Кира Измайлова - Ведётся следствие

— Ну-ка, откройте рот. Ну, ну, не упрямьтесь, не то я разожму вам челюсти силой, а это вам вряд ли понравится! Ян, посветите сюда. Благодарю…

— Ну что там? — сгорая от любопытства, спросила Каролина.

— С десяток колючек в болтливом языке, — ловко орудуя пинцетом, ответил доктор, — и парочка поцарапала гортань. Жить будет.

— Ах… — с непонятным выражением вздохнула женщина.

— Ну-ка, молодой человек, выпейте, — приказал Теодор, сунув тому мензурку. — Это вас излечит. Зажмите нос, наберите в рот, подержите и глотайте!

Свищевски последовал приказу и еще с минуту судорожно хватал воздух открытым ртом.

— Что вы ему налили? — поинтересовался Берт. Фельдшер молча вытаращил глаза.

— Спирту, — ответил доктор, собирая инструменты. — Продезинфицировать ранки.

— Ж-ж-жестокая… — произнес юноша, падая обратно на диван. — А я… все равно у-умру…

— Не сегодня, — сказал Теодор.

— Алкоголь практически не употребляет, — припомнил досье Дэвид.

— Бедняга, — подытожил Руперт, и они оставили Свищевски спать под аккомпанемент набирающих силу пассажей Сверло-Коптищева.

— А револьвер я у него забрал, — сообщил Ян по пути.

— У него еще и револьвер был? — поразилась Каролина.

— Да, но заряжен холостыми. Но я все равно прибрал от греха.

— Правильно сделали, — кивнул Бессмертных. — А теперь… Дэвид, вы всё прочитали, что я велел? Идемте, будем разбирать.

— Я буду у себя, у меня появилась интересная мысль, ее нужно записать, — прощебетала Каролина и испарилась.

Остальные тоже разбрелись по своим делам и не встречались до самого ужина, пропустив обед по самым разным причинам. Каролина увлеклась сочинительством, Дэвид под руководством Руперта постигал особо мудреные части Уголовного кодекса, Теодор нашел в библиотеке, о которой проговорился Дэвид, интересную монографию… Где был Пол Топорны, не знал никто, а оперативники на этот раз предпочли пообедать в вагоне-ресторане второго класса, для разнообразия, так сказать.

А вот ужин преподнес сюрпризы. Для начала, Каролина явилась вовремя, радостная (должно быть, муза надиктовала ей много интересного), раскрасневшаяся, в платье цвета осенних листьев и как-то неожиданно порыжевшая. Неизменное манто казалось первым осенним снегом на ёё плечах. Затем собрались остальные, и тут как раз ничего необычного не оказалось. Вот только привычный уже Свищевски явился поздно, сел поодаль, за один столик с какой-то пожилой дамой, не глядевшей по сторонам, и выглядел весьма бледно. Что и немудрено после полной мензурки чистейшего спирта, заключили мужчины, учитывая то, что Герберт был трезвенником.

А дальше события начали развиваться стремительно.

— Прекрасная Каролина! — воскликнул страдалец, встав во весь рост и едва не опрокинув суповую тарелку на соседку по столу. — Вы не принимаете меня всерьез, но я поклялся умереть, если вы не одарите меня благосклонностью! И я сделаю это, не будь я Герберт Свищевски…

— Интересно, каким образом на этот раз? — поинтересовался доктор, расправляясь с отменным жарким. — Кстати, он еще не пытался резать вены. Могу посоветовать моего соседа-коммивояжера — у него отменные опасные бритвы…

— Зато вчера он пробовал утопиться и заодно затопил соседнее купе, — сообщил всеведущий Ян. — Его сосед был просто в ярости!

— Я его более чем понимаю, — кивнул Теодор.

— Вот, на ваших глазах! — Герберт кинул что-то в рот, театрально запил это что-то глотком минеральной воды… — Прощайте, неверная, и пусть моя смерть будет на вашей совести!..

— Неверная?! — рассвирепела Каролина. — Можно подумать, я что-то обещала этому хлыщу, этому…

— Спокойно, — приказал Бессмертных. — Смотрите-ка, каков актер!..

Свищевски задыхался. Лицо его посинело, и не прошло и нескольких секунд, как юноша свалился под стол, стянув на себя скатерть и всё-таки облив пожилую соседку супом, по счастью, остывшим.

— Теодор! — рыкнул следователь, но доктор уже был подле упавшего.

— Мертв, — сказал он через несколько секунд. Слаженно завизжали дамы.

— Причина?

— Пока не могу сказать… — Немертвых наклонился, словно собираясь поцеловать покойника. — Запах очень знакомый. Смерть наступила практически мгновенно, это был сильный яд. Прошу разрешения на вскрытие.

— Пустая формальность, — хмыкнул Бессмертных, возвращаясь к своему эскалопу. — Вскрывайте.

Он поманил стюарда и велел:

— Освободите какое-нибудь помещение. Главное, чтобы свет был хороший.

— Будет исполнено… — пролепетал тот и исчез.

Покойника вынесли. В вагоне-ресторане повисло тягостное молчание…

— Ну что я могу сказать? — говорил доктор пару часов спустя. — Вполне здоровый молодой человек. Если что, кактус вреда его пищеварительному тракту не причинил. Причиной же скоропостижной кончины явилось, действительно, отравление сильным ядом семейства… — далее Немертвых ударился в такую терминологию, что даже Бессмертных поморщился. — Одним словом, яд вызывает мгновенный паралич дыхательных путей… ну и так далее. Однако, что интересно…

Доктор умолк, остальные с интересом уставились на него.

— У Свищевски за щекой был кусочек мыла, — негромко сказал он. — Этот юнец явно собирался устроить спектакль с пусканием пены изо рта и прочими конвульсиями, он явно в этом поднаторел. Отсюда вопрос: если он намеревался играть, зачем ему глотать настоящий яд?

— То есть вы хотите сказать… — произнес Дэвид, но фразы не закончил, за что получил подзатыльник от начальства. — Гхм… Кто-то его отравил?

— Именно это я и хочу сказать, — кивнул Теодор. — Свищевски проглотил вот это…

Он продемонстрировал что-то непонятное.

— Похоже на остатки леденца. Их в поезде все поедают сотнями, — заметил Бессмертных. — И что, кто-то озаботился нафаршировать эту конфетку ядом.

— Это не те леденцы, — сказал доктор. — В смысле, это леденцы, но не обычные, а с хинином. Горечь невероятная, можете удостовериться…

— Нет, спасибо, — отказался Дэвид, которому Теодор сунул под нос остатки леденца.

— Насколько я понимаю, наш покойный пользовался ими не в качестве лекарства, он, повторюсь, был совершенно здоров, а чтобы вызвать обильное слюноотделение…

— А, точно, он же постоянно пускал пузыри! — воскликнула Каролина. — И что же дальше? Он хотел улучшить эффект, добавил мыла… но кто-то отравил его леденцы?

— Похоже. Но мотив? — спросил Бессмертных деловито.

— Он единственный прямой наследник, — уныло произнес стажер Дубовны. — Мотивов полным-полно у всех родственников, кто может претендовать на наследство…