офицерского звания».
С использованием родственных связей (проф. Арсеньев С.П.) устроился на должность младшего научного сотрудника (без степени) в отдел поиска утраченных культурных ценностей при Минкультуры СССР. По служебной линии выезжал за границу СССР.
Имеются достоверные оперативные данные об участии Максимова М.В. в боевых действиях в Нагорном Карабахе, Приднестровье и Сербии. Есть основания считать, что действия Максимова М.В. в районах боевых действий осуществлялись в интересах ГРУ ГШ.
По нашей линии Максимов М.В. в 1994 году был негласно использован в операции «Перевал», в ходе которой предположительно мог получить информацию на фигуранта операции Подседерцева Б.М. (подробнее см. файл «Skit_14»)[19].
Четыре года назад «Дикарь» вступил в контакт с Дымовой К.И. (дочерью трагически погибшего руководителя концерна «Союз-Атлант» г-на Матоянца)[20]. По личной договорённости с бывшим начальником СБ концерна Ивановым В.В. «Дикарь» расследовал причастность к убийству Матоянца руководителя пиар-агентства «Pro-PR» Глеба Лобова. После известных Вам событий «Дикарь» ушёл из-под наблюдения и до настоящего времени о его местопребывании данных не поступало.
Располагаем достоверной информацией, что непосредственно перед своей гибелью Матоянц подготовил контракт для «Дикаря» на проведение частного расследования по факту утечки секретной информации по проекту «Водолей» в конспиративные круги Ближнего Востока. По личной инициативе Иванов В.В. передал контракт на исполнение «Дикарю». С подачи Дымовой К.И. на имя «Дикаря» в счёт средств, выделенных на оплату контракта, была приобретена недвижимость по адресу: пер. Хохловский д.9.
* * *«Д» — 1
11:00 (в.м.)
Старые львы
Палочки никак не желали подцепить ролл. Кончики пальцев вдруг онемели, тугая слабость поползла выше по суставам, резиновым обручем сжала запястье.
Салин отложил палочки, потёр пальцы. Показалось, под подушечками образовались студёные пузырьки.
— И что ты об этом думаешь? — спросил Салин, отвлекая внимание собеседника. Незаметно достал из кармана пузырёк с лекарством.
Решетников тщательно перемолол челюстями рисовый шарик, сглотнул.
— В качестве диеты ещё ничего. Но как еда — боже упаси. — Ловко подцепил палочками новый ролл, отправил в рот. — Дурят нашего брата. Откуда сей деликатес? От нищеты. Плошку риса сварил, рыбы первой попавшейся настрогал, икры крабов, потрохов мидий и прочей морской гадости добавил, накрутил колобков, сунул в карман — и вперёд, пахать на великого микадо. Жрачка убогая, даже зубов не надо, чтобы прожевать. А чтобы не икать от холода, рисовую кашу недельной давности надо поливать жгучим имбирём. Или вот этим ядерным топливом. — Он сунул кончик палочки в тёртый зелёный хрен, не морщась, облизнул. — Васаби называется. Что в переводе с японского означает — смерть унитазу.
— Павел Степанович! — укоризненно протянул Салин.
Он украдкой бросил в рот шарик лекарства. Зачмокал губами, рассасывая вязкую горечь.
Решетников сделал вид, что ничего не заметил. В последнее время Салин с болезненной тщательностью стал следить за здоровьем. Врачи порекомендовали рыбную и бессолевую диету. Решетников, сибарит и любитель умеренно заложить за воротник, раз в неделю поддерживал старого боевого товарища в его диетических мучениях. Суши-ресторан они посещали как процедурный кабинет, по расписанию, но без всякого энтузиазма.
— Если ты о Дикаре, то ещё рано выводы делать, — произнёс, жуя, Решетников. — Понаблюдаем, сопоставим, проанализируем. Потом можно и… К-хм, к-хм. Вопросики позадавать в приватной обстановке.
Салин промокнул губы салфеткой.
— И все же, мне кажется странным, что он так открыто заявил о своём возвращении.
— А он, как я понял, вообще рисковый парень, — вставил Решетников.
— А если его водят? Если через его демарш нам дают понять, что знают о делах «Союз-Атланта» достаточно, чтобы начать активную игру?
— Это было бы интереснее, — подумав немного, ответил Решетников.
— Но и в сто крат опаснее. Кто-то решил нарушить договор, тебе не кажется?
Решетников задумался. Потом пожал плечами.
— Дураков много, спору нет. Но — зачем?
Салин слабо улыбнулся.
— Ни один дурак не может ответить на этот вопрос. Однако делает.
Решетников глубоко задумался. Машинально палочкой гонял зёрнышки тмина по полированной подставочке.
— Нет, Виктор Николаевич, нет… Наши позиции не ослабели ни на йоту. Все мне известные игроки не усилились. Нет, паритет нарушать некому.
— Разве что кто-то со стороны решил рискнуть, — подсказал Салин.
— Кто?
Салин помял подушечки пальцев. Немота пропала. Опять взялся за палочки.
После таблетки рис показался с кислинкой, словно слегка протухшим.
— Не знаю. Но явно самоубийца, — обронил он.
Решетников в ответ самодовольно усмехнулся.
Концерн «Союз-Атлант» был одним из звеньев разветвлённой системы «интерфейсной экономики». Экономики, вынесенной за пределы страны, ставшей клоакой мирового прогресса. Термин, кстати, ввёл сам глава концерна Матоянц. Употреблялся термин исключительно в узком кругу. В том же кружке доверенных и доверяющих друг другу лиц тихо и мирно разделили наследие погибшего Матоянца. Там же разработали стратегию «раздачи по сусалам» (это уже термин Решетникова) тем, кто по-шакальи попытался урвать кусочек убоинки.
С сильными и серьёзными игроками, ввиду утечки информации получивших шанс сунуть нос в дела Системы, договорились о «водном перемирии». Высокие договаривающиеся стороны пришли к согласию, что время для экстренных мер ещё не пришло. Рулящие страной попросили не мешать им выруливать из кювета, в которую опрокинул страну её первый президент, «работавший с документами» от запоя до запоя. Система, зная интеллектуальный и человеческий потенциал рулящих, согласилась подождать. В результате Система своего не отдала, но на чужое не покусилась.
Сейчас Салин с Решетниковым напоминали двух старых львов, почувствовавших в воздухе запах врага. Только одну, тонкую, едва уловимую ниточку запаха. Но и этого было достаточно, чтобы из горячих подушечек лап проклюнулись чёрные, страшные когти, отточенные тысячей успешных охот.
Внешне они ничем не изменились. Два господина преклонных лет так и остались расслабленными, вальяжно ленивыми посетителями элитного экзотического ресторанчика.
Салин скрывал глаза за дымчатыми стёклами очков. Решетников благодушно щурился, пережёвывая суши. В узких щёлочках век то и дело вспыхивал стальной высверк зрачков.
* * *«Д» — 1
11:15 (в.м.)
Странник
В коробочке лежали ключ, магнитик от запирающего устройства на брелоке и записка.
Максимов сверился с адресом в записке. Оказалось, идти всего пять минут пешком.
Потаповским переулком он прошёл к Покровке. Задержался у киоска на перекрестке. Купил бутылочку «швепса».
Явного «хвоста» за спиной не было. Проверялся, скорее, по привычке. По опыту знал, те, чей покой он потревожил своим появлением в городе, слишком профессиональны и слишком себя уважают, чтобы запустить по следу малоопытного топтуна. Если решат пасти, то сделают это так качественно, что только по холодку, щекочущим затылок, ощутишь чужой взгляд.
Максимов, петляя между ползущими машинами, перебежал на противоположную сторону улицы. Медленным шагом, попивая водичку из бутылки, свернул в Колпачный переулок.
