Кто я? - Сергей Тишуков
Тимофей ругнулся, сплюнул и подойдя к девушке, попытался разжать объятия. Не без труда, но это удалось. После, подхватив Марию на руки, перенёс с сосновых иголок на ковёр выгоревшей травы, окружающий колючий куст с засыхающими прошлогодними ягодами и уложил на спину, поддерживая голову на весу. Почему-то он был уверен, что нельзя позволить голове запрокинуться навзничь.
Он бы снял и подложил куртку, но таковой не имелось. На себе он определил только комбинезон со множеством карманов, под которым чувствовалось нижнее бельё, да ботинки с высокими голенищами. На Марии имелся короткий блейзер, столь яркого оттенка алого, что натолкнуло Тимофея на предположение о её профессии. Под ним приталенная маечка на узких бретельках. Можно было снять его, но реакцию внезапно очнувшейся девушки, он не брался предсказать.
Расшнуровывать ботинок и подкладывать его под голову, показалось неразумным. Поэтому он некоторое время просто поддерживал голову ладонью, внимательно изучая лицо.
Крашеная в платиновую блондинку. Волосы ухоженные, до плеч, зачёсанные на прямой пробор. Лицо красивое, но немного глуповатое. Впрочем, такое и должно быть у блондинки. Что-то в её чертах показалось неуловимо знакомым. То ли она походила на известную актрису, то ли на певичку из девчачьей группы, то ли на модель из рекламы. Промучившись минуту, он отбросил идею идентифицировать свою коллегу по несчастью. Вместо воспоминаний в голове стояла стена сплошного тумана, словно в старом мультике про заблудившегося ёжика.
Минут через пять под веками Марии наметилось движение. Значит обморок прошёл и сознание возвращалось. Девушка издала лёгкий вздох, завершившийся детским причмокиванием и она, повернулась на бок, свернулась в клубочек, подогнув коленки к животу и подложив, сложенные лодочкой ладошки, под щёку.
Необходимость сидеть подле девушки отпала. Видимо, какая-то реакция организма на стресс перевела обморок в глубокий сон. Хорошо это или плохо Тимофей не знал. Решил положиться на природу и, поднявшись, принялся изучать содержимое карманов. Ничего примечательного не нашёл. Ни визитки, ни каких иных документов. Честно говоря, именно идентификация себя волновала его больше всего.
Учитывая, что на нём рабочий комбинезон, попытался определить свою специальность, но и здесь потерпел неудачу. Ни бейджика, ни нашивки над накладными карманами на груди, ни шеврона на предплечье, указывающего хотя бы приблизительно на род деятельности не обнаружил.
В карманах нашлись только перочинный нож с четырьмя складными лезвиями, бензиновая не убиваемая зажигалка, да носовой платок. Чистый, но неоднократно подвергавшийся стирке.
Для работяги вполне обычный набор. Основное лезвие ножа острое, много раз затачиваемое вручную на оселке, от чего лезвие изменило первоначальный вид. Остальные вставки как же часто использовались. Это легко определить по насечкам и сколам на металле. Особенно позабавила открывалка. Он несомненно знал, как ею пользоваться, но для крышек пивных бутылок в его время применяли совсем другое приспособление. В виде полукольца с язычком. Кто-то когда-то ему объяснял, что «открывашка» - это для крышек, а «открывалка» - это с острым крючком для вскрытия консервных банок.
«Стоп! Почему я употребил фразу «в моё время»? Что значит «в моё время»? Я не в своём времени? Я попаданец? Куда?» - примерно в таком порядке пронеслись мысли в голове Тимофея и он, неожиданно оценив новую инкарнацию, приуныл, пожалев, что не может подобно Марии грохнуться в обморок.
Через полчаса кое-как примирившись с мыслью о попаданстве, посчитал её даже забавной. Что там полагалось делать в подобной ситуации? Он знал о таком жанре в литературе, даже пробовал что-то читать на сайтах Автортудея и Литреса, но подобное чтиво его не заинтересовало. Глупо, плоско и совершенно неправдоподобно. Хотя многим нравилось. Даже фильмы снимали по этой теме. Кино – это индикатор спроса, если оно не принесёт прибыли, никто снимать не начнёт. Невыгодно.
«Ладно! С этим проехали. Сейчас совершенно не важно, как всё происходило в фантазиях авторов. Главное, что делать мне. Первое, что помню, нужно адаптироваться к миру, в который попал», - подумав так, Тимофей подошёл к колючему кусту, сорвал ягоду и сунул в рот.
Под бардовой мякотью, сухой и терпкой, оказалось большое количество волосатых косточек. Мелких и неприятных для языка. Он поморщился и выплюнул не дожёванную массу. Затем сломав ветку, попробовав шип подушкой большого пальца, размял и понюхал листья. Всё было ему знакомо, только название растения никак не всплывало в мозгу. Почему?
Прошло около часа, когда Мария, наконец, заворочалась и приоткрыв глаз, что-то прощебетала. Затем осеклась, вздрогнула и, попытавшись опереться об куст, укололась о шипы. Отпрянула и, обхватив коленки руками, напряжённо замерла, разглядывая Тимофея из-под бровей.
- Я Тимофей, - напомнил парень, скрестив руки на груди, приготовившись терпеливо выслушать все претензии девушки.
Молчание затягивалось и парень решил ускорить процесс, мягко заметив:
- Ты не помнишь меня?
Девушка ещё несколько секунд молчала. Тимофей уже решил, что дело швах и она совершенно невменяемая, потеряв рассудок от страха, когда та тихо, но твёрдо ответила:
- Тебя помню. Я не помню себя. Я не помню, как здесь оказалась. Я даже не помню из-за чего здесь очутилась. В происходящем нет никакой логики.
Упоминание логики едва не повергло Тимофея в лёгкую стадию эйфории. Это, как выпив с деток стопок крепкого алкоголя, внезапно впадаешь в жёсткую депрессуху, начинаешь сожалеть о сделанном, но тут слышишь любимую мелодию и, совершенно забыв о разочаровании, начинаешь подпевать песне.
Девочка оказалась совсем не блондинкой.
- Рад, что ты знаешь это слово, - улыбнувшись, похвалил Тимофей.
Но Мария почему-то восприняла улыбку и ироничный тон как оскорбление.
- Ты считаешь, что все женщины тупые? Сексист, чёртов! Угораздило меня попасть в зависимость к недоумку, считающему себя сверхчеловеком, а женщин людьми второго сорта!
Буквально выкрикнув эту гневную тираду, Мария уткнулась лбом в колени и до Тимофея донеслись еле сдерживаемые всхлипывания.
- О, господи… - сокрушённо вздохнул он и, обхватив голову руками, уселся неподалёку. Не так страшен чёрт, как его идейные последователи.
