Александр Покровский - Маг не для финального поединка

Получалось так, что организатору побега понадобилось привлечь внимание Нежного к этому отпечатку. Иначе зачем актёр, изображающий Хоттабыча, наступал на собственную бороду? Но для чего понадобилось, полицейский пока терялся в догадках. Зато чётко вырисовывалась личность организатора. Улик уже собрано немало, и все они указывают в одну сторону.

Возглавляющий следственную группу федералов подполковник, зачем-то скрывающий свою фамилию, выглядел полным кретином. Но Нежный был уверен, что такой болван никак не мог дослужиться там до столь высокого звания, особенно на ниве борьбы с терроризмом. Значит, изображал умственно неполноценного в каких-то своих целях. Театр устроил, так сказать. И единственным зрителем в этом театре был Нежный, для кого ещё могло оказаться важным, насколько умён ведущий расследование федерал?

К тому же подполковник не забыл упомянуть, что девочка видела волшебника. Правда, после этого понёс чушь о британской разведшколе, но главное-то полицейскому сообщил! И вот теперь в руках майора отпечаток ладони Хоттабыча, профессионально снятый со скамьи подсудимых непонятно чем занятым в зале суда одиноким экспертом. Действительно, что тут делал Годзилла? Искал чьи-то отпечатки едва ли не на потолке? Или просто убивал время в ожидании, пока понадобится полицейскому?

А вот роль отца подсудимого в происходящих событиях оставалась неясной. Из его показаний однозначно следовало, что подменить деньги на резаную бумагу мог только он сам. Да и если он не в курсе происходящего, зачем сохранил «куклы», хотя самым естественным действием было бы отправить их в ближайшую урну? К тому же именно Константин Петрович поддержал Нежного на допросе, и попросил остальных всё рассказать. Если бы не это, следы Хоттабыча бы так и остались необнаруженными.

Но, с другой стороны, уж очень натурально этот бедняга изображал горе. Если это актёрская игра, она вполне тянет на Оскар. За время своей работы в милиции, а потом в полиции майор провёл огромное количество допросов, и обмануть его удавалось считанное число раз. Сейчас чутьё подсказывало, что горе истинное. Правда, насчёт денег и резаной бумаги чутьё благоразумно молчало.

Определив, что весь этот побег — операция федералов, Нежный сразу же получил ответы на некоторые вопросы, казавшиеся неразрешимыми. Конечно, техника, создающая правдоподобные трёхмерные изображения, с гораздо большей вероятностью найдётся у спецслужб, чем у террористов. И явная некомпетентность федералов при расследовании тоже получила своё объяснение — на самом деле никакого расследования нет, они в меру сил валяют дурака.

А вот отец Виктора, Константин Петрович, хоть и действует с ними заодно, скорее всего, находится под сильнейшим давлением. Иначе не потащил бы свою шестилетнюю племянницу, пусть даже не совсем свою, а жены, туда, где ожидается стрельба. Чтобы рисковать жизнью ребёнка, ставка должна быть достаточна высока. Ему пригрозили чем-то очень серьёзным. Быть может, убийством сына или жены.

Кое-какие из этих предположений поддавались несложной проверке, чем он немедленно и занялся. Например, если федералы оставили Годзиллу на месте происшествия только для того, чтобы он нашёл для майора отпечатки Хоттабыча, они обязательно должны были взять связь майора под контроль. С телефона девочки полицейский позвонил своему человеку в конторе мобильного оператора. Тот подтвердил, что телефон Нежного поставлен на прослушивание. Он не сказал, кем именно поставлен, но майор и без него это знал.

Уже не скрываясь, со своего телефона майор позвонил в научный отдел. Шеф распорядился оказывать Нежному полное содействие, и «очкарик», как называли оперативники научных работников, хоть и скрипел зубами от возмущения, но на вопросы ответил грамотно и по делу.

— Тут что-то непонятное произошло. При нападении террористов одни люди перепугались, другие разъярились, — сообщил майор.

— Нормальная реакция, разве нет? — со смешком поинтересовался «очкарик».

— Нет, ненормальная. Никто не бегал с воплями, не впал в истерику и вообще ничего похожего. Всех, кроме шестерых, охватил парализующий ужас. Из оставшихся четверо разозлились на террористов и открыли по ним огонь, ещё одному всё происходящее было по барабану, и последний, шестилетний ребёнок, снимал кино на мобилу. Дитё поначалу тоже испугалось, но когда его накрыл своей тушей папаша, страх прошёл. Я бы предположил, что речь идёт о каком-то излучении, вызывающем страх или гнев. Есть такое?

— Есть, и давно известно. Страх вызывается инфразвуком частотой семь герц. При большой мощности сигнала люди, было дело, умирали от необъяснимого ужаса. А насчёт гнева — не знаю. Наверно, тоже есть что-то подобное. Извини, Нежный, я в этом не спец. Да у нас и нет таких спецов, не требовались как-то раньше.

— Ну, а объяснить сможешь, почему двое не испугались? По крайней мере, не настолько испугались?

— Ребёнка, говоришь, накрыл собой отец? Видимо, заэкранировал. То есть, оградил от излучения. Тут понятно. А со вторым что? Которому по барабану?

— Приговорённый. Он во время заварушки сбежал.

— Если он от приговора впал в психический ступор, какое ему дело до внешних излучений? А если готовился к побегу, то знал, что происходит, и подавил страх.

— Прикинь ещё, пожалуйста, хватит ли такому излучателю для питания обычной электросети?

— На открытом воздухе — наверняка нет. А в помещении — запросто. Инфразвук отражается от стен, так что огромная мощность не нужна. А если помещение хоть немного резонирует на нужной частоте…

— Избавь от технических подробностей.

— Как скажешь. Если это всё, я вернусь к своей работе. Благодарить меня не надо, я действую по приказу полковника.

— Я, вообще-то, даже и не собирался, — хмыкнул Нежный и прервал связь.

Дина крепко спала, и хоть посапывала она почти беззвучно, всё равно мешала Виктору составлять письмо родителям. Ему требовалась полная сосредоточенность, а он постоянно отвлекался на девушку. Голова парня была полна абсолютно неуместными мыслями. Девушка очень красива, и однозначно заявила, что не против. Что ещё нужно двадцатилетнему студенту, чтобы принять единственно верное решение?

С другой стороны, она якобы ему сестра. По отцу. Так говорят, и она, и их якобы дедушка. Но они могут и ошибаться. Так почему бы нет, если жить якобы принцу осталось всего несколько дней? От упоминания скорой смерти эротические мысли из головы Виктора мгновенно куда-то разбежались, и он, наконец, вплотную занялся составлением письма.

А в собственной близкой кончине он ни капли не сомневался. Восхождение на трон какого-то ненормального королевства, безнадёжно проигрывающего войну на уничтожение, обещало быстрое отбытие в мир иной. Авантюрный план Эдуарда Сергеевича давал надёжную возможность ускорить путь на тот свет. Не оставляла также мысль, что король и принцесса всё врут о его принадлежности к местной правящей династии, а понадобился он здесь лишь для того, чтобы наполнить его кровью эти странные источники питания для компьютеров.