Чужие грехи - Ева Шилова
Лазар! Молодому господину прописано лекарство – еще десять плетей. Обеспечить немедленно!
– Отец! За что?!
– За глупость. За гордыню повышенную. За попытку вранья мне. И усвой на будущее – обходить семью Кисс за милю!
* * *
– Вам тоже досталось?
– Ага. Отец сначала орал, а потом как взялся за трость… Я только сегодня встал.
– А мне сначала брат ума ремнем вложил, а потом на семейном совете было решено отослать в кадетский корпус. Отец сказал – там телесные наказания в ходу и… дурь из меня быстро выбьют.
– И мне перепало… мать сказала – теперь ушлют к дядьке в деревню… чтоб в городе не маячил и не напоминал о себе…
– И все из-за этой мелкой поганки!
– Вообще-то, из-за тебя! Не приди тебе в голову идея ее проучить, сейчас бы все было нормально!
– Да вы… сами же идею приняли на ура!
– Но инициатива была твоя! Может и к лучшему, что мы с Мартоном будем учиться подальше отсюда, чтоб потом наши имена с тобой не связывали.
– Да вы… Какие же вы после этого друзья?
– Я вот тоже думаю, какой ты друг, если мы с твоей подачи огребли по спине и… не только. Мне, например, родные доходчиво разъяснили, что нам в друзьях по статусу положено иметь людей с правильными понятиями о жизни. А с теми, кому благородные уложения неизвестны, нам не по пути…
* * *
Десять лет назад
На ежегодный Осенний бал в ратуше Конрад Оршош собирался особенно тщательно. Классический чёрный фрак, а не какой-нибудь смокинг, как у некоторых выскочек. Рубашка моднейшего фасона с двойными манжетами, только что изобретенными столичными портными, фамильные запонки с аквамаринами, стального цвета жилет, белый галстук-бабочка, чёрные туфли. Лайковые перчатки (замшевые – удел военных!) нужно будет не забыть надеть в карете подъезжая к центральной площади, потому что тут с атрибутами опозориться никак нельзя. На этом балу официально представляли девушек, вошедших в брачный возраст, и про себя именовали его балом невест. И неважно, собираешься ты жениться или нет, а то и вовсе давно женат, дресс-код соблюдать обязательно! Если ты – истинный дворянин2, то изволь вести себя соответственно!
Конрад мысленно закатил глаза, представив, что придется несколько часов терпеть общество болтливых свиристелок и их старших родственниц, и аж содрогнулся. Чего стоила одна тетушка Бригитта Вёрёшне, вот уже лет пять пытающаяся при каждой возможности пристроить двух своих перезрелых дочерей и племянницу, которая не гнушалась прямой осадой всех холостяков, вне зависимости от их возраста и намерений. А старая Наталья Бартане? Легко могла припереть кого угодно к стенке и стребовать нанести визит, имея в виду аж четырех своих внучек от тринадцати до тридцати лет. А главная городская сводня Шара Шоошне, способная как бы случайно дать понять перспективному жениху, что знает она твои грешки, но пока ты готов идти под венец с указанной невестой, будет молчать. И это еще неизвестно как себя поведут неведомые дебютантки… могут начать нахально виснуть на перспективном молодом человеке… или еще попытаются как-то скомпрометировать…
Но с другой стороны… среди молоденьких девиц могут оказаться и приятные в общении… а если не просто приятные, а еще и понятливые… возможно этот бал завершится приятнее, чем предполагалось.
Подхватив бокал с игристым вином, и отыскав в бильярдной старого друга Лоранда, Конрад потребовал просветить его, девушки из каких семей в этом году впервые появились на балу.
– Немного, всего семь домов: Кулемен, Фехер, Богнар, Шипош, Мадьяр, Кисс и Немеш.
– И где эти «прэлэстные» птички?
– Да вот же, кучкуются вокруг жены мэра, которая в триста пятьдесят восьмой раз предостерегает их от соблазнов, подстерегающих молодых девиц по жизни вообще и на первом балу в частности.
– Хмм, а не побеседовать ли нам с подрастающим поколением? Вон та рыженькая очень ничего…
– Это Изабелла Шипошне, из семьи кожевенников. Мастерские по выделке шкур и обувные лавки.
– А кукольная блондиночка?
– Анико Немешне, деревообработка и поставка строительного бруса. Доля в мебельном производстве.
– Неплохо так… а темненькая?
– Да ты ее должен помнить, Рената Киссне, у ее отца…
– И она здесь… Так, а это что за носатая страшилка?
– Тихо ты! Это Сия Фехерне, дочь судьи!
– Ой… то-то я думаю, какая фамилия знакомая… Ну так как, пойдем расспросим молодежь о грядущих планах? Заодно и присмотримся поближе… может, приглядим кого…
Юные дебютантки оказались и впрямь очаровательными за одним исключением. Бедная барышня Фехерне! Да уж, такой нос вкупе с маленькими глазками – просто предел мечтаний женихов. Ну, навряд ли дочь судьи засидится в девках, уж папаша всяко найдет рычаги давления на потенциального супруга. А остальные… так вполне себе цветник. И как цветочки видят свою дальнейшую жизнь?
А вот насчет будущего их планы оказались… весьма неодинаковыми. И если барышни из семей Кулемен, Богнар и Шипош ограничились кокетливой стрельбой глазами и мило краснея, сознались в желании выйти замуж и вести домашнее хозяйство, то остальные девицы, как оказалось, имели другие, причем далеко идущие планы.
Анико Немешне заявила, что собирается со временем продолжать семейное дело, в частности, намерена модернизировать оборудование на их деревообрабатывающем заводе и изменить линейку производимых изделий. Даже Конрад с Лорандом чуть не подавились, что уж там говорить о скандализированной жене мэра, которой срочно понадобились нюхательные соли.
А дочери Фехера, Мадьяра и Кисса и вообще чуть не хором ответили, что собираются поступать в Университет3. Можно подумать, их там ждут с распростертыми объятьями!
– И… какое образование вас привлекает?
– Я хотела бы посвятить себя юриспруденции и впоследствии подвизаться на адвокатском поприще.
Ну да, ну да, а потом папа-судья купит дочурке и мужа, и практику.
– Я буду поступать на медицинский факультет.
А Бартос Мадьяр уже с десяток лет как подмял под себя все аптеки в городе, практически монополизировав торговлю лекарственными средствами, что ж, значит тоже дитя без кормушки не оставит.
– Я мечтаю специализироваться по рунам4, как моя мама!
А вот это уже наглость, подумал Конрад. Изучение рун в нашем городе – прерогатива студентов факультета гуманитарных наук, и кафедры Рунологии в частности. Совершенно непонятно, что там можно изучать столько лет, если рун
