Максим Дегтярев - Ок-но

В каюте Милна не оказалось. Вересов оглядел скомканную постель; как бережливый хозяин выключил свет. Медицинский блок находился рядом с каютой Милна. Вересов заглянул туда. Биолог сидел возле столика с препаратами.

— Мы тебе оставили… — Вересов осекся.

На клеенчатой салфетке неподвижно лежала Коко. Милн, подперев ладонью голову, медленно проводил пальцем по белой шерстке от головы к хвосту.

— Отчего она умерла? — спросил Вересов, подойдя вплотную к Милну.

— Еще не выяснил. Пять минут назад нашел ее за термостатом. Термостат был включен, от него шло тепло. Вероятно, Коко было холодно.

— Выясняй скорее, — поторопил его Вересов. — И посмотри, что с Бриккером. Кажется, у него температура. Сам-то ты… постой-ка… — рывком Вересов развернул сидевшего на вращающейся стуле Милна. — И у тебя тоже?!

Милн коснулся лба тыльной стороной ладони.

— Похоже… — пробормотал он. — Командир, вам лучше выйти отсюда. Я разберусь самостоятельно. Пришлите Бриккера.

Вересов через интерком потребовал, чтобы Бриккер немедленно явился в медицинский блок. Планетолог был недоволен тем, что его отвлекли от завтрака.

— Я бы сам зашел, — начал он с порога.

— Кровь на анализ, немедленно. И у себя. — Командовал Вересов Милном.

— Да, да, я все знаю, — твердил биолог. — Выйдите, прошу вас.

Вересов наконец подчинился.

— Что за паника! — возмущался Бриккер. — Я в жизни ничем не болел.

— Коко тоже, — сказал ему Милн.

Одна из двух секций медицинского блока была превращена в изолятор. Бортовой медконсультант подтвердил наличие неизвестного инфекционного заболевания у Бриккера и Милна. «Тяжелая вирусная инфекция» — это все, что мог сказать компьютер-медконсультант. Проверку остальных членов экипажа взял на себя Вересов, поскольку Милну теперь нельзя было покидать медблок. К ужасу командира, неизвестная инфекция была обнаружена и у него. По поводу Кастена и Стахова медконсультант не дал никакого определенного ответа, но оба — и инженер и астрофизик — не питали иллюзий. Тем не менее, Вересов приказал им надеть легкие биозащитные скафандры. После этого отпала необходимость устраивать в медблоке изолятор.

Когда стали вводить всем членам экипажа имунномодуляторы, Милн заметил, что в коробке недостает двух ампул. Получилось так, что Милн доставал коробку на глазах у Вересова.

— Коробка была запечатана, — сказал он в недоумении. — Мы никогда ими не пользовались.

— Знаешь, что я думаю, — сказал он, глядя в глаза Милну. — Я думаю, ты еще вчера начал подозревать, что есть опасность заражения.

Милн возмутился:

— И ввел себе имунномодуляторы? Вы это хотите сказать?

— Себе или Коко… Ладно, выбрось из головы, — Вересов понял, что погорячился. — Что делать-то будем?

Вместо ответа Милн уставился в микроскоп.

Вересов запросил помощь у Терминала. Он продолжал отсылать сообщения каждые полчаса.

К трем часам дня состояние Бриккера резко ухудшилось: дыхание стало затруднено, он потерял сознание. Температура зашкалила за сорок. Аппарат искусственного дыхания кое-как стабилизировал состояние, но Милн понимал, что это ненадолго. Его самого постоянно мучила тошнота. Вересов пока чувствовал только головную боль и легкий озноб.

В четыре утра Бриккер скончался. За полчаса до смерти он пришел в себя, просигналил Милну и, когда тот подошел, знаками попросил отключить прибор искусственного дыхания. На первый взгляд казалось, что Бриккер выздоровел. Когда Милн вытащил катетер, он так и сказал:

— Все в порядке, я, кажется, оклемался, — и бодро спрыгнул с кровати.

Милн не пытался его остановить.

— Как остальные? — спросил Бриккер.

— По разному, — ответил Милн. Ему было тяжело говорить. Он сел на пол рядом с кроватью и прислонился к стене.

— Пока я спал, — весело продолжал Бриккер, — я понял, как ты заранее узнаешь временной гэп. Сейчас я тебе расскажу, дай только в туалет сбегаю…

Он скрылся в ванной. Вышел оттуда минуты две спустя и вялой походкой вернулся к кровати. Потряс за плечо Милна.

— Спишь?

Милн с трудом открыл глаза.

— Ну и я посплю, — сказал Бриккер, — что-то спать опять захотелось. Ты мне транквилизаторов не давал? Давал, небось, да? Вы, врачи, все любите лечить транквилизаторами, да… да прочей дребеденью. — Кряхтя, он растянулся на постели, укрылся одеялом. — Ты прав, надо выспаться, — продолжал приговаривать Бриккер. — А нас ты больше не обманешь… Надо же, пять наносекунд…

Он хихикнул и подтянул одеяло.

В семь утра Милн очнулся.

«Какого черта я позволил себе спать сидя, — подумал он, — шея затекла, голова потом трещать будет.»

Кардиограф пищал тоскливо и заунывно. Прямая линия на экране. Морщась от боли, Милн поднялся с пола и зачем-то пощупал у Бриккера пульс. Рука была холодной и странно податливой. Милн прошел в первый отсек медицинского блока. Вересов сидел в кресле, рука свисала мимо подлокотника. Милн откатил кресло к стене, себе взял вращающийся стул и устроился перед электронным микроскопом. Пробы тканей, пораженных вирусом, были приготовлены еще вечером, но у него не хватило сил посмотреть их — перед глазами все плыло. Сейчас он ощущал необыкновенный прилив энергии и какую-то особенную ясность, наполненную предчувствием близкого открытия.

Несколько минут он настраивал микроскоп.

«Не может быть!»

Он встал, походил взад-вперед по отсеку, снова сел за микроскоп. Через минуту оторвался, оттолкнулся от стола и поднял ноги. Вращающийся стул сделал оборот. Милн поморгал и прильнул к окуляру.

Дверь в медблок с шорохом отворилась.

— А, вот и ты, — сказал он вошедшему белому скафандру, — иди сюда, смотри, я кое-что обнаружил. Иди, иди, не бойся, ты ж в скафандре! Сравни, слева наш старый добрый вирус Пака, а справа — черт знает что!

Человек в биозащитном скафандре ни слова не говоря подошел и посмотрел в микроскоп.

— Убедился? — спросил Милн и довольно потер руки.

Скафандр качнул головой.

— Надо немедленно сообщить на Терминал, — деловито продолжал Милн. — А Рассвел-то был прав… И почему ему не поверили… Напишу-ка я сначала ему. Он обязан узнать первым.

Милн принялся выстукивать текст послания.

«Уважаемый профессор Рассвел…» — такими словами начиналось послание.

Человек в скафандре обеспокоено смотрел, как на экране возникают слова. Приняв наконец решение, он посмотрел по сторонам. Его взгляд упал на шнур переносной лампы. Он поднял лампу, шнур вытянулся еще на полметра.

— Зачем… — Милн хотел спросить, зачем его коллега поднял лампу.

Человек в скафандре быстрым движением набросил шнур на шею Милну и стал затягивать.