Драконья соседка, или (не) тихие провинциальные будни - Анна Калина
Почему-то вспомнилось детство, когда я и родители еще колесили по городам вместе с цирком. Вот этот воздушный кульбит чайки пробудил в памяти те чудеса акробатики, которые выделывали в цирке. На трапецию меня не пустила мама, но ходить по канату я научилась сносно. Оборотни ловкие от природы, а когда ты подросток с пластичной трансформой, то сохраняешь равновесие не только при помощи рук, но и хвоста. Было весело и волнующе, толпа радостно хлопала в ладоши и свистела от восторга. Иногда я жонглировала, иногда помогала фокуснику.
Только став старше я поняла, что толпа любит меня и моих сородичей только на территории полосатого шатра, когда на нас пестрые цирковые наряды, когда мы дурачимся и рискуем жизнями. А за пределами цирка мы становимся изгоями. Я никогда не воровала, не обманывала, а навевать морок и иллюзии не умела и учиться не собиралась, но окружающие продолжали смотреть на меня как на воровку.
Время бродячих цирков подходило к закату, их вытесняли цирки стационарные. А еще появились театры с живыми картинками и народ перестал приходить под полосатую крышу шапито. Пришло время менять свою жизнь, перебираться в город, осваивать другую профессию.
Отец был очень рукастым лисом, на нем держались все ремонтные работы в нашем театре, мама неплохо шила. Они хотели и могли работать честно, но мир продолжал видеть в них подлецов, не давая даже шанса доказать обратное.
Это потом уже правительство внедрило программу толерантности, сравняла в правах все расы. Высшими так и остались драконы, все остальные же стали равны… на бумаге. Я с радостью ходила в школу, тянулась к знаниям, читала взахлеб книги. А родители выбивались из сил, ища способ найти приличную работу. Постепенно соседи прониклись доверием к ним, маме приносили на переделку платья, отец брал для ремонта разные вещи. Жизнь налаживалась, родился Дин…
Счастье нашей семьи продлилось еще коротких три года. Первой ушла мама, и забота о Дине легла на мои плечи. Пришлось уйти из школы и учиться дома, постигать физику и геометрию, попутно готовя завтрак для трехлетки, пока отец пропадал на работе. Через два года не стало и отца. Дина забрали в приют, меня в семнадцать лет оставили одну в пустой квартире. Из которой меня вскоре выгнали. Два года я боролась за право опеки над братом, потом решила забрать и Киру с Зои. Да! Не смогла пройти мимо, знала, что их никто не возьмет в семью и все их детство пройдет в казенных стенах.
Тряхнула головой, будто выныривая из чернобелых цветов прошлого. Снова в мир вернулись краски и звуки, солнце опять приветлево подмигивало с неба. Не бывает вечной ночи, всегда нужно верить, что тучи разойдутся. Вот и я верила. Не унывала, не давала себе опустить руки. И я с детским озорством пнула камешек на дороге, весело мурлыча под нос песенку, свернула за угол улицы.
Домики Мироквоса подставляли кирпичные бока весеннему теплу, блестели вымытыми стеклами окон. Кипельно белые занавесочки, пестрые черепичные крыши. Витые заборы и калитки, засаженные розами дворики. И у меня будет так же! Хочу уюта, тепла. Мама умела даже из обшарпанной конуры создать полный изысканности интерьер. И я смогу, вот только двери докрашу… Все…
Хозяйственная лавка показалась сразу за бакалейной, ударило в нос запахом краски и клейстера. Я с любопытством заглянула в магазинчик, принюхиваясь к запаху обоев. Мне нравился запах бумаги, штукатурки, дерева. Я могла часами расхаживать по таким магазинам и выбирать материалы. Главное не увлечься и не скупить все, что попадет под руку.
— Нэтти нужен совет? — обратился ко мне хозяин магазина.
Я уже заходила сюда, делала покупки. Потому мое появление не вызвало настороженности. Хозяин лавки был человеком. Высокий дородный дядечка с рыжей бородой и бакенбардами.
— Нэтти нужна краска, — заулыбалась я, — много краски.
Мужчина удивленно приподнял бровь.
— Я двери крашу, — смущенно призналась я, — много- много дверей. А еще мне кровельщик нужен. Залатать дыру в крыше.
Хозяин лавки задумчиво щелкнул себя за подтяжки, осмотрелся.
— Каспер! — заорал мужчина.
Из подсобки тут же выскочил паренек подмастерье. В прошлый раз именно этот паренек доставлял нам домой все товары. Завидев меня молодой человек радостно заулыбался. Причесал кудрявые волосы пятерней. Одернул желет.
— Нэтти Фойсен, мое почтение.
А я вместо того чтобы улыбнуться в ответ, испуганно глядела на то, что маячило за спиной юноши. Какой-то черный силуэт, полупрозрачный и едва заметный, покачивался в воздухе. Двигался, стоило Касперу сменить положение тела.
— Нэтти краска нужна для двери, и крышу посмотреть — бормотал хозяин лавки, — еще что-то?
Я не сразу поняла, что последние слова дресовали мне. Я испуганно моргнула и видение исчезло. Тень за спиной юноши рассеялась с тихим шипением, похожим на выдох.
— Это все, мне только четыре банки краски и все, — шепнула я.
Пока Каспер собирал товар, я неотрывно следила за юношей. Хозяин лавки начал коситься на меня с подозрением и я решила отвлечься на ветрину с кисточками и валиками.
Глава 11
Больше куриные тушки на магию не реагировали. Как Эльг их ни тряс и как ни старался, никакие чёрные материи из куриных тел не струились. Нэйр Касо оставил убиенных птиц и закопался в книги. Но библиотеки ловчего тоже было недостаточно для ответов. Отправленное в Столицу письмо оставалось без ответа, хотя Эльг и снабдил его нужными магическими рунами, прежде чем телепортировать в ловчую службу.
Грохот, свист и рёв с улицы отвлекли нэйра земель от мыслей о возможной причине гибели кур. И у нэйра Касо появились мысли о кончине собственной. Эльг подошёл к окну и отдёрнул занавеску. Так и было, смерть нервной системы нэйра Эльга Касо уже на всех парах мчалась к нему по полю. Почихивая, повизгивая и засоряя чистый деревенский воздух выхлопными газами.
Самоходную карету подбрасывало на ухабах того, что в этих краях именовали дорогой. Эльг с ехидством подумал, что такая дорога сейчас была очень кстати. А самоходная карета всё чихала чёрным дымом и покрывалась дорожной пылью, растрачивая блеск и сияние хромированных поверхностей.
Хуго зашёл в кабинет без стука. На это ему было дано разрешение. Слуга поставил поднос с чаем и бутербродами на столик у камина.
— Похоже, у нас гости господин, — произнёс слуга.
— Вижу, — вздохнул Эльг и отошёл от окна. — Хуго, если меня спросят, то скажи что я помер.
Эльг без особой грации рухнул в кресло и принялся яростно жевать бутерброд. Слуга с удивлением глянул на господина, потом в окно.
— Как, господин? — переспросил Хуго.
Эльг отхлебнул глоток горячего чая, затолкал остатки бутерброда в
