Ширли Мерфи - Кот играет с огнем

А прошлой ночью ей приснилось, что кот бредёт в сумерках, понурив голову, словно его тяготит невыразимая печаль. Он шёл среди россыпей маленьких белых костей, осторожно ступая, нерешительно поднимая каждую лапу и каждый раз замирая на миг. Это были кости животных, маленькие звериные черепа.

И вновь он исчез, когда Дульси попыталась пойти за ним. Он был как живой, от него даже исходил резкий запах, как от любого другого кота. Дульси очень хотелось рассказать этот сон Джо, но сейчас, когда они бежали бок о бок вверх по холму, она так ничего и не сказала. Вскоре они миновали буйные травяные заросли и теперь пробирались по вонючей черной проплешине, выжженной огнем.

Это был самый короткий путь к дому Джанет; кошки аккуратно передвигались по колючим углям, высматривая острые обломки, торчащие гвозди, рваные зазубренные куски металла и битое стекло, о которое легко было порезать лапы. Обойдя вокруг сгоревших развалин, они проползли под обглоданными огнем балками, которые накренились и торчали словно гигантские черные ребра.

Одиноко возвышавшаяся стена детской напоминала полуразобранную театральную декорацию. Розовые обои с рисованными кенгуру закоптились. Здесь же стояла сломанная детская кроватка: одна из реек треснула, краска обгорела и вздулась коричневыми пузырями. От промокшего матраса пахло плесенью, пружины и вата вылезли наружу. Обгоревшая табличка с номером машины лежала поверх горы битой посуды и покореженных столовых приборов; покоробленная металлическая раковина упёрлась в согнутое и почерневшее автомобильное колесо. Кошки пробежали между расплавленных, побелевших и сплющенных кастрюль, между кляксами расплавленного стекла, которое застыло причудливыми пузырями и напоминало артефакты, оставленные пришельцами из иных миров.

Запах сырого пепла оседал на кошачьих шкурах и оставлял неприятный привкус во рту. Они часто останавливались, чтобы очистить лапы, вылизать песок, который впивался в нежную кожу и застревал между когтями. Подушечки кошачьих лап – своеобразные и очень чувствительные датчики, важное дополнение к глазам и ушам. Эти подушечки мгновенно передают сообщения о мягком и остром, горячем и холодном. И песок для них был столь же неприятен, как песчинка в глазу.

Выше по склону стояли голые деревья, вытянувшиеся к небу словно в немой мольбе. Одинокий обугленный дымоход высился как старый, забытый всеми часовой на посту. Спалив крышу дома Джанет, огонь двинулся к югу и сровнял с землёй почти все здания внутри почти километровой полосы.

Однако восемь домов выше по склону пожар не повредил. Они стояли аккуратным и нетронутым рядком вдоль узкой улочки. И, странное дело, два ближайших к Джанет дома – один прямо над студией, другой через улицу – совсем не пострадали. Хотя сама студия выгорела дотла, расположенная под ней квартира осталась почти нетронутой: спасла бетонная плита, которая служила ей потолком, а студии – полом. Из почерневшей плиты вздымались к облакам три чёрные балки.

Сад под домом по большей части уцелел, хотя сочная зелень, засыпанная пеплом, поседела. Оранжевые и жёлтые цветы лилейника сверкали на фоне выжженной плеши.

Передняя стена квартиры Джанет была почти целиком стеклянной: пять громадных окон закоптились, но не разбились. Внутри за потемневшими стеклами висели длинные белые жалюзи; на четырёх окнах они были опущены и не давали взгляду проникнуть внутрь. Последнее широкое окно было закрыто не до конца: внизу оставалась щель, словно кто-то, обитающий там, не хотел, чтобы дом был полностью отгорожен от мира. При виде этого окна Дульси вздрогнула: ей показалось, будто некто внутри хотел солнечного света, хотел ещё немного полюбоваться видом с холма, поглядеть на городок, приютившийся внизу,

Полицейских автомобилей не было видно ни за домом, ни перед ним, не стояли они и на подъезде к гаражу. Маленькая боковая улочка за почерневшим пустырем тоже была пуста. Ни одной машины не припарковалось и возле нетронутого дома. Эта древняя закоптелая постройка странно смотрелась здесь, среди новых домов.

Вверх по склону шла лесенка. Примерно на полпути было крыльцо, которое вело к передней двери дома Джанет. Усыпанные углями и мелким мусором ступени кошки предпочли обойти стороной и взбежали по склону, поднимая тучи пепельной пыли. Пепел забился им в глаза и уши, а их шкуры загрубели: полоски на шубке Дульси были почти неразличимы, а белые отметины Джо сравнялись цветом с остальным мехом. Если бы им хотелось замаскироваться, лучше бы вряд ли удалось.

Обгоревший дуб лежал поперёк крыльца. Входная дверь была заколочена листом фанеры, а поверх неё крепилась желтая полицейская лента с предупреждением, что вход запрещен. За фанерой можно было разглядеть остатки двери, которая обуглилась и покоробилась. Дульси просунула лапу в щель и начала скрести обгоревшее дерево, выгребая наружу щепки. Она уже почти пролезла внутрь, когда Джо прошипел:

— Кто-то следит там, в доме напротив.

Дульси выбралась назад и сделала вид, что выискивает мышей. Из одинокого дома за пустырем, из-за отодвинутой тюлевой шторы, почти прижавшись лицом к стеклу, выглядывала женщина.

— Надеюсь, ей хорошо оттуда видно.

Дульси подождала, пока женщина отодвинется от окна, и снова принялась копать, раздирая обгоревшие деревяшки. Она успела проделать дыру шириной сантиметров пять, когда на боковую улицу въехал патрульный автомобиль.

Кошки попятились, когда он припарковался прямо под ними. Проскользнув вверх по холму на бетонную плиту, они устроились на краешке среди пепельных куч и увидели, как из машины выбрался полицейский. Детектив Мэррит был один. Он быстро поднялся по ступеням, неся фомку и молоток. Перечерченное морщинами лицо делало его старше, оно никак не вязалось с копной соломенных волос и поджарым мускулистым телом.

Металл заскрежетал по дереву, когда детектив начал вытаскивать гвозди, чтобы освободить проход. Прислонив два листа фанеры к стене, он отпер обгоревшую дверь и исчез в доме. Дульси двинулась за ним, но Джо цапнул её за плечо.

Она повернулась, сверкнув глазами:

— Ну что? Пошли? Ну же!

— Ты же не собираешься лезть ему прямо под ноги?

— Почему бы нет? Он всё равно не сообразит, что мы делаем.

— Подождём, пока он закончит.

— Нельзя. Мы не узнаем, нашёл ли он дневник. Если он сунет его в карман… — Дульси снова направилась вниз, но Джо живо преградил ей дорогу, толкнув её плечом в груду пепла и головешек.

Она зашипела и ударила его лапой, но он по-прежнему теснил её, глухо ворча и свирепо глядя жёлтыми глазами. Кошка неохотно подчинилась и замерла на полусогнутых лапах, прижав уши и раздражённо подергивая хвостом.