Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями

— Итак, госпожа Редфилд, слушаю вас внимательно.

— А, собственно, мне и сказать почти нечего, — развела я руками. — Я надеюсь, что в вашем хозяйстве, дорогой Хранитель Либер, уважаемый мною Zhuan´ol Zhaunil сможет продолжать познание мира, необходимое ему для саморазвития. Ну, и, может быть, полезен будет…

— Бросаешь, — проворчал Жиль.

— Не бросаю, а прошу побыть здесь, пока я буду в Степи. Я там половину времени провожу верхом, и не всегда на лошади, бывало, и на яках. И куда мне там еще и о тебе беспокоиться?

Разумеется, он согласился. Я-то сразу увидела, каким алчным огнем горели его глаза, когда он смотрел на книжные полки, уходящие вдаль за спиной Либера…

Во-вторых, Брихсдорн продолжал допросы Яначека, уже в камере, полностью перекрывающей магический фон. Сделать там одностороннее зеркало как-то не озаботились, поэтому мы за допросами больше не наблюдали, но протоколы и голо-записи я просматривала. Он довольно охотно рассказывал обо всех «этапах большого пути», как мне показалось — немало гордясь своими достижениями. А за три с лишним сотни лет, как выяснилось, натворил он немало: и те эльфы, которых искал Морнэмир, не были первыми, и пополнение собственного магического запаса просто «выпиванием» более слабого мага он начал практиковать не вчера. Я припомнила страшные истории, ходившие в Валахии лет двести назад о вампирах, за ночь выпивающих две-три семьи досуха, и подумала, что надо напомнить их Брихсдорну. Да, конечно, замок Форнаг Яначек купил недавно, но, судя по всему, в окрестностях Валахова он базировался постоянно.

Подробно были выяснены его планы и цели — разумеется, мировое господство и всеобщее благоденствие под управлением высшей расы, то есть, магов…

Нет, вот чего я не могу понять: зачем, зачем заговорщикам, периодически постоянно возникающим в нашем мире, нужно это самое мировое господство? Ведь нет никаких преференций у настоящего правителя, которые бы перевешивали огромную ответственность, тяжесть принятия решений, жизнь под стеклом, боязнь за близких… Не понимаю.

Рассказал подследственный и о своих помощниках и подельниках, которые, в основном, уже обрели свое место во внутренней тюрьме Службы безопасности; не найденными оставались только баронесса Макмердок с ее бессменным секретарем, племянник Яначека Герберт и пропавшая сестра.

Баронессу он сдал со всеми потрохами, что нимало не помогло ее отыскать. А вот на вопросе о сестре и племяннике наш фигурант замолкал, будто ему челюсти склеивало. Лично я могла лишь надеяться, что Брихсдорн со товарищи рано или поздно его разговорят: мое участие в расследовании заканчивалось. Правда, колонель не был магом, и не мог допросить Яначека по его магическим методикам. Да и немного было в Союзе королевств магов, по силе равных нашему злодею, так что вопрос повисал в воздухе. Но тут разумный вариант нашел Равашаль: он предложил Яначеку описать его методики и формулы на бумаге. Тот неожиданно оживился и даже, кажется, обрадовался, и за два дня исписал уже две пачки бумаги. Понятно, что во избежание каких-либо эксцессов писал он коротким карандашом, ни ручки, ни, тем более, коммуникатора ему не давали. Мы с Равашалем решили, что написанное будет просматривать пока только он сам, а потом, возможно, Жиль — кому понимать особенности темномагических заклинаний, как не Книге мудрости?

Еще я побывала на аудиенции у его величества Луи, где удостоилась высочайшей благодарности за предотвращение заговора и вернула так и не пригодившееся открытое письмо. Как жаль, что криминальное мышление мне не дается! Каких можно было бы наворотить дел с таким письмом! В Академии ректор подписал, наконец-то, мой отпуск, и я могла быть свободна, как птица.

Мария и ее матушка устроились в служебных квартирах на территории Академии, а молодой граф Лаваль вернулся в имение, учиться управлять.

Итак, дирижабль оторвался от посадочной платформы и медленно поднялся в вечернее небо; за Лютецией догорал закат.

Нам предстояло провести на борту дирижабля шесть дней, с остановками для ночевок в Варшаве, Твери, Орь-крепости, Бухаре и Урумчи. Конечно, можно было мгновенно шагнуть в портал до Варшавы, и даже до Твери, а уж оттуда отправляться в воздушное плавание. Но, во-первых, чем большее расстояние хочет маг преодолеть при помощи портала, тем меньший груз может взять с собой. Лично я, при построении портала до Твери могла взять собой, кроме денег и документов, разве что домашние тапочки. А во-вторых, мне хотелось слегка отдохнуть и расслабиться. Отоспаться. Не получать вызовов на коммуникатор. Забыть вообще обо всем, кроме грядущей Степи, и, может быть, моего соседа слева, так пристально вглядывающегося в иллюминатор.

Решив до ужина почитать, я полезла в свою сумку, и наткнулась на тоненькую брошюрку, которую сунул мне Хранитель Либер уже на выходе из библиотеки со словами: «Сегодня прислали из Праги по нашему запросу».

Серая обложка с плохо пропечатанными синими буквами, серые страницы — всего шестьдесят две. Напечатано на двух языках — латыни и низком эльфийском. На обложке только название:

Использование заклинаний магии крови для запечатывания временной капсулы. Автореферат диссертации на соискание ученой степени магистра. Прага, год 1756 от О.Д.

Удивившись, какая, оказывается, плохая печать была в то время в Пражском университете, я распахнула обложку и в полном изумлении ставилась на фамилию автора.

Марта Врожецка

Марта! Не Яначекова, а вовсе Врожецка? Просто тезка, или сменила фамилию?

Почему же Либер сразу не сказал мне, что нашел следы Марты?

«Стоп, — сказала я сама себе. — Подумай минуточку. А откуда было Либеру знать, что ты вместе с Брашером и безопасниками ищешь информацию об этой женщине? Неоткуда, то-то и оно. Может быть, Жиль об этом упомянет, но, скорее всего, они так глубоко уйдут в свои библиофильские и филологические споры и изыскания, что о существующей вокруг реальности и не вспомнят».

Я покосилась на Брашера. Он задремал, уронив на колени последний номер «Вестника Академии». Ну, и хорошо — я сперва сама все выясню, прежде чем вываливать ему на голову непроверенную информацию о женщине, на которой он должен был жениться четыреста лет назад. Если это вообще та же самая женщина.

Итак… вздохнув поглубже, я вновь раскрыла автореферат и стала читать его, время от времени делая пометки в коммуникаторе. Прочла дважды, закрыла брошюру и убрала в сумку, пока Теодор спит. Просмотрела свои пометки. Н-да, похоже, это таки та самая Марта. Фамилия Врожецкий нам встречалась, это тот самый маг, которого мы считали учителем Яначека. Маг, погибший при взрыве своей лаборатории в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом. То есть, можно предположить, что где-то между исчезновением Брашера в 1718 и гибелью Шимона Врожецкого Марта вышла за него замуж. И из автореферата было понятно, что она продолжала все это время работать.