Погасни свет, долой навек - Дарья Алексеевна Иорданская
Но Элинор все же упала, испытывая шок и боль, и обнаружила себя на ковре в Красной гостиной. Ровно там, где была несколько минут назад. Она медленно поднялась, держась за массивный столик, и сделала два шага до дивана. Диванчик этот заказывала миссис Гамильтон, и его красота совершенно не искупала отсутствие какого-либо удобства. Даже сквозь платье Элинор ощущала грубую резьбу – имитацию средневековых орнаментов, что покрывала сиденье и спинку. Вдобавок кожу саднило там, где ее до крови расцарапали ногти Дамиана Гамильтона.
Элинор села, прижимая пальцы к вискам, – голова кружилась, и при малейшем движении все мешалось и плыло перед глазами. В эту минуту шторы распахнулись, и комнату затопило золотисто-алое солнечное сияние – последние лучи этого дня. Элинор зажмурилась. С губ против воли сорвалось короткое, даже грубое:
– Закройте!
– Вам нужно солнце, прекрасная Линор, – отозвался Дамиан из сумрака.
Он стоял завернувшись в плотную бархатную портьеру. Лицо неясно белело в полумраке, сверкали глаза, и это вызывало смутное, болезненное беспокойство. И опять это «Линор»! Имя это пугало и раздражало ее.
– Элинор, – сухо поправила она, чопорно поджимая губы, а потом не удержалась от шпильки: – Почему вы стоите там? Боитесь, что солнечный свет обратит вас в прах?
– Все может быть, – рассмеялся Дамиан в ответ. – Вам он, очевидно, полезен, прекрасная Линор.
Элинор вновь поджала губы, стараясь выразить всю полноту своего неодобрения. Впрочем, могла бы и не стараться. Дамиана Гамильтона только веселила ее досада.
– Что произошло? – спросила Элинор, меняя и тему, и тон. – Я… я ведь не потеряла сознание?
Опять. Элинор подняла руку, коснулась царапины, провела по ней пальцами, ощущая запекшуюся кровь. В памяти все разом всплыло и вспыхнуло ярко: визит Кесуотер, старой ведьмы, встречи с которой хотелось бы избежать. Чудовище, пригрезившееся под личиной этой дамы, голодное и жадное, тянущее алчные щупальца к своей добыче. И резкая боль, когда жуткие острые ногти Дамиана Гамильтона вспороли ей щеку. А потом силы покинули ее, и Элинор просто сидела на полу, безразличная ко всему, а голоса братьев Гамильтонов были не яснее шума прибоя.
Элинор вновь коснулась царапин, провела по ним пальцами.
– Это было необходимо, – ровным тоном без тени раскаяния сказал Дамиан Гамильтон.
– Вы могли бы хотя бы извиниться! – возмутилась Элинор, отнимая руку.
– Извините, – тем же ровным, лишенным сожаления или любого иного чувства тоном отозвался мужчина.
Элинор еще сильнее поджала губы, так что они превратились в тонкую нить.
– Не следует извиняться, коли вины не чувствуете!
– Вы уж определитесь, любезная Шпилька, чего хотите, – рассмеялся Дамиан. – Отвечая на ваш вопрос: вы, кажется, ненадолго отключились. Должно быть, во всем виновата мощная аура мадам Кесуотер. Она ведь у нас «Прославленный Медиум, Связанный с Тысячей Душ».
– Она – старая шарлатанка, – отозвалась Элинор.
– Пусть так, – кивнул Дамиан. – Значит, это все от духоты. Ужасная комната. Вам нужно выпить чашечку чая, и мы кое о чем еще потолкуем.
– Нет… мне… я…
Голова закружилась, и комната поплыла перед глазами. Элинор вцепилась обеими руками в массивный столик, пережидая приступ. Она всегда отличалась отменным здоровьем, и подобная слабость была в новинку и оттого казалась вдвойне неприятной. Но вот наконец комната перестала вращаться, пол путаться с потолком, и Элинор смогла сделать несколько вполне уверенных шагов.
Холл оказался погружен в полумрак. Сметающих на лестнице пыль горничных это, кажется, только обрадовало. Так, в конце концов, даже зоркой миссис Симпсон трудно будет уличить их в нерадивости.
– Лиззи. – Элинор подозвала одну из горничных. Девица была глупенькая, болтушка и сплетница, зато не сторонилась гувернантки, как все прочие. – Лиззи, гостья еще не ушла?
– Гостья? – горничная сверкнула любопытными глазами. – А, та дама? Она с мистером Гамильтоном в библиотеке. Туда подали чай и кларет.
И Лиззи глупо хихикнула, точно в кларете может сыскаться что-то забавное. Элинор хотела сделать горничной замечание, никак не могла избавиться от этой глупой учительской привычки, срабатывающей невзирая на страх и волнение, но тут в дверь весьма настойчиво постучали.
– Открой, Лиззи, – велела Элинор, стискивая шатлен у пояса. Всякий стук в дверь дарил и отнимал надежду.
Горничная бросила метелку на столик и распахнула входную дверь. На пороге, вопреки робким надеждам Элинор, стояла не миссис Гамильтон, держа за руку маленького Джеймса, а незнакомый юноша лет пятнадцати, худенький и большеглазый. У него за спиной из экипажа на мостовую выгружали небольшие дорожные сундуки.
– Это дом мистера Грегори Гамильтона? – спросил юноша с мягким акцентом.
Элинор хотела уже ответить, но ее опередил жизнерадостный возглас Дамиана:
– Франк, радость моя! Ты приехал! Не ждал тебя так быстро! – бесцеремонно оттеснив Элинор с дороги, Дамиан обнял юношу и поцеловал в лоб, после чего отстранил и принялся рассматривать с головы до ног.
– Рад услужить вам, Maitre, – с тем же мягким акцентом ответил юноша. – Я привез все, о чем вы писали, но… ящики с вашими книгами задержали в пути.
– Бог с ними, с книгами, мой милый. – Дамиан потрепал мальчика по голове, а потом взял за руку. – Главное, что ты приехал. Ты, как там тебя?
– Лиззи, сэр. – дура-горничная, глядя на эту встречу во все глаза, с трудом догадалась присесть в реверансе.
– Отнесите багаж моего компаньона в его комнату, ее должны были подготовить. А мы идем в библиотеку. Вам же, прекрасная Линор… – Дамиан вновь смерил ее взглядом. – Вам лучше бы сейчас прилечь.
В своей комнате, надо полагать. Под замком. Элинор покачала головой и ответила сухо.
– Я иду поговорить с мадам Кесуотер.
Еще минуту назад она не собиралась этого делать, но сейчас взыграло упрямство. Такое случалось редко и всякий раз доставляло ей немало неудобств. Разумнее всего было уйти, избегая встречаться с мадам Кесуотер, мрачной тенью из полузабытого прошлого. Позабылось – и славно. Но проклятый характер заставлял вышагивать, вскинув голову, в сторону библиотеки.
Впрочем, оно и к лучшему. Некоторые вопросы, особенно если они касаются старых тетушкиных приятельниц, лучше решить сразу.
– Кто это? – спросил мальчик у нее за спиной.
– Мисс Элинор Кармайкл, – ответил Дамиан. – Гувернантка моего племянника. Я зову ее Элинор. Или Линор.
– Это вам, похоже, проще выговорить, чем «Франциск», – проворчал мальчик. – Это потому, что она хорошенькая?
Элинор было противно, что ее вот так обсуждают за спиной, но она смолчала. Скорее всего, мистер Дамиан покинет этот дом через пару дней.
