Проклятие Кантакузенов - Владимир Александрович Андриенко
— Дак коли его в младые его годы вурдалак мучил, то и он стал вурдалаком. Сие всем ведомо, барин!
— Степан Андреевич! — вмешался Тарле. — Этак мы до вечера будем его мыратить! Надобно по-настоящему все делать!
— Как по-настоящему?
— Да как подьячий говорит. С такой пытки разве чего сей мужик скажет?
Волков кивнул Зубило. Тот ухмыльнулся и взялся за дело как следует. Тело снова натянулись, и палач стеганул кнутом по спине. Кожа лопнула, и Иван заорал от боли.
Зубило приказал бить еще. И от третьего удара Иван сник. Его окатили холодной водой из ведра.
— Ты, мил человек, — тихо прошептал Зубило на ухо Ивану, — начинай правду сказывать его благородию. Палач-то покуда лишь гладил тебя. Не доводи до греха. Сказывай все как есть.
Иван заговорил:
— Не вели пытать, барин!
— Тогда говори все как есть! Мне правду знать надобно!
— А чего говорить то? — спросил мужик.
— Правду молви! — приказал Волков.
Зубило стал нашептывать:
— Вишь барин осерчал? Сие чиновник сыскного приказа. Говори, как тело холопа продали.
Иван молчал. Снова заскрипели блоки и засвистел кнут. Мужик заорал.
— Скажу! — заорал он. — Все скажу!
Волков подал знак Зубило. Подручные палача ослабили веревки.
— Мы не хоронили Тишку-то! — выпалил Иван.
— Не хоронили?
— Нет! Собирался я приказ барина моего исправно выполнить. Собирался. Но упросили меня не делать того самому. Явился человек один и сказал, что де сам Тишку похоронит.
— Что за человек? — спросил Волков.
— Дак кто его знает, барин? Подошел вечером накануне того дня как мы Тишку хоронить должны и сказал, что де сам все обладит. А нам дал по полтине на каждого, и мы в кабаке сидели.
— Но зачем он сделал сие?
— Дак, сказывал он, что де знает, как вурдалаков хоронить! А нам оно и лучше. Зачем нам сие? Мы все сделали, как он сказал. Утром он показал мне могилу Тишки, и я про все барину сказал, что де похоронили холопа честь по чести. Более ничего не ведаю, барин.
— А как выглядел тот человек?
— Который денег нам дал?
— Да.
— Дак мужик в армяке с бородой. Сказал, что от большого барина он пришел. Заплатил, и мы дело сладили.
— Стало быть, барин твой, князь Кантемир интересовался, где могила Тишки?
— Так, барин.
— А зачем ему сие? — спросил Волков.
— Дак много болтали про Тишку сего. Для порядку знать надобно.
«Возможно, — подумал Степан, — так оно и есть. Нам с Тарле могилу князь Кантемир показал. И сказал, что холопы ему сие место указали».
Волков обернулся к Тарле:
— Все ли записал, Иван Карлович?
— Все, Степан Андреевич!
Далее к розыску притянули крестьян Сильвестра да Архипа и они под пыткой показали тоже, что и Иван…
***
Степан Андреевич Волков отпустил Ивана Тарле в канцелярию сыскного ведомства, а сам поднялся к дьяку Гусеву. Он все ему рассказал.
— Вот так Ларион Данилович!
— Дело темное, Степан! И ничего путного тебе допрос не дал!
— Как не дал, Ларион Данилович?
— А что ты узнал? Что не хоронили они Тишку? И что с того? Кто заплатил холопам за сие? И ради чего все затеяли? На сии вопросы ответов не имеешь!
— Но они дали приметы того человечка.
— Приметы! — хохотнул Гусев. — Лицо круглое. Борода черная. Нос большой мясистый. Хороши приметы. В кабаках таких можно с полсотни насобирать. А времени у тебя мало! Тот, кто затеял сие, ждать не станет!
— Тогда скажи, Ларион Данилович, что сам думаешь?
— Под Кантемра некто копает! Не думал про сие, Степан Андреевич?
— Думаешь дело с вурдалаком затеяли нарочно, дабы тень на князя кинуть?
— Все на сие указует, Степан. Сам подумай, знал некто, что императрица наша до слухов охоча. И слух ей про вурдалака и подкинул. И знал, сей некто, что императрица станет гневаться на Кантемира.
— Да кто такой Кантемир, Ларион Данилович?
— Не самый последний человек на Москве, Степан Андреевич.
— Он хоть и князь, но персона не шибко великая. При дворе нынешнем нет у него положения. Вот сестрица его Мария при императоре Петре Алексеевиче вес имела. Но более нет Петра! Кому копать под них?
— Дак Кантемир жениться желает. Не слыхал?
— Слыхал, и что с того?
— А кто невеста его?
— Вроде болтают, что это княжна Варвара Черкасская.
— Вот! А князинька Черкасский Алексей то Михайлович первый богач! Сорок тысяч душ крепостных! Сорок тысяч! Соляные варницы, да промыслы рыбные ему сотни тысяч рублей приносят! Да и по должности персона большая. Генерал-губернатор Сибирский. Не нам с тобой чета.
Степан задумался. А ведь и верно говорит Гусев. Кантемир Антиох частый гость в доме Черкасского на Тверской. А в том доме собирались сановники, дипломаты иностранные, частные гости из Вены, Лондона, Парижа.
— Думаешь, Ларион Данилович, в этом все дело?
— Дак кто знает, Степан Андреевич? Но проверить сие надобно.
— Но как мне в дом Черкасского попасть? Просто так туда не сунешься.
— Сие верно. Допросить его никто не даст. Разве что повеление будет у тебя именное от величества императорского.
— Дак я к Бирену зван, Ларион Данилович! Может он поспособствует?
— Бирен? Ежели, ему сие выгодно, то поспособствует. А ежели нет?
— Да он мне и поручил следствие.
— И что с того?
— Дак Бирену и нужен результат, Ларион Данилович. Ему слухи на Москве не надобны.
— А ежели наоборот, Степан Андреевич? Ежели сие самому Бирену и надобно. Он ведь немец, а не русский.
— И в чем выгода его?
— Дак кто знает, Степан Андреевич? Но ежели человек за этим делом стоит, то сие человек большой! Такой и подьячего мог подкупить и палачей.
— Подьячего?
— А ты не знал? У нас подьячий многое может. Да еще такой как Зубило. Этот малый не столь прост. Ох, как хитёр, Степан Андреевич. Но дело свое хорошо знает.
— Ты хочешь сказать, Ларион Данилович, что Зубило берет посулы* (*посулы — взятки)?
— Дак какой подьячий посулов не берет, Степан Андреевич? Сам посуди, кто в сем деле не без причины?
Волков был согласен с Гусевым. Где нейти мелкого чиновника, который посулов не брал? Таких по пальцам пересчитать можно на Москве.
— Ты сам посуди, Степан, коли персоны великие взятки берут тысячами, то отчего подьячему не взять десяток рублев?
— Но не думаю я, Ларион Данилович, что за этим стоит Бирен. Зачем ему Кантемир? Бирен летает ныне слишком высоко. Какое Бирену дело до Варвары Черкасской? Не сам же он метит в её мужья? Бирен женат. И жена его подруга императрицы.
Гусев при упоминании о горбатой и уродливой жене красавца Бирена
