Леди для первых рыцарей (СИ) - Алая Лира

— Какие? — спросила я, хотя и так знала.

— Что вы шпионка, подосланная королевой Анжелой. Да, вы известный лекарь, ходят слухи, что вы не сильны в придворных интригах, но я прекрасно знаю, как может надавить королева Остеона, чтобы получить желаемое. Поэтому вам лучше во всем признаться прямо сейчас, леди Марион.

— Мне не в чем признаваться. Все, что я вас сказала, — правда, — ответила я спокойно. — Исцеление — не настолько простая вещь, а моя сила велика. Я никогда бы не стала шпионкой, леди Алисия.

— К сожалению, слишком много фактов утверждают обратное.

— Именно поэтому вы отказались, чтобы я присмотрела за вами во время беременности? — догадалась я. — Потому что не доверяете настолько, что думаете, будто я могу навредить беременной женщине и ее детям? А вам ведь правда нужна помощь, леди Алисия. У меня магическое зрение, благодаря которому я вижу все потоки. И я вижу, что у вас они нарушены.

— Хватит об этом, — отрезала Алисия. — Вам стоит волноваться не о моем здоровье, а о себе, леди Марион. Знаете, в чем самая большая проблема на данный момент, леди Марион? В том, что Блейк и Глен очень ценны для Далерии и ее будущего, потому что они те люди, которым можно доверять. У них одно из самых высоких положений в Далерии. Но в том же время они слишком добры, чтобы подвергнуть опасности женщину, пусть и шпионку. Как только они узнают о заточении, то приедут вас спасать. Истинные рыцари, не находите?

— Нахожу. Но и я не шпионка, — твердо ответила я, глядя Алисии прямо в глаза.

— Даже если и так, то вы остаетесь весьма опасной: у вас слишком много тайн. И ваши силы, как бы вы их не скрывали, не несут ничего хорошего. Поэтому все в недоумении, что с вами делать. Если бы скромно жили где-то на окраине столице с небольшой охраной в уютном домике...

— Я не против так жить, — тихо ответила я. — Пока я могу лечить людей, меня устроит жизнь и в замке, и в бараке для нищих.

— Все не так просто, леди Марион. Вам ведь говорили о том, что браки в Далерии особенные? Если вас отправят окраины Далерии, то обрекут Блейка и Глена на одиночество.

— Но неужели, пока не было консуммации, нельзя развестись? Нити связи еще не сформировались, поэтому... Глен мне говорил, что у древних магов был какой-то способ.

— Разве что у древних. Вам стоило больше прочитать о нитях связи. Но, леди Марион, как только они начали проявляться, то назад дороги практически нет. Точнее, она все же есть, но не самая приятная, — у Алисии появился весьма задумчивый вид.

— И какая же? Даже если неприятная, но позволит нам развестись, то меня все устроит, — я лгала. Меня уже не устраивал развод — я не хотела так просто расставаться с мужьями, которые, возможно, будут для меня хорошими друзьями и людьми, которых я уважаю.

— Ваша смерть, леди Марион. Чтобы оборвать нити связи и не повредить магический потоки Глена и Блейка, достаточно будет вашей смерти. После подтверждения брака, к сожалению, ваша неестественная смерть обернется большими проблемами для них. Но, к счастью, пока это можно исправить. Вы уж простите, леди Марион. Но Блейк и Глен для меня словно младшие братья. Я не могу ими рисковать, даже если для их защиты придется замарать руки, — после этих слов Алисия оставила меня в одиночестве.

И страхе. Умирать я не хотела. Надо ли было так заморачиваться, пытаться выбраться из одной переделки, чтобы в итоге все равно умереть? Я подошла к своей койке и обессиленно села на нее. Думай, Марион, думай. Безвыходных ситуаций не бывает.

Я провела в размышлениях несколько часов, но они ничего не дали: магическая решетка надежно запирала меня, а к моей камере больше никто не приходил: ни стражники, ни Алисия, ни мужья. На последних я не обижалась — скорее всего, им даже не сообщили о моем заточении. Казнят по-тихому, а потом поставят перед фактом.

Обед или ужин мне не принесли, так что я с превеликим удовольствием прикончила тарелку с фруктами. Когда я доедала последнее яблоко, то услышала тихий голос, из-за чего подавилась и закашлялась.

— Спокойнее, леди Марион, это всего лишь мы с Блейком. Леди Марион, премного рад вас видеть в целости и сохранности. Мы обо все узнали, так что сейчас разбираемся с этим делом, — церемонно прошептал Глен, а у меня едва ноги не подкосились от облегчения: кажется, я спасена. И Блейк тут — стоит молчаливой статуей рядом с Гленом, но явно рад меня видеть.

— Все разрешилось? — выдохнула я с надеждой, что они как-то смогли переубедить Алисию и остальных в необходимости моей смерти, но мои мужья только отвели глаза. — Меня освободят и можно домой?

— Не совсем, — сказал Блейк, поджимая губы, словно ему было стыдно за свои слова.

— Значит, — я сглотнула, — вы попрощаться?

— Магия упаси вас от этих дурных мыслей, — зашипел Глен. — Мы собираемся вытащить вас отсюда и отбить всякие мысли у других о вашей казни.

— И как вы собираетесь это сделать?

— Очень просто — мы консуммируем наш брак, сделав его неразрывным.

Глава 14

— Вы собираетесь подтвердить наш б-брак прямо здесь? — Я обвела взглядом свою камеру. Она, конечно, не была ужасной, но и до комфортной не дотягивала. И если уж мне как-то придется пережить первую брачную ночь сразу с двумя мужчинами, то я предпочту делать это на мягкой удобной постели. Хотя, опять же, если выбирать между смертью и первой брачной ночью в тюрьме, то второе выглядит намного привлекательнее.

— Она права, Глен, давай-ка вытащим ее отсюда, а потом...

— А потом удерем в тот чудесный маленький домик, где и разберемся с консуммацией.

— Но решетка... — начала я, но замолчала, когда почувствовала, что сзади меня кто-то есть.

— Спокойно, это всего лишь Блейк, — фыркнул Глен. — Давай, переноси прекрасную леди Марион на волю. Никакого удовольствия от общения, когда я не могу рассмотреть нашу жену из-за этих ужасных прутьев.

Наверное, только сейчас я поняла, что Блейка назвали Блейком: он был весь черным, словно укутанным тьмой. Как будто черное-пречерное пламя горело на нем, ластилось, словно послушный дикий зверь.

— Ч-что это? — Я с опаской протянула руку в сторону Блейка, но черная материя, похожая на пламя, лишь мягко обвилась вокруг руки. Не больно, наоборот, даже приятно.

— Тьма в чистом виде, — ответил Глен. — Только, прошу вас, не путайте со злом, адом, демонами и чем там еще пугают детей в Остеоне ваши святоши! Блейк очень обижается. Просто есть темнота, тьма, а есть свет. Ничего плохого или хорошего они не несут, всего лишь вид магии. Очень, кстати, редкий и очень полезный.

— Прошу меня извинить, леди Марион, но мне нужен максимальный контакт, — сказал Блейк, а потом развернул меня к себя и прижал покрепче. Ничего общего с нежными и деликатными объятиями с утра. — Может быть неприятно.

Но все оказалось наоборот: было очень приятно. Словно кто-то окунул тебя в теплую прогретую солнцем воду в летний денек. И ты лежишь на берегу и наслаждаешься. Когда приятное тепло развеялось, я открыла глаза и увидела, что стою снаружи камеры.

— А у вас, леди Марион, высокое сродство к тьме, — сказал Блейк. — Я бы сказал, что такое высокое, что вы и сами могли бы воспользоваться ей, но...

— Но что?

— Но почему-то не можете. Если бы могли, я бы заметил. Не знал бы, что вы целитель на собственном примере, в жизни бы не поверил, — вздохнул Блейк. — Обычно у целителей высокое сродство к светлой магии, а у вас, наоборот, к темной.

— Ладно, умные разговоры будем вести потом, когда выберемся из замка, — сказал Глен. — Держитесь посередине. Я пойду вперед, ты идешь сзади. Что с охранниками?

— Видят сладкие темные сны, — довольно улыбнулся Блейк. Стойте, улыбнулся? Нет, скорее ухмыльнулся. И глаза как-то интересно блеснули.

— Леди Марион, я понимаю, что вы очень нас рады видеть, но давайте вы не будете засматриваться на Блейка. Если вам кажется, что его поведение странное, то это нормально. Тьма накладывает на него маску, делая чуть ехиднее и грубее, но в глубине души он все тот же Блейк, — Глен говорил, а сам постепенно продвигался в сторону выхода. Так мы дошли до выхода в главный коридор, откуда доносился шум.