Заповедная долина - Александр Николаевич Скуридин
– И… кто же он?.. – протянул Кулькатли, явно любуясь девушкой.
Яшка, понимая, что диспут пращура и пращурки принимает сложный для лосиного разума лингвистический оборот, потихоньку отошёл в сторону, где ещё ранее приметил островок сочной травы. Путь-то до родной долины не близок!..
– Расшифруй-ка, Машуня, кто же этот Посейдон, и заодно расскажи о переселении на Запад гиперборейцев, точнее славян-ариев, в то время, когда в Европе ещё существовало коренное население – неандертальцы, – предложил Кулькатли.
Девушка, понимая, что сдаёт экзамен духу-всезнайке, довольно уверенно начала отвечать:
– Посейдон сначала был божеством той реки, на берегах которой селились древние славяне. Затем, когда они достигли районов Балтики и Средиземноморья, божок превратился в грозного бога морских глубин, насылающего извержения прибрежных вулканов и частые землетрясения.
– Превосходная, наикрасивейшая внучка, ты в теме! – похвалил сторож Шайтан-камня девушку и сам начал экскурс в тему: – Зевс, чтобы ты знала, тоже славянских корней!
– Да?.. Обоснуй…
– Очень просто! – ухмыльнулся Кулькатли, довольный тем, что удивил пращурку, и начал объяснение: – Название верховного бога Олимпа, по сути Вседержителя, происходит от исконно нашего: се всё!
– Не поняла, дедушка! – передёрнула плечами внучка.
– Вдумайся в логическую цепочку, несколько бестолковая красна девица: се всё, окружающее человека, то есть «это всё» – «Зе – вс»! По-современному – наше всё! Усекла?
– Усекла!.. Тогда и имя жены Верховного бога древних греков можно разложить по слогам: Ге-Ра – солнечная Гея, или Земля!
– Умница!.. – похвалил Кулькатли Марию, которую только что сгоряча назвал бестолковой красной девицей. – Яшка! – позвал он лося, молодцевато вскакивая с валежины.
Яшка подошёл, жуя клок травы, всем своим видом показывая, мол, наговорились небось уже о древних славянах и богах. Поесть хоть дали вдоволь…
– Слушай, дядя Яков! – засмеялся старый шаман. – Ты так это, брат, ожиреешь, обленишься и наверняка спасуешь перед молодым сохатым!
Яшка помотал головой, отрицая подобную версию. Он ещё был в полной силе и мог дать любому молодому наглецу достойный отпор.
Но старый шаман не только шутил. Он порылся в кармане камуфляжа и вытащил оттуда спёкшийся кусок рассыпной соли. Лось при виде столь нужного его организму лакомства выронил изо рта недожёванную траву и подскочил к Кулькатли: мол, благодетель…
«Благодетель» опустил на валежину соль, к слизыванию которой лось приступил без малейшего промедления.
И тут Мария, тоже поднявшись, напомнила прапрапрапрадедушке об основной теме разговора:
– Что есть родственная душа?
– Ты сама об этом феномене знаешь.
– Не всё, милый мой дедушка!
Кулькатли засмеялся:
– Звучит весьма убедительно, совсем как известное: «Дедушка, голубчик, сделай мне свисток!»
Но ласковые слова внучки смягчили астральное сердце старого шамана. Он протянул ладонь ко лбу девушки, в район «третьего глаза». «Внутренний экран» Марии, прикрывшей глаза, как бы прожгло нахлынувшим потоком света.
И в то же мгновение дух Шайтан-камня исчез, как будто его и не было здесь, в лесу.
Зато после прикосновения его ладони к голове Марии как бы исчезла сдерживающая полёт воображения пелена. Девушка воочию увидела то, что её так сильно интересовало. Родственная душа человека, изображённого на экране телефона, изначально была… частью её, Марии, собственной души!..
Глава 10
Норбу подошёл к зданию, где размещались архив и библиотека. Сразу же после завтрака к нему обратился Гьялцен-ринпоче:
– Норбу, тебе надо обязательно прочитать древний трактат «Об устройстве земной тверди». Библиотекарь, он же архивариус, уже подготовил его для тебя.
– Учитель, но я же не помню многих символов тибетского языка!
– Вспомнишь. Если ты прекрасно читал в прошлой жизни, то и в этой справишься с моим заданием.
Задание… Видимо, было нечто такое в этом трактате, что ему, Норбу-Васину, требовалось обязательно знать. Гуру просто так ничего не говорит и не предлагает.
С такими мыслями ринпоче из России вошёл в полутёмное помещение архива. Его действительно уже ожидал архивариус. Монах приветливо улыбнулся русскому ламе, жаждущему ещё больших знаний. Он без всяких слов подал вошедшему свёрнутый в рулон свиток и удалился в соседнее помещение.
Норбу взял свиток, сел на стул ближе к окну и бережно развернул рулон. Он освободил ум, и тотчас все знаки и символы стали ему понятны. Примерно через час, усвоив содержание трактата, Норбу положил на стол рулон бумаги, по толщине напоминающей пергамент, и вышел.
Время было перед обедом. На главной площади Гандена в ожидании своей очереди стояли монахи и взрослые послушники. Дети же, проходящие обязательное обучение в монастыре, были заняты своими, чисто мальчишескими делами. Некоторые из них возились с самодельными, изготовленными из куска дерева автомобильчиками, другие же устроили догонялки. В отдалении от общей людской массы несколько послушников постарше играли в футбол. Мяч причём был современным, неплохого качества.
Норбу подошёл к своему наставнику, стоящему поодаль от монахов и послушников.
– Тебе, Норбу, понравился мяч? Он, к слову, современный… – неожиданно спросил у него Гьялцен-ринпоче.
– К чему мне знать качество какого-то футбольного мяча?
– Прочитал трактат? – поинтересовался учитель, щурясь от света полуденного солнца.
– Да, гуру.
– И каким он тебе показался?
– Весьма любопытный документ. Древние тибетцы, как и европейцы, были настоящими плоскоземельщиками, но с некоторыми странностями в своих воззрениях.
– Поясни свою мысль, Норбу! – предложил Гьялценринпоче.
– В трактате сказано, что наша планета похожа на многослойный пирог. Земля, по их верованиям, является одной из множественных областей ещё большего, круглого пирога! Планета как огромный колобок какой-то! – воскликнул ученик и пропел: – Земля имеет форму чемодана, и цвет её отнюдь не голубой…[18]
– Продолжай… – откликнулся учитель, не обращая внимания на вокальные экзерсисы ученика.
– Под земной твердью находится… целый океан воды, что вполне соответствует последним воззрениям современных учёных.
– Вот видишь, Норбу, древние люди кое-что знали не хуже нас с тобой, – заметил Гьялцен-ринпоче. – Ну, что же тебя больше всего смутило в трактате?
– Первое: зачем под твердью такая масса воды?
– Это легко объяснимо. Средневековые европейцы, например, считали, что Земля покоится на четырёх китах. Почему на китах, лучший мой ученик?
Норбу наморщил лоб. Заросшие рубцы позволяли это сделать без болезненных ощущений.
– Ну!.. – поторопил «лучшего ученика» Гьялцен-ринпоче и рассмеялся: – Я явственно слышу, как в твоей черепной коробке напряжённо бьётся мысль, словно камешек в традиционной тибетской погремушке-барабанчике.
– Киты – морские животные… – начал слегка смущённый собственной словесной задержкой Норбу. – Они, я думаю, проекция современных океанов, которых… четыре!
– Тепло…
Поощрённый ученик начал развивать мысль:
– То, что земная твердь покоится на океанах, имеющихся в её недрах, понятно. Но
