Сергей Жилин - Иоанниты

На круглой голове застыла широченная, до ушей зубастая улыбка. Глаза превратились в две красные щёлочки, тянущиеся от переносицы до висков.

Но что особенно бросается в глаза - это когти Думклоу. Растущие прямо из кисти, совсем без пальцев, пять длиннющих игл, отливающих металлическим блеском, двумя веерами раскрываются на каждой руке.

Ароакес распрямился и встал в полный рост, который из-за вытянутых ног составил не менее трёх ярдов. Открыв широкий рот, гадина облизала острые зубы в три ряда и звучно щёлкнула челюстями. Появление пятерых иоаннитов её не испугало.

- Я не планировал сегодня убивать ещё, - смеющимся голосом прошипел Думклоу, присев на корточки, чтобы стать близкого с нами роста.

- Ты можешь больше не планировать, - пропищал из-за спины Франца Рассел. - Больше ты убивать не сможешь!

На руке иоаннита сверкнула вспышка, с пола взлетели вилы и, рассекая воздух, вонзились в живот демону, легко пробили его насквозь. Гулко вонзились в дальнюю стену. На месте попадания инвентаря у Думклоу образовалась громадная дыра, в которой медленно закружили какие-то мелкие частички, похожие на сожжённую бумагу. Повертевшись в воздухе, эти кусочки стали стягиваться обратно к бескровной ране и та вскоре заросла, как будто и не было. Восстановились и кости, и плоть, и одежда.

Задорно засмеявшись нечеловеческим смехом, демон расправил руки в стороны, поигрывая когтями. Мой пистолет и револьвер Эдмора заговорили одновременно, когти на перчатке Франца бросились в сторону противника, заворачиваясь в причудливые изгибы и петли. Рассел ударил ладонью в пол, выпуская очередное заклинание. Свинец разнёс тварь в чёрные клочки, когти настоятеля насквозь прошили тело демона, а магические путы попытались связать того, но лишь распилили на части.

Спустя десятисекундную атаку от Думклоу осталось лишь крупное облако парящих в воздухе угольно-чёрных частичек. Заполняя часть амбара, они, в самом деле, напоминают поднятые в воздух клочки сгоревшего мусора...

И тут облако уплотнилось и, подобно рою пчёл, двинулось в атаку! Подлетев к тройке наших товарищей, оно принялось на огромной скорости кружить вокруг них. Франц, Вирюсвач и Рассел попробовали отбиваться оружием, отшвырнуть от себя кружащее облако заклинаниями - всё было бесполезно.

Думклоу неожиданно собрался за спиной Рассела и двумя небрежными махами отрезал коротышке обе ноги и правую руку. Ещё живой иоаннит закричал от боли и ужаса, увидев, как легко когти прошли сквозь него. Оглашая окрестности диким криком, в котором сконцентрировалось небывалое количество боли, карлик упал на землю.

Франц и Эдмор решили сразить демона когтями и пулями, но тот легко рассыпался на частички и закружил свою адскую круговерть.

Следующей жертвой стал Вирюсвач: Думклоу появился перед ним и одним выпадом пробил в нём дыру. Рассыпавшись, демон пролетел облаком прямо через отверстие в животе иоаннита, чтобы вновь собраться и, скрестив руки ножницами, нанести удар, который разметал одноглазого на мелкие куски.

Ошмётки Вирюсвача не успели упасть на землю, а облако чёрных частичек переползло к умирающем Расселу. Собравшийся на четвереньках демон откусил широченной пастью голову коротышке, и та исчезла в желудке страшилы.

Франц, ревя от гнева и отчаяния, вытянул руку вперёд, и его стремительные когти свили вокруг верхней части тела Думклоу целый кокон, попутно пронзив его в десятке мест. Не обидевшись, аронакес просто рассыпался в чёрный рой, из середины которого вывалилась откушенная голова иоаннита-коротышки...

Демон собрался справа от настоятеля и легко отсёк ему руку небрежным взмахом когтями. От парализующей боли Франц замер, мелко задрожал и с ужасом уставился на обрубок конечности. Думклоу вновь закружился облаком, которое стало стремительно заползать в раскрытый рот настоятеля. Поглотив аронакеса, Франц смог сглотнуть и сделать один шаг, прежде чем его разорвало изнутри на тысячи кусочков! Хлюпающий кровавый взрыв и фейерверк из плоти случился посреди амбара!

Франца убили...

- Бежим! - дрожащим голосом пискнул громадный Эдмор и первым поддал ходу.

Я с трудом смог заставить себя отвернуться от кошмарной картины расправы с нашими сильнейшими и мудрейшими товарищами, над своим учителем, наставником и другом Францем. Тысячи лет совершенствования магии, создания сильнейших артефактов и оттачивания боевых искусств Ордена не смогли ровным счётом ничего противопоставить дикой силе ужасного создания.

Мы побежали со всех ног. Мой взгляд сразу метнулся к парому, который мог бы на пару секунд отсрочить нашу смерть. Нам негде укрыться от всепроникающего облака.

Следом за нами вырвался Думклоу, расправил ужасные крылья из чёрных клочков и бросился на своих жертв. За пару ударов сердца он настиг нас, но первым на очереди оказался каледонец. Когда он упал на землю с перерубленными ногами, я ощутил жуткий удар совести, что не остановился, а лишь продолжил бег! Словно я мог хоть как-то помочь...

Крики умирающего Эдмора стихли, а я уже громыхаю каблуками по деревянному причалу. Завопив, Думклоу рванул за мной...

А вот паром уже совсем близко, я, что было сил, прыгнул на него, вытянувшись в струнку и развернувшись в воздухе лицом к настигающему чудовищу.

Собравшись в целое, аронакес потянулся ко мне своими кошмарными когтями. Совсем близко. И тут мозг сам отдал приказ рукам - выстрел в упор разнёс кисть демону на ошмётки, я дёрнул оружием в другую сторону и отстрелил Думклоу вторую руку. Демон махнул в воздухе культями, так и не дотянувшись до меня, а я спиной дался о плоское дно парома, толкнув его инерцией своего полёта от причала.

Лёжа я перестрелил метким попаданием швартов, и судно для переправы понесло течением от берега. Демон неожиданно начал пятиться от воды, словно боится её. Он проводил меня кровожадным взглядом узких глаз.

- Я тебя найду! - прокричал с берега аронакес и начал медленно превращаться в человека.

Меня после случившего хватило лишь на то, чтобы развалиться по дну парома и переводить сбитое дыхание под аккомпанемент шумящей реки и грохот собственного колотящегося сердца. Впервые в жизни мне было действительно страшно, меня впервые сковал ужас.

Ещё нескоро я понял, что остался один, не сразу осознал, что бросил товарищей, остался в живых, когда друзья умирали. Был ли я виноват? Разумеется был, что проявил трусость, что отступил...

Отец строго наказывал мне никогда не отступать, а я обещал так и делать. И сегодня я отступил...

Был ли смысл вступать в безнадёжный бой? Возможно... Если бы я начал бессмысленное сражение и умер, я бы не жил с горечью от ужасной смерти товарищей и своего трусливого бегства. Не жил бы с постоянным страхом, что в дверь моего дома когда-нибудь постучится Думклоу.