Бояться поздно - Идиатуллин Шамиль
Аля, бурча черные слова, с трудом извлекла телефон из свежезастегнутой куртки — и тут к остановке подлетела, распахнув двери, маршрутка непривычного вида, бело-желтая, древняя и облупленная. Из дверей пыхнуло жаром. Динамик гаркнул:
— До «Речного техникума»!
Сунувшиеся было в дверь тетки разочарованно откатились. А Аля сделала шаг и замерла, соображая. Вернуться домой, разобрать вещи и спокойно доделать лабы, а потом полтора дня наслаждаться одиночеством и свежими стримами под свежие пироженки, которые можно купить по пути, — вот верное и умное решение. На вокзал-то всяко не успевает.
— Девушка, вы едете, нет? — раздраженно рявкнул динамик.
— Нет, — решительно сказала Аля и юркнула в салон.
А то стыдно будет, подумала она, плюхаясь на сиденье через проход от тощей кондукторши: маршрутка рванула, будто с пинка. Чемодан бросился в хвост салона, чуть не вывихнув Але плечо.
— За проезд передаем! — прорычал динамик.
Аля сидела сразу за водителем, других пассажиров не было. Можно и не орать, особенно когда летишь на такой скорости. Маршрутка проскочила на желтый свет ближайший, а потом и следующий перекресток, чуть сбавила скорость и принялась выть и подпрыгивать менее нервно. Молодец, подумала Аля. Она мазнула картой по терминалу, подставленному кондукторшей, и, подумав, все-таки написала Алисе: «лечу но кажется опоздаю прости прости». Еще вывалила кучку эмодзи, для убедительности придавив их извиняющимся стикером.
Ответ был краток: «лети ждем».
Аля уверилась, что все-таки успеет на электричку, — и разуверилась, едва выскочив на «Речном техникуме». Корма трамвая медленно удалялась в сторону Кировской дамбы вдоль мертвой пробки. До вокзала трамвай, если верить навигатору, шел семнадцать минут. До отхода электрички оставалось девятнадцать.
Вот и отдохнула, подумала Аля и все-таки принялась набирать извинение Алисе. И тут вдали забренчал следующий трамвай. Подходящий. Внеурочный.
Алиса ждала — так, что не отскочишь. Ждала у раскрытых ворот перрона, большая и яркая, поди не заметь.
— Аля, сюда! — заголосила Алиса, подпрыгивая и размахивая руками, едва Аля выволокла чемодан из салона и заозиралась, четко понимая, что не успеет: надо еще купить билет и миновать турникет, а электричка отходит через две минуты, при этом на каком она стоит пути и с какой стороны вокзала туда заходить, неизвестно.
Ну хорошо, известно, ожесточенно додумывала Аля, семеня под стрекот чемоданных колес по плитке к Алисе, кинувшейся навстречу. Все равно бежать минут пять. Особенно если через рельсы. Поцелуем корму электрички, в лучшем случае — съехавшиеся двери, и облом с поездкой выйдет не только у меня, которой всё это даром не сдалось, но и у Алисы, которая почти месяц мечтала об интеллектуальном мультиплее со славными ребятами и любименькой подружкой среди лесов, снегов и романтики. Не простит ведь.
— Привет… Алис… — пропыхтела Аля. — Эй… Я… сама…
Но Алиса уже чесала по перрону, держа чемодан на весу. Аля, подышав, припустила за ней. Из распахнутых дверей двух соседних вагонов махали незнакомые парни, один в черном, другой в яркой оранжевой куртке.
Электричка пронзительно вскрикнула, вагон страшно зашипел, из дверей неразборчиво вывалились куски гневного объявления.
Не успеем, поняла Аля и прибавила ходу. Оба парня уже не махали, а растопырились в проемах, удерживая двери ногами и спиной.
Двери зашипели сильнее. Аля перепрыгнула через ногу парня в черном. Алиса вместе с чемоданом влетела в соседний вагон.
Аля чуть не ударилась всем телом в противоположную дверь. Ее рывком удержали за плечи в последний момент, и тут же створки громко сошлись за спиной. Электричка опять заорала и тронулась.
— Спасибо, — пробормотала Аля сквозь тяжелое дыхание парню в черном, который снова спас ее от падения.
— Эх, проспорил, — сказал парень и засиял, не отрывая глаз от Али.
Началось, подумала Аля обреченно.
2. Али-экспресс
— Траблы? — осведомился Марк, остановившись так резко, что Аля без малого воткнулась носом в его тощую спину.
Аля осторожно выглянула из-за спины.
Электричка оказалась новехонькой и пахла китайской игрушкой только что из упаковки. Вместо привычных лавок, обращенных друг к другу попарно, выстроились по-автобусному сиденья с тканевой обивкой — три ряда справа, два слева.
Алиса уже уселась, сияя. Девушка у окна, худенькая и очень красивая, в серо-бежевом, залипла, конечно, в телефоне. На креслах перед ними высился курган сумок и рюкзаков. Парень в оранжевой куртке — очевидно, Карим — ловко подхватывал их и впихивал на багажную полку рядышком с Алиным чемоданом. Але он улыбнулся бегло, но хорошо.
— Расслабься, Лол, — сказал Карим без натуги, как будто не пристраивал в этот момент сразу две сумки. — Уже все порешали.
Он совершенно не обращал внимания на стоявшую в проходе пару средних лет, хотя та сверлила его глазами что есть мочи. Карим изучал щель между сумками на полке, небрежно держа в полусогнутой руке рюкзак почти с Алю величиной. Втолкнуть его в щель было невозможно, но Карим умудрился — двумя движениями, заставившими крякнуть и хрустнуть, кажется, не только сумки, но и всю полку со всем распределенным вдоль вагона содержимым.
— Я говорил, занято, подойдут сейчас, а вы: «Раскидали, раскидали», — весело сообщил он паре и повернулся к Але. — Садитесь, Аль, куда удобно: можно сюда, можно к девочкам.
Про «сюда» не могло быть речи. Але хватило позора с опозданием и забегом, вишенкой на котором стали обнимашки с Алисой, — Аля только в процессе осознала, что оставила на скуле дорогой подружки здоровенное мокрое пятно: пот лил, как из крана. Алиса своя, она поймет, даже вытираться не стала, но все равно стыдоба. А рядом с незнакомыми парнями такой Ниагарой присаживаться — это будет прям репутация на века.
Алиса тут же сдвинулась на среднее сиденье, чуть не впечатав красавицу в окно — та аж от телефона отвлеклась. Аля ойкнула и поспешно, пока подруга не подключила более явные намеки, скользнула мимо Марка и Карима. Карим, поняв ее намерение, сказал «ага» и плюхнулся к окошку. Аля подсела к Алисе, а Марк — к Кариму, на крайнее сиденье. Посередке не получилось бы при всем желании: Карим нависал почти над половиной сиденья. Он оказался реально огромным. В дверном проеме и в динамике это смотрелось не так пугающе.
Теперь все вывернули головы к возмущенной паре. Карим сообщил:
— О, одно место есть, оказывается. Сядете?
Он потянул себя за борт куртки, будто это могло сузить его вдвое.
Пара развернулась и удалилась к дальнему тамбуру, испуская лучи раздражения и ненависти, почти видимые невооруженным глазом.
— Вот и хорошо, — отметил Карим, снова вставая и принимаясь разоблачаться. — Дальше гоним без проблем, прыжков и ужимок.
Аля сказала:
— Ребят, я прошу прощения, у меня часы, оказывается, отстают, из-за этого на маршрутку опоздала, а там еще пересадка, а на такси вдвое дольше.
— Смени уже телефон, — проворчала Алиса.
Вот надо мне это? — подумала Аля. Чего поперлась, дура?
Настроение сразу упало и укатилось по затоптанному коридору.
Алиса была хорошая, большая, своя, седьмой год спасающая лучше всех и седьмой год достающая хуже всех. Вчера, например, мозги выносила: «Какой чемодан, зачем? А-а-а, ма-ама… Ну хоть водяры возьми. Вечно у вас ничего нету. А что возьмешь тогда? Женщина, после хорошей вечеринки пижама не нужна. Понятно. Панталоны с начесом не забудь». Но любые бурления оставались их внутренним делом. Шеймить Алю при посторонних Алиса раньше не пробовала. И что дальше? И чего теперь от посторонних ждать, раз они убедились, что с Алей так можно?
— Сама смени, — буркнула Аля. — Часы-то в ноуте.
— Ну ноут смени, — пробормотала Алиса, хихикнула и пихнула ее в бок так, что Аля сразу успокоилась и пихнула в ответ. — Его хоть не забыла?
Аля прекрасно помнила, что не забыла, а все равно замерла. И сказала, без особой уверенности глядя на торчащий угол чемодана:
