Паритет интересов - Николай Александрович Живцов
Больше меня никто не тревожил, и я до самого вечера провел в одиночестве.
Нарушила его лишь санитарка, которая забросила мне тапки, и работница столовой, что два раза приносила еду и забирала посуду.
Никто меня не навещал. Некому. Здесь нет отца, который обязательно пришел бы узнать о моем здоровье. Здесь нет друзей, а значит, некому завалиться и развеселить меня. Здесь нет девчонок из той жизни, поэтому никто не принесет мне вкусняшек. Стало тоскливо.
За окном стемнело, я лежал на кровати и подумывал о том, чтобы поспать. Но для этого нужно было выключить свет, а вставать мне было лень. Поэтому я лежал и ждал, когда кто-нибудь заглянет в палату и его можно будет напрячь с выключателем.
Наконец дверь открылась, но вместо симпатичной пышки-медсестры, радующей меня своими формами, на пороге возник Леха. Я даже привстал от неожиданности.
– Надо же, нашел, – довольно произнес он, войдя в палату. – Ты как?
– Привет. Нормально. Выздоравливаю. – Я прям обрадовался. Одиночество, оказывается, та еще хрень.
– Это хорошо. – Леха уселся на стул. – А что случилось?
– Ребра сломаны, осложнение, – кратко изложил я диагноз и добавил причину: – Ограбить пытались.
– Ограбить?! Тебя?! – озадаченно воскликнул он и, подвинув стул ближе, потребовал подробности.
– Так я и попал в госпиталь, – закончил я свой невеселый рассказ.
– Вот уроды. – Леха сдвинул челюсти. – Нашли грабителей-то?
– Нашли, – зло ответил я. Сломанные ребра не способствуют доброте и всепрощению.
– Ну хоть что-то.
– А ты как узнал, что я здесь? – сменил я тему.
– В твой отдел позвонил, – ответил Леха. – Меня же на должности утвердили, звание дали, – начал он хвастаться успехами, и его лицо засияло от радости. – Хотел тебя позвать отметить. А тут такое. – Леха уставился на мою перебинтованную грудь.
– Спасибо, что пришел, – поблагодарил я его на полном серьезе. И где-то в глубине души ощутил стыд за то, что сам Леху на обмывание первого звания не приглашал.
– И долго тебе здесь еще валяться? – оглядев палату, поинтересовался он.
– Обещали до конца недели продержать, – вздохнул я. – Лех, а ты можешь мне вещи из дома принести? А то у меня здесь даже зубной щетки нет.
– Конечно, – с готовностью подорвался он с места. – Вот только второй раз меня в палату вряд ли впустят. Сейчас-то еле прорвался, – сказал он с усмешкой. – Но ничего. Попрошу кого-нибудь внизу передать тебе вещи.
– О’кей. Держи ключи. – Вытащив из тумбочки, я протянул их другу.
– Адрес, – деловито потребовал он и, пообещав управиться за час, выскочил из палаты.
Вторым посетителем оказался, как ни странно, Шафиров. Он заявился ко мне на следующий день после обеда все в той же полосатой пижаме, но в новых тапках.
Посмотрев на них, я отвел взгляд. Неудобно получилось.
– Ну, здравствуй, товарищ Чапыра, – поприветствовал он меня. – Доложили мне вчера о твоих подвигах. – Шафиров по-хозяйски оккупировал стул напротив моей кровати.
– Здравствуйте, товарищ полковник. – Я сменил положение «лежа» на положение «сидя».
– Мало тебя на матах валяли, – заявил он мне, – всего с тремя уголовниками не смог справиться. Мне сказали, у них даже ножей не было. – Шафиров посмотрел на меня осуждающе.
– Как смог, так и отбился. – Мой ответ прозвучал излишне раздраженно, что развеселило полковника.
– А вот не надо «как смог», надо «как отличник милиции», – усмехаясь, высказал он мне. – Задержал бы их сам, и наградили бы знаком «Отличник милиции».
– Мне и без наград нормально, – огрызнулся я.
– Ладно, не обижайся, а то посмурнел весь. – Шафиров рассмеялся своим каркающим смехом. – Против благодарственной грамоты, за которую ратует Храмцов, возражать не буду, – смягчил он позицию.
– Премного благодарен.
Сдались мне их грамоты.
– Все-таки обиделся, – констатировал полковник.
– Ничего я не обиделся.
Этот Шафиров начал утомлять. Я еще не забыл, кому обязан своей службой в органах.
– Служба-то как, нравится? – сменил он тему, наступив на больную мозоль.
– Нравится, – пробурчал я, устраиваясь поудобнее. Судя по никуда не спешащему уходить Шафирову, разговор обещал быть долгим.
Так и вышло, полковник принялся подробно меня расспрашивать о стажировке, о работе в следственном отделе, о расписанных мне уголовных делах, о коллегах и взаимоотношениях в коллективе.
От полного потрошения меня спас заглянувший в палату Головачев.
– Добрый день, Валерий Муратович, – первым делом поприветствовал подпол старшего по званию.
Если он и удивился нахождению полковника в моей палате, то виду не подал.
– Добрый, добрый, – развернулся в его сторону вместе со стулом Шафиров. – Беседуем тут с вашим подчиненным, – пояснил он свое присутствие. – Пришли к мнению, что Альберту следует усилить физическую подготовку, разумеется, после того как полностью поправится, – огорошил он нас обоих, я даже закашлялся, но тут же скривился от боли в груди. – Вы уж, Илья Юрьевич, проследите за этим.
– Прослежу, – взял под козырек подполковник.
Шафиров удовлетворенно кивнул.
– А теперь объясните мне, почему ваш сотрудник ловит преступников в соседнем районе, а не в том, к которому он приписан?
Головачев не нашелся, что ответить на поставленный начальством вопрос, и перевел взгляд на меня. Шафиров также сместил на меня свое внимание. Пришлось разруливать самому.
– Да я там случайно оказался. Меня же никто не предупреждал, что в центре города у нас неблагоприятная криминогенная обстановка, – вернул я любезность за «слабака».
– Что значит неблагоприятная криминогенная обстановка?! – моментально вскипел Шафиров. – Ты где набрался таких формулировок?! Ты вообще соображаешь, что говоришь?! – вылупил он на меня свои и без того выпуклые темные глаза. – Советская милиция эффективно борется с преступностью, и число преступлений с каждым годом падает! Заруби себе это на носу! – припечатал он в конце.
– Чапыра! – предостерег меня от вступления в спор с начальством Головачев.
– Да молчу я, молчу, – пробормотал я, отведя взгляд на окно, в которое опять хлестал дождь.
– И смотри нигде такое больше не ляпни! – предупредил меня Шафиров, демонстрируя недовольство всем своим видом. – Надо будет сказать Мохову, чтобы усилил работу с личным составом, тем более с молодыми сотрудниками. Или вообще на уровне управления этот вопрос поднять, – пожевывая губами, задумался начальник. – Да, так и сделаю. Комиссия по вопросам политико-воспитательной работы среди личного состава в МВД уже создана. Значит, и на местах скоро озадачат с созданием чего-то подобного. Так что надо будет проработать этот вопрос, а когда из Москвы придет распоряжение, у нас уже будет все готово, – подвел он итог своим размышлениям, и его лицо просветлело.
А я понял, что невольно запустил какой-то процесс.
Теперь Шафиров смотрел на меня уже более благосклонно. Все же я направил его мысли в нужную сторону, поскольку он придумал, как выслужиться перед московским начальством.
– А за несдержанность будет тебе урок, – заявил он, когда я уже было решил, что пронесло. – Даю тебе поручение, – произнес он, с садистским удовольствием наблюдая за моей не особо радостной физиономией.
– Какое поручение? – тоже не особо весело встрепенулся мой непосредственный начальник, которого, как и меня, только-только начало отпускать от вспышки начальственного гнева.
– Раскрыть серию краж или грабежей в своем районе! – торжественно сообщил нам полковник. – Поработал на соседей, а теперь у себя криминогенную обстановку улучшай, – вернул он мне подачу и веско добавил: – Срок тебе – до Дня советской милиции!
Услышав вводную, я завис, вспоминая дату праздника.
– А
