Ричард Старк - Смерть на астероиде

— Да. Пока это так, — согласился Гендерсон.

— Ну, и вы хотите, чтобы я сгонял туда и попробовал сэкономить десять кусков для фирмы?

— Если исключить ваш лексикон, дело обстоит именно так.

Турболёт доставил меня к космодрому, где я купил билет на роскошный лайнер «Деметра», отправлявшийся на Луна-сити и дальше к Поясу. Полёты я переношу преотвратно. И это путешествие не составило исключения. Только когда мы подлетали к Атроник-сити, центру Пояса астероидов, между мной и моими внутренностями возникло молчаливое соглашение: если я не беру в рот ни капли, желудок оставляет меня в покое.

Атроник-сити производит на человека с Земли такое же гнетущее впечатление, как и турецкие бани при ярком свете. Город разбит на скальном осколке планеты и напоминает изделие сварщика-подмастерья. Снаружи он закрыт металлическим колпаком из нержавеющей стали в форме мужской шляпы, чёрным и грязным, а внутри состоит из четырёх ярусов КПЖ — Комплекса поддержания жизни.

Под самым куполом, на верхнем уровне — стоянки для роллеров и тягачей; там же — конторы по определению металлов, служба виз, промышленная полиция и всё такое прочее. Нижние уровни были встроены прямо в тело планетоида. Второй занимал завод «Атроник», на третьем расположились магазины и центр развлечений, а самый нижний представлял собой жилой блок. Уровни сообщались лифтами, окрашенными в цвет хаки. Всё вместе напоминало со стороны какую-то гигантскую нефтеперегонную установку.

Во всех случаях «Деметра» не повезла бы меня дальше. Корабль направился к другим деловым центрам Пояса астероидов, а мои два чемодана и я провалились в лифте на четвёртый, жилой уровень.

Когда вы попадёте на планетоид, можете сами убедиться, сколь сладостен спуск в лифте при низкой гравитации. Кабина умудряется опускаться быстрее вас, так что надобно прищёлкивать чемоданы к полу, а самому цепляться за ручки. Удовольствие ниже среднего.

Но вот мы добрались до четвёртого уровня; портье указал мне направление, и я двинулся по длиннющему коридору. Чемоданы мои тянули граммов двести, не больше, а сам я, поднимая ногу, едва не отлетал к стене. Здешний люд сновал мимо, еле касаясь подошвами металлического пола, и я завистливо провожал их глазами.

Металлические улицы пересекали основной коридор строго под прямым углом, металлический потолок был освещён двумя рядами флюоресцентных трубок. Меня уже с первых шагов поташнивало от замкнутого пространства, а каково провести здесь год, пять, десять?!

Я твёрдо решил, что не задержусь в Атроник-сити более двух дней. Надо было нанять роллер до концессии Эйба Карпена. Официальный почтовый адрес компаньонов был «Атроник-Сити, Главпочтамт», деньги переводились отсюда. Кроме того, я намеревался взглянуть на текущий счёт Карпена и Маккена вдруг да удастся что-то узнать.

Но не сегодня. Сегодня мой желудок находился в самом плачевном состоянии, а голова из солидарности тоже шла кругом. Сегодня я лягу в постель и пристегну ремень, дабы ночью ненароком не всплыть к потолку.

Бюро картографии и регистрации было как раз тем местом, откуда следовало начинать. Здесь не только оформляли заявки на концессии. Зал ожиданий был своего рода клубом. Сюда после многомесячных поисков съезжались старатели, здесь чесали языки, составлялись новые компании и распадались прежние.

Маккен и Карпен в этом смысле являли исключение. Они продержались вместе пятнадцать лет. Раз в шестьдесят дольше, чем старательские «фирмы» подобного рода.

Рыскание по астероидам в поисках залежей редких металлов предрасполагает к одиночеству. Но в одиночку долго не продержишься: обуревает тоска по живым людям, и старатели часто сбивались в небольшие группы. Однако как угадать, сживетесь ли, сработаетесь ли вы со своим напарником? Связи расторгали здесь так же быстро, как и завязывали, порой дружба вспыхивала на три недели.

Бюро картографии и регистрации занимало большое помещение под куполом на первом уровне. Я толкнул дверь и вошёл в просторный зал ожидания, он оказался довольно уютным. На искусственном бледно-зелёном ковре живописно смотрелась каштановая обивка диванов. В зале находилось несколько изыскателей. Разбившись на две группы, они оживлённо беседовали. Поразительная вещь — люди на удивление походили друг на друга. Седеющие волосы, лица без возраста, воспалённые глаза, слежавшаяся в чемоданах одежда.

Переступив порог двери с табличкой «Директор», я оказался в респектабельном, но строгом кабинете, вполне приличествующем главе крупного оффиса.

Директор — некто Тикинг — соответствовал своему кабинету. Чистое лицо, безупречная форма, украшенная всеми уставными регалиями. Мы поздоровались с изысканной вежливостью, и я спросил:

— Вам ничего не говорит фамилия Карпен?

— Карпен? Ну как же. Он работал в паре со старым Джефом Маккеном... Бедный Джеф, ведь он погиб.

— Да-да. Вот именно.

— Вы приехали в связи с этим? А я и не знал, что парней с Пояса начали страховать.

— Это не совсем так, — терпеливо ответил я. — Речь идёт о пенсионном фонде, который... В общем, это детали. Я думал, вы сможете сообщить мне кое-какие подробности о Карпене. И о Маккене тоже.

На лице директора появилась слабая улыбка.

— Вы видели людей там, в зале?

Я кивнул.

— Вот вам Карпен и Маккен. В точности. Они все на одно лицо — тридцать им или шестьдесят. Роли не играет, кем они были на Земле до того, как попали сюда. Несколько лет на Поясе нивелируют их всех — как тех в зале.

— Это внешняя сторона, — сказал я. — Меня больше интересуют личные особенности.

— Всё то же самое. И в этом отношении они абсолютно одинаковы. Угрюмы, необщительны, заносчивы, неизлечимые романтики — до последнего вздоха верят, что на следующем астероиде их ждёт Большая Жила. Маккен, правда, был потрезвее многих. Вот видите, он вносил деньги в пенсионный фонд, вёл счёт каждому дублезу. Вообще в денежных вопросах он смыслил лучше, чем кто-либо из парней на Поясе. Я наблюдал однажды, как он торговался, покупая какую-то запчасть для своего роллера или что-то из инструмента, сейчас не помню, — это было зрелище, скажу я вам.

— А Карпен?

— Старатель, — ответил он, словно я не знал этого. — В финансах мало что понимает, поэтому все дела вёл Маккен. Но по части минералогии Карпен — ас. Он на глаз способен распознать камни, о которых мы с вами и слыхом не слышали. Почти все парни на Поясе — с университетскими дипломами, но Карпен на голову выше их.

— Должно быть, они составляли хорошую пару, — поддакнул я.

— Конечно. Иначе они не продержались бы вместе такой срок. Они прекрасно дополняли друг друга.