Максим Дубровин - Король воров

Страшнее всего было то, что раненый бандит даже не попытался остановить ее. Вместо этого он развернулся и ринулся на лежащего врага. Оказавшись рядом, он схватил вора за голову и резким движением свернул ему шею.

Сил на то, чтобы встать, у Крабба уже не оставалось. Он упал на спину, истекая кровью.

Мастер Пустельга наконец стряхнул с себя оцепенение и подбежал к умирающему гиганту. Он ясно видел, что помочь спутнику ничем не сможет, но все же заставил себя склониться над истекающим кровью убийцей.

Крабб был буквально в шаге от встречи с Всевышним, но думал, как видно, совсем о другом. Раненой рукой он вцепился в плечо сыщика и заставил его нагнуться к самому своему лицу.

— Глаза! — отчетливо сказал он перед тем, как кровь из пробитого легкого вспенилась у него на губах.

Пустельга промолчал, не зная, как ответить на эту странную реплику. Крабб собрался с силами и прохрипел последнее слово в своей жизни:

— Возвращаю…

Он нащупал свободной рукой ладонь сыщика и вложил в нее маленький предмет.

Через мгновение мистер Сэмюэл Крабб был мертв.

Глава 3

Мышь была именно такой, какой мастер Пустельга ее себе и представлял. Увесистая для своих габаритов, сделанная из того же металла, что и сокол, она в точности повторяла собственное изображение. В первый момент Ричарду даже почудилось, что он чувствует вибрацию фигурки, какую он ощущал при контакте с соколом. Но это был самообман, волшебного слияния с предметом, на которое он втайне рассчитывал, не произошло. Мышь оставалась глуха к прикосновению сыщика.

Ричард решил продолжить знакомство с фигуркой в более подходящем месте, нежели пыльный чердак с двумя мертвыми преступниками. Он спрятал мышь в шкатулку и первым делом решил выяснить судьбу третьего участника ночного столкновения. Подобрав «бычий глаз», он направился на поиски возницы.

Несчастный умер, забившись в самый дальний угол чердака. Он сидел, привалясь спиной к стене, и из груди его, словно два диковинных рычага, торчали рукоятки ножей. Револьвер валялся рядом, но трогать его сыщик не стал.

Оставаться дальше в этом угрюмом доме не имело смысла. Ричард покинул чердак и плотно закрыл за собой скрипучую дверь. Спускаясь по лестнице, он размышлял о том, как долго пролежат там, в пыли и сырости, среди птичьего помета и перьев, эти трое смертельных врагов, прежде чем кто-то обнаружит их бренные тела.

Ему не впервой было иметь дело с трупами, но само зрелище жутких убийств было шокирующим. Подходя к экипажу, Ричард с трудом совладал с приступом запоздалой тошноты. Крупная дрожь била его, когда он садился на место погибшего всего несколько минут назад возницы. Он устроился на козлах и взял в руки поводья. Масло в фонарях на кебе давно прогорело, и экипаж покинул Хардингтон-стрит по дороге, освещаемой лишь грязно-желтой луной.

Оправившись от потрясения, молодой сыщик задумался над тем, как быть дальше. Первым делом стоило позаботиться о ночлеге — возвратиться в Клойстергэм в это время было совершенно невозможно. Поезда начнут ходить только утром, а ехать на кебе было бы и вовсе безумием — ночью он мог легко заблудиться, не говоря уже о том, что сил для многочасовой поездки больше не оставалось.

Да и вообще с возвращением домой стоило повременить. Если его смог найти Крабб, нельзя исключить, что вскоре могут объявиться и новые гости — в поисках самого Крабба. А мастер Пустельга еще не был готов удовлетворить их любопытство касательно печальной участи великана. Он решил переночевать в съемных номерах, а утром составить план дальнейших действий.

В укромном дворике близ какой-то церквушки он бросил экипаж. Пешком добрался до гостиницы, где, прежде чем получить номер, ему пришлось растолкать спящего портье. Комната, снятая за три шиллинга, была обставлена скудно — кровать, пара стульев и шкаф для вещей. Но она вполне устроила измотанного сегодняшними приключениями Ричарда. Сначала утренний «маскарад» и сбор пропавших вещей, затем встречи с заказчиками, неожиданный визит Крабба и под конец жестокая драка с тройным убийством — такое утомит любого.

Ричард Дрейтон повалился на кровать и уснул, даже не подумав раздеться.

Проснулся он поздним утром. На лондонских улицах уже вовсю кипела дневная жизнь. Грохот омнибусов по брусчатке, скрипящие немузыкальные трели старой шарманки, полицейские свистки, зазывные выкрики старьевщика и скорбные монотонные причитания нищих — все эти звуки обрушились на сыщика, едва он раскрыл маленькое окошко.

Ричард позвонил в колокольчик, и на зов явился гостиничный служка. Сыщик потребовал завтрак и газету. Вскоре яичница с гренками, кофе и «Дейли телеграф» были на столе, а довольный хорошими чаевыми мальчишка убежал за горячей водой и полотенцем.

Перед завтраком Ричард просмотрел газету. Его интересовал в первую очередь раздел криминальной хроники. Сыщик немного опасался, что события, свидетелем которых он вчера невольно стал, уже известны полиции. Но о бойне на Хардингтон-стрит не было ни строчки.

Зато первые полосы были посвящены чудовищным по своей жестокости убийствам в Уайтчепеле. Опять вышел на свою кровавую жатву Джек Потрошитель, о котором с дрожью в голосе шептались последний месяц в каждой лондонской гостиной. В ночь на тридцатое сентября он убил сразу двух женщин — на площади перед Большой Синагогой и на Бернер-стрит. Статья была буквально пропитана ужасом и паникой, журналист призывал добропорядочных граждан запереться дома и ждать, пока доблестная полиция схватит монстра.

Возвратился служка с кувшином горячей воды, тазиком, мылом и полотенцем. Бросив взгляд на газету, он спросил:

— Читали, что творится, мистер Дрейтон?

Ричард кивнул, не желая затевать разговор. Он закатал рукава и подставил ладони под струю. Но парнишка не отставал:

— Точно, как в восьмидесятом — Голем из Лаймхауза. Сам я мальцом был, но мне матушка рассказывала — так зверюга людей резал, что и собрать потом не могли.

Ричард помнил. Он сам, в ту пору еще мальчишка, работал уличным продавцом газет и выкрикивал, срывая голос: «Кровавая резня в Лаймхаузе! Свежие подробности! Число жертв растет! Голем опять взялся за нож!» Об этих и других убийствах он вопил чуть ли не каждое утро. Простые лондонцы очень удивились бы, узнав, сколько преступлений совершается каждый день на улицах Вечного Город, а — они так привыкли к голосам мальчишек, что уже не слышали за громкими криками смысла. Только продавцы газет знают страшную тайну — кто-то постоянно умирает на ночных улицах, и не самым приятным образом.