Максим Алексеев - Марионетка

Нескончаемая дорога по ночному лесу освещаемая лишь парой магических светлячков заставляла его испытывать страх. До него начало доходить, что сейчас у них есть реальные шансы встретиться с таинственным убийцей. Мысль о том, что их смерть поможет оправдать Ирэн, утешала слабо.

Как и обещал Алекс, до поместья они добрались часа за три. В этот раз Лоренц обошелся без лишней траты маны на красивую иллюминацию. Паттерн «тропы теней» он запомнил, и найти след теперь для него было несложно. Действительно, она начиналась у злополучной яблони, на которой еще оставались обрезки веревки. Несколько поисковых заклятий, убедили его, что перед смертью на жертву накинули какое-то изощренное волшебство. На дереве сохранялись следы искусно наведенного морока, благодаря которому труп обнаружили только к обеду. Несмотря на то, что общий смысл заклятий Лоренц угадывал, стой их был совсем чужд академическим алгоритмам.

Алекс тоже не терял времени. Если с высшей аналитической магией он был незнаком, то найти следы Ирэн ему было под силу. Не даром он был когда-то заядлым. Да и, как подозревал Лоренц по тому, как наклонившись барон Сенвар попеременно нюхал то молитвенник, то землю, остаточные явления ликантропии заключались не только в эмоциональной связи с животными…

— Ну что? — Спросил Алекс у Лоренца, закончившего свои исследования.

— Явно необычное волшебство. Такого я еще не видел. А вы что обнаружили герр Алекс?

— Фру Рабан убили ночью, а ваша пассия была здесь только на рассвете. И зашла, с другой стороны сада. Обнесла дом и тихо ушла. Воровка. Но не убийца. Сейчас я припоминаю, что присущего ей запаха фиалок я на прошлом хуторе не замечал.

— Вы дадите показания, и мы сможем освободить ее!

— Я похож на идиота? Вы хотите, чтобы я перед инквизитором рассказывал про то, что я не до конца излечился от волчанки? Я слишком стар, чтобы сидеть три года на карантине! А Инге мне это легко устроит.

— Но жизнь невиновного…

— Ищите Лоренц. Если не будет другого выхода… но мне бы не хотелось.

Оберлейтенант вздохнул. Но находка Алекса означала, что они на правильном пути. Они направились на поляну, где крестьяне обнаружили Ирэн.

Как только Лоренц закончил поисковое заклинание, он ощутил следы древней магии на поляне и артефакт рядом, наполненный силой тени. Почти в тот же момент отошедший чуть в сторону Алекс воскликнул:

— Смотрите, что я нашел!…

— Не прикасайтесь! — воскликнул взволнованный Лоренц, различивший в признаки заклинания неотторжимости Биндинга в магическом спектре артефакта. Связывающее волшебный предмет и его владельца оно могло при удачных обстоятельствах даже убить вора. Алекс отдёрнул руку, чуть не схватившую широкий листовидный кинжал из покрытой патиной бронзы.

— И правда… Не стоит. — Алекс чувствовал отчетливый запах смерти, исходящий от артефакта.

Сначала Лоренц долго водил рукой над клинком, постепенно опуская ладони все ниже. Многие модификации заклинания неотторжимости имели дополнительные условия. Не получив никаких признаков активации в ответ на свои зондирующие волшебство, Лоренц взял в руку кинжал. Ничего не произошло. Оберлейтенант пристально рассмотрел его. На лезвии были видны вычеканенные знаки клинописи гласящие «Биль-гамес лугаль Лагаша энши-Эанатум-ра му-на-руа»[14] Похоже, его святейшество пренебрег не только допросом, но и осмотром места происшествия.

— Ого, вот это да! Сам Эанатум, наместник теней Лагаша?! — Алекс был знаком с историей значительно лучше Лоренца. — Знаешь, что, мой мальчик. Я думаю нам надо бежать. Он вернется за этим клинком…

— Сейчас. Еще хотя бы минут десять! — Лоренц кинул кинжал в сумку и начал лихорадочно колдовать прозрение Фендела.

Волшебство, случившееся недавно, и эмоции Ирэн оставили на редкость хорошо различимый след. Он увидел смутную, размытию в клубящихся тенях фигуру пившую что-то из фляги-тыквы под деревом и задремавшую после. Концентрация силы в немертвом была такова, что искажала прорицание. Затем появилась, Ирэн. Она наткнулась на немертвого уже после рассвета. В ушах возник хриплый пьяный старческий голос, которым вампир воскликнул на эме-гир «Воистину эта земля благословенна! Добавка сама пришла ко мне!» У-и-на-э-наг двинулся на нее с кинжалом в руке. Однако восходящее солнце ослабило его магию и вместо того, чтобы лишить Ирэн возможности к сопротивлению, он только доказал злобные намерения. Девушка же не колебалась. Пара метательных ножей вошли в грудь вампира, опешивший немертвый остановился, не понимая, что произошло, и в этот момент излишне размашистый удар тяжелой армейской шпаги рассек ему шею.

Убить древнего она не могла, но рана и рассвет заставили у-и-на-э-наг терять силы. Несколько протрезвевший немертвый поспешил открыть «тропу теней» и сбежать.

Ирэн задерживаться рядом с местом преступления тоже не собиралась. Мельком она заглянула сумку древнего вампира, повесила ее на плечо, а затем наклонилась, чтобы подобрать кинжал, что обронил немертвый с земли. Сердце у Лоренца зашлось. Кровь застучала в висках, когда прорицание донесло до него отголоски той вспышки магии. В себя он пришел от удара по щеке.

— Живой? — Алекс пристально смотрел на него.

— Да.

— Тогда по коням. Звери волнуются. Приближается зло.

— Мне надо собрать образцы…

В этот момент на поляну вылетел поскуливающий от ужаса медведь, пробежал мимо них и с треском скрылся в кустах. До ни донесся далекий вопль «Ур-гал-ла! Аруа-меде!..»[15]

— Уверены, Лоренц? По-моему, он почуял, что вы забрали его кинжал.

Оберлейтенант сглотнул. Минуту спустя они неслись галопом по дороге в направлении города. До Цвикау они добрались уже засветло. Алекс просто свалился спать. Все-таки на седьмом десятке лет ночные скачки — это не лучшее времяпрепровождение. Встретившая их Кайса ничего не сказала, но по ее взгляду было понятно, как она переживала за них. Лоренц уселся в кабинете наверху, он хотел быстро описать свои находки, чтобы представить подробный отчет отцу Инге и провести пару тестов с клинком, но сам не заметил, как задремал.

— Лоренц, просыпайтесь! — Кайса трясла его за плечо. — Казнь уже начинается!

— А? Что? Как?

— Вы проспали почти три часа.

Лоренц схватил сумку с доказательствами. Голова и шея немилосердно болели от неудобной позы, в которой он отключился.

— Почему вы не разбудили раньше? — спросил он, спускаясь с лестницы.

— Вы сказали не мешать вашей подготовке к прениям… — Кайса с трудом успевала за ним.