Алексей Троненков - Смоленская площадь

— Противник у тебя — серьезный, и положиться будет совершенно не на кого! — в начальственном голосе зазвучали теплые нотки. — Мы не всегда сможем подстраховать тебя, чтобы не вредить твоей «легенде»!

— Да уж, не для того, я предам Родины, чтобы обзавестись порочащими связями с КГБ! — позволил я себе усмешку.

Осязаемая тишина.

Генерал-майор Александр Матвеевич Берзин опустил глаза в дело, щелкнул ручкой и застрочил. Я, собственно, и не надеялся, он посвятит меня в содержание.

Из-под кустистых бровей стрельнул насмешливый взгляд:

— Мне говорили, ты выбрал достаточно экзотичный псевдоним…

— Кроуфорд. — сообщил я.

Он уже приоткрыл рот, но, пробормотав нечто вроде «А почему бы, ко всем чертям, и нет!», снова углубился в писанину.

«Железный Феликс» над часами смотрел на меня весьма одобрительно. Я подмигнул ему.

Берзин поднял голову, отложил шикарную, на мой взгляд, чернильную ручку, аккуратно подравнял стопку бумаг и затянул папку черными тесемками (очень и очень похожими на обыкновенные шнурки — даже на кончиках были железные наконечники). Затем поднялся, заставив мое тело взвиться со стула.

— В приемной тебе передадут адрес, по которому нужно будет завтра явиться за документами. Рейс в Оттаву согласно плану твоей командировки через неделю. — он крепко сжал мою руку. — А там… Все уже сказано, и ты все уже знаешь… Скоро имя молодого советского дипломата будет угваздано всеми нашими СМИ! Вот так-то… товарищ Кроуфорд!..

До сих пор храню пожелтевшие от времени газетные вырезки. Советский партийный рупор «Известия» трубил:

«СОВЕСТЬ ЗАМУЧИЛА?

Вашингтон.21 мая 1971

Как стало известно нашему собственному корреспонденту, вчера в захудалой гостинице на окраине Вашингтона скоропостижно скончался бывший советский дипломат Владислав Алексеевич Ростин, чья перебежка на сторону врага два года назад вызвала волну гнева и возмущения советских людей.

Нам неизвестно, отчего умер человек, запятнавший себя несмываемым позором. Американские средства массовой информации пытаются убедить мировую общественность, будто у него было слабое сердце. Ошибаетесь, мистеры, — будь у него проблемы со здоровьем, наши медики ни за что не выпустили бы его на ответственную работу за рубеж.

С физическим-то здоровьем у двадцатишестилетнего „господина“ Ростина было все в порядке! Дело в другом. Не сумели разглядеть товарищи по работе червоточину в „слабом“ сердце своего коллеги, гнильцу в душе молодого человека, избравшего кривую дорожку!

Нам известно, с момента его беспрецедентного политического заявления по американскому телевидению в 1969 году, Ростин так и не нашел обещанного заокеанского рая. Да и то понятно, кому нужен ренегат, однажды предавший свою Родину, прельстившись на псевдо-сладкую жизнь! Какое ему теперь доверие! И практичные янки как нельзя лучше это понимают. Поэтому, когда заокеанские хозяева выжали предателя как лимон, используя его на полную катушку в грандиозном политическом шоу, бывший дипломат оказался просто ненужным. Хороший урок тем, у кого еще оставались иллюзии в отношении „западного образа жизни“, так называемого „свободного“ мира!

Мы знаем, многие простые наши граждане имеют свое мнение насчет произошедшей трагедии. Отвергнутый новыми „друзьями“, лишившийся поддержки своей могучей страны, растеряв в безумной гонке за удовольствиями и золотым тельцом духовные ценности, присущие советскому человеку и истинному строителю коммунизма, Ростин не видел смысла в своем дальнейшем существовании. Явление, типичное для капиталистического общества чистогана.

А может быть, хоть и запоздало, проснулись остатки совести бывшего дипломата — человека, которого Родина поставила когда-то на передние рубежи…

Не так уж и сладко оказалось на чужбине!»

Вторая была тиснута в «Вашингтон Пост» и тоже порядком интриговала:

«ВСЕПРОНИКАЮЩИЕ ЩУПАЛЬЦА КГБ?

Вашингтон. 21 мая 1971

Вчера в своих апартаментах отеля „Мариотт“ скоропостижно скончался бывший советский дипломат Владислав Ростин. Напомним нашим читателям, молодой человек, которому было всего двадцать шесть лет, два года назад решил порвать с духовными застенками коммунистического режима, выбрав ценности свободного мира.

Все мы прекрасно помним его страстное выступление по каналу СиБиЭс. Не случилось ли так, что, обличая советский строй, Владислав подписал тем самым себе приговор? Известно, за КГБ тянется длинная и кровавая дорожка убийств отступников!

Представители ФБР, которые ведут расследование, не очень-то откровенны с представителями прессы, ограничиваясь туманными фразами о преждевременности однозначных выводов.

Вместе с тем нашему корреспонденту удалось взять у одного из агентов эксклюзивное интервью, полный текст которого наша газета опубликует в завтрашнем номере. Не пропустите!»

Это все обо мне. Припомнилось, как мы с резидентом в деталях отрабатывали схему моей «смерти». Американцы, курировавшие меня после «перебежки», также одобрили план исчезновения перевербованного советского дипломата, ставшего к тому времени консультантом Центрального Разведывательного Управления США. Немного жаль было пьянчужку, внешне похожего на меня, но тезис о белых перчатках в разведке не утерял своей актуальности до сих пор…

Я еще потешил себя воспоминаниями. Затем задернул шторку памяти и сосредоточился на дне сегодняшнем. 7.30 утра, а глаза уже широко взирают на мир. Несмотря на продолжительный отпуск так и не смог заставить себя спать допоздна. Расшевелившиеся мысли обретали физическую форму в виде разноцветных спиралей и неспешно плавали перед глазами, причудливо переплетаясь и рассыпаясь веселыми брызгами. …

Встал и прошел в детскую комнату. Ксюха, как всегда, спала раскрытой, водрузив свои маленькие ножки поверх пухового одеяла. Я потрогал ее ступни — две ледышки — и, осторожно высвободив одеяло, накрыл ее по пояс…

Сходил в душ, сварил кофе. С чашкой ароматного напитка (бразильского, черт, побери!) закутался в плед в огромном кресле. В руках оказалась тоненький сборник стихов в мягкой обложке — единственное, что удалось выцарапать у закрывавшегося продавца «Союзпечати». Раскрыл наугад:

Уходя, не прощайся надолго —Сделай так, будто завтра вернешься.Ожидание не будет напрасным!Две минуты — и ты обернешься…

Ну, ну…

— Папа! Папа! — сверкая розовым пузиком, Ксюха в два прыжка преодолела расстояние от дверей гостиной до кресла, где я пребывал в благости, и вспорхнула поверх цветастого пледа.