А завтра было вчера - Жозе Дале
Гоше стало совсем нехорошо. Он сжал пластиковую ручку ведра и выскочил в коридор.
В коридоре было светло и многолюдно. Множество дверей, и два больших окна по обе стороны. Из них лилось солнце, и было оно… другое. Привычное, летнее, как то, которое светило, когда Гоша пошел за ведром. Он уже было повернул к лифту, но увидел на стене большой стенд и не смог сдержать любопытства.
История «Заслона»
Наши технологии
Нарушитель не пройдет
«Заслон» гордится вами…
Быстро пробежав глазами историю, Гоша с изумлением узнал, что «Заслон» основан в 1945 году для контроля за управлением временем.
— Шта???
Сзади неслышно подошел Панайотов:
— Индустриализация была нужна. В кратчайшие сроки, ибо мы сильно отставали — вот и подразогнали время. Думаешь, откуда пошло это «пятилетка за три года»? А потом началось.
— Что началось?
— То, что всегда начинается, когда в ход времени вмешиваются. Ты в школу-то ходил?
Гоша, конечно, ходил и даже читал учебник.
— Сталин тогда сильно испугался, не знал, как выгрестись. Но пронесло. С тех пор он зарекся фокусничать и основал нашу контору, чтобы контролировать доступ. Кира Энгельсовна ей и руководит с 45 года.
— Кошка, что ли?
— Ага.
Панайотов не без удовольствия посмотрел на Гошу:
— Впечатляет? Вид у тебя малость стукнутый.
Гоша действительно был бледен и напуган:
— Как мне отсюда выйти, у меня обед заканчивается?
У окна стоял и курил какой-то мужик. Гоша подошел и несмело спросил сигаретку — тот протянул ему пачку и спички. Лицо мужика было отрешенно-печальным, и заговаривать как-то не хотелось. Гоша прикурил, закашлялся и почувствовал легкие хлопки по спине.
— Спасибо…
Мужик не ответил. Он пристально всматривался в окно, словно хотел запомнить каждую мелочь. От протянутой пачки отказался, тяжело вздохнул, сжал Гошино плечо и медленно пошел прочь, чтобы скрыться за дверью с надписью «Запасный выход».
Всё это было более чем странно.
Да и сам он странно он тут смотрелся со своим ведром, среди взбудораженных людей, многие из которых явно были военными. Обстановка в целом напоминала очень серьезное учреждение, а на одной из дверей висела латунная табличка:
Второе Управление ФСБ
Генерал-полковник
Кира Энгельсовна Зильберштейн
Гоша еще раз перечитал табличку и заржал — звук хохота утонул в гомоне учреждения, но желание смеяться не пропало. Он стоял у двери и ржал, словно под травой: все больше и громче. И с тоской понимал внутри себя, что ему ни капли не смешно.
Внутри оказалась приемная с деревянными панелями на полстены и большим портретом какого-то дядьки с мушкетерской бородкой. Место секретаря пустовало, а большая дверь, обитая бордовой кожей, была приоткрыта, и оттуда доносились голоса. Не успел Гоша подойти поближе, как дверь распахнулась, прижав его к стенке.
— Одну минутку, Кира Энгельсовна, мы проверяем логи по 2025-му!
Хлопнула уже входная дверь, и Гоша снова остался один в приемной. Не пора ли уже хоть что-то выяснить? А то все тут слишком занятые. Он потянул за ручку двери и тихонько вошел в кабинет.
Это была большая прямоугольная комната со знакомыми деревянными панелями и встроенными шкафами. Полированные столы, составленные буквой Т, были заняты людьми в форме. Некоторые даже стояли у стен. Гоша подошел и тоже тихо встал у стены.
— Кира Энгельсовна, лифт не вышел из строя, он штатно заблокирован. Движение ниже нулевого уровня невозможно…
— Что значит «штатно заблокирован»? — уже знакомая серо-полосатая кошка расхаживала по столу, как по бульвару. — Вы хоть понимаете, что без цокольных этажей мы не движемся вперед. Будущее нам недоступно. Если лифт не едет в цоколь, у нас нет будущего. Все, приехали.
— Международная диверсия? — застонал какой-то дядька в форме. — Были оперативные данные?
— Мерзликин, вы тупой? Если не было взлома, а его не было — то лифт перепрограммировали. А для этого нужно выполнить три условия: иметь ключ, попасть в аппаратную и знать, что делать. По сути, сделать это могу только я. Но есть нюанс: я этого не делала.
— Есть и второй ключ.
— Наверху. Думаете, будущее отключили наши?
— Н-н-ннет, — пробормотал военный по фамилии Мерзликин, — но мы непременно выясним…
Кира Энгельсовна была мрачнее тучи:
— Надеюсь, вы знаете, что главное в процессе выяснения — не выйти на самих себя.
Хлопнула дверь, и в кабинет вошел Панайотов:
— Вот данные по нашему Мужику с ведром, который вломился в лифт с внешнего контура. Диверсанта зовут Мефодьев Георгий Павлович, 1985 года рождения. Работает программистом во внешнем контуре «Заслона», отдел алгоритмического и программного обеспечения летательных аппаратов.
Гоша все-таки должен был сегодня уронить ведро, и он это сделал.
— Я? Причем тут я вообще?
Поднявшийся шум, как ветер в листве, едва не перекрыл металлический голос генерал-полковника Зильберштейн:
— ТИХО! Заткнулись все!
Она прошла по столу в Гошину сторону и села на самом краешке, аккуратно составив лапки и обвернув их хвостом. Обычная кошечка-пришла-с-помойки, если бы не совершенно человеческий и умный взгляд, от которого Гоша сразу похолодел.
— Георгий Палыч тут ни при чем, он мне даже помог. И в лифте он оказался только потому, что кто-то открыл внутренний контур. Смотрите, что у нас сегодня произошло:
11.52 Система фиксирует проблему на нулевом этаже
12.07 Я еду на внешний контур, чтобы разобраться
12.28 Проблема решена, я иду к лифту
13.29 В лифт заходит Мефодьев
13.30 На меня нападают, мы с Мефодьевым уезжаем в лифте
13.43 Мы понимаем, что лифт не едет дальше нулевого этажа
Последняя поездка в цоколь была вчера в 14.10. Я ездила в 2025 год проверить систему сигнализации. Все работало. А сейчас у нас полный паралич, товарищи, и я не знаю, как мы будем отсюда выбираться. Пока что действуем по плану Б. Все свободны.
Мрачное молчание прервал жалобный Гошин писк:
— А я? Мне на работу пора…
На стене кабинета громко тикали старомодные часы. Генерал-полковник Зильберштейн нервно дергала хвостом, щелкая по клавиатуре. Подавленный Гоша сидел на посетительском месте и слушал.
… «Заслон», в котором ты работаешь — это наш маскхалат. Мы и называем его — внешний контур. На самом деле «Заслон» находится здесь, в этой башне, у которой ооооочень много этажей. Каждый этаж — конкретный год, а лифт позволяет между ними перемещаться.
Башня растет вверх, с каждым годом поднимаясь на один этаж. Тут все просто:
