Лоуренс Уотт-Эванс - Смертельное солнце

Конечно, через год или через несколько лет мне придется пойти работать в шахту, переселиться на восток или совсем уехать с этой планеты, если я не хочу постоянно получать солнечные ожоги.

Но моих накопленных средств вряд ли хватит, чтобы улететь с Эпиметея. Да и переезд мне не совсем нравится – это лишь отодвигает неизбежное. И я уже стала подумывать о карьере в области тяжелой металлургии.

Моя жизнь – это далеко не беспрерывная цепь удач, и перспективы менее розовые, чем небо над Трэпом, которое с каждым днем светилось все ярче, даже когда Эта Касс Б была скрыта за линией горизонта. Но в то время, о котором я рассказываю, Эта Касс Б виднелась высоко на западе. И (из моего окна ее не видно) она отбрасывала красноватые отблески на темные здания напротив, через дорогу. Ее старший брат Солнце освещал восточную часть горизонта, при этом покрывая густой голубой пеленой верхнюю часть неба, которая с каждым днем становилась бледнее.

Когда-то небо было черным, конечно, оно и сейчас такое на западе, забрызганное яркими вспышками-звезд. Но темно-синяя полоска впервые выползла из-за восточного края до того, как я уехала из Трэпа. И каждый раз, глядя на небо, я замечала, что звезд становится меньше.

С каждой исчезнувшей звездой убывала и какая-то часть населения. Те, кто мог, уезжали, другие – копили средства. Это означало, что нужно работать, не поднимая головы, но у меня вот уже два дня не было никакого дела. Мне до смерти надоело видео, а я даже не могла себе позволить сходить к Луи.

Итак, я сидела, наблюдая за сверкающим вдали городом, и пыталась отогнать от себя мрачные мысли о неизбежном рассвете.

Не могу сказать, что была довольна своей жизнью. То, что я уехала из Трэпа, вероятно, благотворно сказалось на состоянии моей души, думаю, что мои предки могли бы сказать точно, я лишь догадываюсь об этом, но на мое настроение и финансы отъезд подействовал губительно.

Защитный экран на окне настолько приглушал шум города, что было слышно лишь тихое жужжание. Я вслушивалась в эти звуки и сначала мне показалось, что гудок доносился с улицы.

Затем раздался повторный гудок, и я поняла, что это не на улице. Я нажала на кнопку…

Когда въехала сюда, вся система управления была кнопочной. Я не имела средств, чтобы реконструировать ее на управление голосом, поэтому просто смирилась. Наверное, прошлому владельцу этого помещения собственные пальцы нравились больше, чем язык, возможно, он был поклонником антиквариата. Здесь даже не было кодового поля, а просто клавишная панель. Я не видела ничего подобного в реальной жизни – только в исторических видеофильмах, не говоря уже о подержанных, но спустя некоторое время мне это, в принципе, понравилось. Это придавало офису особый шарм, создавало эксцентричную атмосферу, которая была мне по вкусу. Но с этим приспособлением трудно обращаться, до сих пор я не могу быстро работать, но у меня нет денег, чтобы изменить что-либо.

Когда раздался второй гудок, я нажала на клавишу “прием”.

Музыкальный фон постепенно стих, и я услышала, как кто-то спросил:

– Кэрлайл Хсинг?

Голос мне был незнаком, но ясно, что принадлежал он молодому мужчине. Я слышала, как за его спиной дует порывистый ветер, и поняла, что он на улице, скорее всего, на ступеньках моего дома.

– Да, – сказала я, – я Хсинг.

– Я… э… мы хотим нанять вас.

Звучит многообещающе. Я включила дисплей.

А вот выглядел он неважно: не брился, наверное, дня три, хотя не исключено, что отращивает бороду, до которой еще далеко, да и волосы давненько не мыл. Одет он был в поношенный рабочий костюм служащего порта, который, будучи когда-то новым, также ничего из себя не представлял: низкого качества, невзрачного серого цвета. Переключатель дешевого компьютерного устройства под его правым ухом весь был покрыт грязью. Я ничего не могла сказать о его глазах – были ли они искусственные или нет. Я никогда его не видела ни в моем офисе, ни у Луи, ни на улице и, уверена, что ни в Трэпе.

Судя по тому, что было изображено на экране, он действительно находился на ступеньках моего дома. Специфика моей профессии такова, что я встречаюсь с посетителями лично, а не общаюсь с ними через компьютер. Во всяком случае, я собиралась лично встретиться с этим человеком, потому что он сказал, что хочет нанять меня.

Поэтому пока решила не принимать внешность в расчет.

– Зачем? – спросила я.

– Э… Это сложно. Можно мне войти и объяснить?

Ну, я, собственно, ничем не была занята. Только что закончила доработку деталей моего последнего дела – розыска подростка, сбежавшего в Трэп Андер на недельку покутить. Но гонорара мне хватило лишь на то, чтобы расплатиться по счетам. Я не имела возможности выбирать и поэтому сказала:

– Да, конечно.

Я нажала на кнопку, и компьютер автоматически записал его голос, запросил образец подписи и все остальное, что было необходимо.

Вообще, любая дверь с системой безопасности может собирать сведения о посетителе, но большинство людей не используют эту возможность.

Ввиду особого характера моей работы, я, предварительно обговорив с домовладельцем, всю полученную информацию отправляю сразу же в систему моего компьютера. Хозяин не против, так как я обычно исправно плачу за помещение. Поэтому всегда точно знаю, кого принимаю в своем офисе.

Если этот парень задумает что-нибудь нехорошее, то я смогу найти его.

Спустя несколько минут осторожными шагами парень вошел в мой офис, пряча от меня свои глаза. Он так нервничал, будто проходил через свой первый нейроосмотр. На вид ему было лет восемнадцать, может быть, двадцать, не больше. Ну, от силы двадцать один, если иметь в виду земные годы.

Выглядел он вполне нормально – неопрятный, но совсем не представляющий опасности – ни один из сканеров не издал сигнала тревоги, но на всякий случай я держала правую руку под столом с Сони-Рэмингтоном.

Законы о пользовании оружием на Эпиметее написаны Комитетом и представляют собой полную сумятицу, в них так сложно разобраться, что я до сих пор не поняла, имею ли законное право хранить у себя оружие.

Несмотря на это, мне нравился мой пистолет, и я всегда держала его под рукой. Мне привезли его из другой Системы. Это подарок моего старого друга, который так и не был у меня со дня отъезда из Трэпа. Как ни странно, но мне на это наплевать, а пистолет по-прежнему у меня. За его хранение можно заплатить большой штраф, конечно, если бы о нем кто-нибудь узнал, но я не собиралась разгуливать с ним в руке перед патрулем порта. Несколько раз в Трэпе я доставала его при людях. Но вышибалы в казино не причиняли неприятностей игрокам только за то, что те решили похвастаться незаконным оружием. У охранников есть одна положительная черта – они не лезут не в свое дело.